Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП) - Янг Филиппа. Страница 13

"Мы можем поговорить об этом позже. Если хочешь?"

"Да. Давай так и сделаем".

Я поспешно выхожу за дверь и мчусь обратно в свою комнату, надеясь, что никто не увидит меня и не узнает о моем взволнованном состоянии. Заткнись. Ты никому не нужна, Элиза.

"Отлично, значит, мы так и не придумали ничего нового для нашего номера, зато мне придется провести еще один день, избегая Тома, а еще я возбуждена и у меня нет времени, чтобы с этим разбираться.

Снимая с себя потную спортивную одежду, я не могу поверить, что Том находит это привлекательным. Неужели его стандарты настолько низки, или у него есть какой-то изврат?

Я включаю один из эпизод "Гонки драконов", чтобы привести все свои мысли в порядок и прыгаю в душ. Как там говорил Оскар? "покажите свои сильные стороны". Ну, актеры, конечно, имеют свои, будучи похожими на моделей и — если верить слухам — шлифуя практически все. Сильная сторона Тома — быть смешным двадцать четыре на семь, а какая моя? Ненависть к себе? Ужасный самоконтроль? Подводить всех вокруг? Да, вот оно, теперь я это вижу: И победителем становится… Элиза Чепмен со своим особым талантом «разочаровывать всех и вся вокруг»!

Дайте мне пистолет.

Я гений. (Это может быть моей лучшей идеей за всю историю. (Или просто очередная в длинной череде бредовых мыслей). В любом случае, я уже бегу с ней.

Я провела все перерывы, которые у меня были сегодня, возясь с нашим треком в GarageBand, который очень помог мне в моем стремлении избежать Тома любой ценой. Два зайца, один камень и все такое. Боже, неужели нам теперь нужен кто-то, кто будет сопровождать наши репетиции? Я не доверяю нам оставаться вдвоем. Вернее, я не доверяю себе в том, что смогу отразить его магнетизм, когда он неизбежно притянет меня снова.

Заметив время, я заставляю себя прекратить работу над песней и быстро подготовиться к вечернему формальному вечеру. Независимо от вида деятельности, черный галстук обязателен для нас и гостей, и мне очень хочется нарядиться, ведь последние четыре дня я провела либо в спортивном костюме, либо в униформе. Я взяла с собой несколько вариантов нарядов, но в итоге остановилась на облегающем розовом платье без плеч, длиной чуть ниже колена. Беру свое любимое ожерелье и белые туфли на каблуках, не забыв перед выходом переложить бейдж с именем из кармана спортивного костюма.

Оскар, Мэддисон, Том и я присутствуем на коктейльной вечеринке для VIP-персон корабля, которую Мэддисон ранее описала как "свадебный прием в доме престарелых", поэтому я не питаю особых надежд на то, что вечер будет наполнен адреналином.

Мои светлые волосы щекочут голую кожу на спине, когда я иду навстречу к остальным в комнату Мэддисон. Я опаздываю всего на несколько минут, но в этих туфлях мне приходится идти немного быстрее, чем я привыкла.

Видеть Тома в смокинге, идущего по коридору, словно он только что сошел с красной ковровой дорожки, — последнее, что мне сейчас нужно.

Мне потребовались все мои силы, чтобы отмахнуться от головокружения, которое промелькнуло во мне на кратчайшие секунды. Я беспокоилась, что буду чересчур нарядной для этого мероприятия, но с облегчением увидела Мэддисон в ярко — оранжевом макси-платье, которое идеально дополняет ее солнечный загар.

"Элиза! Почему ты прятала такое тело?" — кричит она, заставляя мальчиков повернуться в мою сторону. Я смущенно опускаю голову, не зная, что делать в такой ситуации. "Потрясающе, правда, мальчики?"

Они оба издают звуки вежливого энтузиазма.

Пожалуйста, пусть это прекратится.

"Вы все выглядите невероятно", — говорю я в ответ. Отличная работа, Элиза. Комплименты всегда звучат более искренне, если ты все время смотришь в пол.

"Тебе нравятся звезды, да?"

Я поднимаю глаза и вижу, что Мэддисон смотрит на изящную цепочку с крошечной серебряной звездой, лежащей в ложбинке моей груди. Я морщу брови. Странный вывод, но она не ошиблась.

"Твои магниты для фотографий…"

"Твоя татуировка", — добавляет Оскар.

Откуда он знает о…? Конечно, в мой первый день. Думаю, он успел разглядеть крошечную минималистичную галактику на моей груди.

"Ты упоминала о ней на днях", — лжет он, и я не позволяю себе реагировать на взгляды Тома и Мэддисон, метавшиеся между нами.

"О. Наверное, да. Даже не могу вспомнить, когда в последний раз видела настоящие звезды".

Беспокойство охватывает Мэддисон, как будто я намекаю на травматичное детство, проведенное взаперти в подвале.

"Световое загрязнение в городе", — уточняю я, отчаянно желая двигаться дальше.

Вечер напоминает наши с Оскаром дежурства в мой первый день здесь, но атмосфера сегодня гораздо более расслабленная. Нам не нужно рассаживать людей по местам, и мы можем потратить время на то, чтобы по-настоящему познакомиться друг с другом. На самом деле, это приятно.

Мэддисон требует, чтобы Оскар поменялся с ней вечером. Если бы они попытались, то не смогли бы найти более разных подходов к своей работе. Она намного болтливее Оскара и, конечно, более остра на язык, но все, с кем мы разговариваем, ее обожают.

В перерыве между общением мы с ней проскальзываем в туалет, проходя мимо небольшой толпы, плачущей от смеха. Том в самом центре, в своей стихии. Жаль, что он нескучный. Я бы хотела, чтобы его личность не давала ему покоя, чтобы у меня был хоть один недостаток, на котором я могла бы зациклиться. Но, к сожалению, для меня он идеален.

Хотя, может быть, это качество "полного жизни", которое мне так нравится в нем, на самом деле просто неотъемлемая часть американского бытия. Может быть, мне просто нравятся американцы. Ммм, широкие обобщения; они помогут мне избавиться от этой крошечной влюбленности.

"Том веселый, правда?" говорит Мэддисон между кабинками в туалете для персонала.

"Да", — отвечаю я, стараясь не выдать своего энтузиазма.

"Боже, как же я рада, что сегодня вечером смогу отдохнуть от него. Он заставляет меня смеяться так сильно, что у меня болят щеки".

"То же самое".

Он причиняет мне физическую боль. Я буду помнить об этом в следующий раз, когда меня потянет к его свету, как комара к ловушке. Хотя могу поспорить, что небольшой шок, предельный всплеск тепла, будет ощущаться просто офигенно.

"Похоже, у вас все хорошо".

Не видя ее, трудно сказать, замышляет она что-то или нет. Хотя, зная ее хоть немного, я подозреваю, что так оно и есть.

"Да, нет. Я думаю, что мы просто похожи".

Мы с Мэддисон встречаемся у раковины, и она изучает меня в зеркале, пока мы моем руки.

"Уже успели переспать?"

"Что? Нет! А что? Кто-то об этом сказал?"

Очень тонко, Лиз.

"Так вы не спали?"

"Нет!"

«Просто тогда ты вела себя так, будто вы уже переспали".

"Нет. Тебе кто-то сказал?»

"Нет, а ты бы смогла?"

"Никогда".

"Ладно, теперь я знаю, что ты лжешь. И даже не пытайся сказать мне, что это не так". Она строго показывает на меня пальцем, мгновенно заставляя меня замолчать.

"А ты бы стала?"

Я бросаю вопрос в ответ, надеясь, что она будет чувствовать себя так же загнанной в угол.

"Абсолютно".

Что ж, это не сработало.

"Ты его видела?" — говорит она, подходя к автоматической сушилке. У меня перед глазами встает образ их вместе, и он мне не нравится.

"Ты собираешься?" — спрашиваю я.

"Нет, мне нравятся мужчины немного повыше".

Я не показываю своего облегчения. Том отнюдь не коротышка, но Мэддисон высокая, что делает ее одного роста с ним или даже выше на каблуках.