Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП) - Янг Филиппа. Страница 31

"Ты про то, что он настолько дружелюбен к гостям, но при этом так далек от нас?"

"Честно говоря, понятия не имею. Он близко никого к себе не подпускает. Но я люблю его. Он много работает и заботится о всех нас, причем часто так, что большинство людей этого даже не замечают".

Она останавливается посреди коридора.

"Знаешь, однажды до меня дошли слухи…"

Ей так и хочется рассказать, но она останавливает себя.

"Нет, я не должна это распространять. У меня нет никаких доказательств".

Она продолжает идти.

"Нет, черт возьми, ты должна рассказать мне сейчас".

Я получу любой компромат на этого парня.

"Ладно."

Она снова останавливается.

Что ж, убеждать второй раз не приходится.

Мэддисон понижает голос.

"Здесь какое-то время работал бармен, который ушел через неделю после того, как мы с Харви начали работать. Судя по всему, он знал Харви по его последнему контракту и сказал мне, что раньше тот был настоящим любителем вечеринок".

Интересно. Хотя мне трудно в это поверить. Он не похож на ярого тусовщика.

"А потом он уволился! И когда у меня появились вопросы, мне уже некого было спросить. Я бы хотела в это верить, но, взглянув на Оскара, я понимаю, что он не тот парень. Я никогда не видела, чтобы он по-настоящему смог оторваться. А я так хочу!"

Я тоже, Мэддисон. Я тоже.

Мчась по трассе I-95 — иначе называемой главным коридором экипажа, я отрываюсь от остальных в баре и отправляюсь на поиски других "сардин".

Я слышу ее раньше, чем вижу.

"Куда ты идешь?"

Не останавливаясь, я хватаю ее за руку и тяну за собой.

Эхо ее хихиканья по коридорам и запах ее сладких духов, украшающий воздух вокруг нас, вызывают дрожь по моему телу. Мне нравится, что она не ждет ответа и все равно продолжает идти за мной, радуясь любому приключению, в которое я собираюсь ее затащить.

Повинуясь интуиции, я направляюсь в спортзал справа от нас. Нажав плечом на массивную дверь, я останавливаю наше движение.

Ловлю Элизу, когда она падает мне на грудь, и крепко держу ее за талию, пока мы влетаем обратно в зал. В опасной замедленной съемке я вижу, как мы возимся с одеждой друг друга, задыхаясь в поцелуях. Но я моргаю, и видение исчезает. Что-то в ее глазах говорит мне, что она видела тоже самое.

Я направляюсь к кладовке, зная, что она плотно забита запасными комплектами постельного белья и стульями, что делает ее идеальным местом, чтобы спрятаться. Нынешние обитатели шкафа подпрыгивают, когда я открываю дверь, и сбиваются в кучу, чтобы освободить место для нас.

Элиза, хотя и растерянная, входит в темный чулан вместе со мной, и я прохожу мимо нее, чтобы снова закрыть дверь.

"Что происходит?" — шепчет она мне.

"Сардины".

" Ну почему ты не сказал об этом раньше!"

В ее голосе звучит сарказм.

Хотел бы я сказать ей, как сильно меня забавляет ее чувство юмора. Когда кто-то сзади затыкает ей рот, мне хочется ударить его за то, что он посмел это сделать.

"Что такое сардины?"

Ее вздорные слова щекочут мне шею.

"Прятки, но мы прячемся все вместе. Выигрывает тот, кто найдет нас последним. Ты не против, Куини?"

"Еще один вопрос. Для чего все это?"

"Мне запретили выходить из своей комнаты… в обозримом будущем".

Дверь распахивается, заставляя всех нас резко вдохнуть. Всех, кроме Элизы. Ее ничто не пугает. Наша «стайка сардин» двигается, чтобы вместить их, и так продолжается некоторое время, голос отсчитывает, сколько игроков осталось, чтобы найти нас с каждым новым прибывшим.

Я обнимаю Элизу, защищая, пока шкаф заполняется все больше и больше. Ее руки прижимаются к моей груди, пока она не перебирается ко мне за спину.

Мы обнимаемся, ее голова покоится на моем плече. Здесь темно, и даже когда дверь распахивается, впуская свет, скопление тел, не позволяет понять, что наши объятия выглядели чем-то иным, кроме как соревновательной необходимостью.

Я не знаю, когда это началось, но ее медленные, пальцы начинают поглаживать мою кожу. Все мое тело покрывается мурашками от ее прикосновений, а поскольку она так сильно прижимается ко мне, можно не сомневаться, что она точно знает, как мне понравится, если какая-то часть ее прижмется ко мне еще сильнее. Все будет хорошо, если я не буду думать о том случае в ванной…

Отлично. Теперь я думаю об этом.

В штанах становится тесно, но я отказываюсь поддаваться навязчивым мыслям. Даже сейчас, когда ее ногти впиваются в меня еще сильнее. Она знает. И делает все, чтобы я знал.

Дверь распахивается в последний раз в этом раунде, и наш последний искатель становится одинокой Сардиной. Он получает преимущество, чтобы спрятаться, и люди один за другим выходят из шкафа, чтобы найти его. Но даже когда освобождается место, Элиза не отдаляется от меня. Следуя за ней, я осмеливаюсь провести руками по ее спине, пока в дерзкой игре они не находят задний карман ее брюк, ожидая отказа, который так и не приходит.

Такая хорошая попка.

Одна из ее рук соскальзывает с моей спины. На секунду я паникую, что она отстраняется, но происходит обратное. Она тоже засовывает руку в мой карман. Я сжимаю ее задницу, и ее тело бьется о мое. Другая ее рука, все еще лежащая на моей спине, задирает мою рубашку.

Я не уверен, что смогу дождаться, пока эти последние люди уйдут, прежде чем мои потребности возьмут верх.

Она отходит в сторону, когда мы становимся слишком очевидными, и, хотя она права, мне хочется, чтобы она этого не делала.

"Вы, ребята, идите. Я расскажу Элизе о правилах", — обещаю я двум последним сардинам, пока они отсчитывают время до своего побега. Последние несколько минут светской беседы были мучительными. Я просто хочу побыть наедине с Элизой — я слишком многого прошу?

Не проходит и секунды, как мои губы оказываются на ее, поглощая их, после того как за нами захлопывается дверь. Ее руки притягивают мою шею ближе, пальцы запутываются в моих волосах. Между вдохами, с ее губ срывается тихий стон с ароматом сахарной ваты, от которого мой член пульсирует. Она хихикает и отстраняется от меня, направляясь к двери.

"Эй, ты куда?"

"Играть в Сардины". Куда же еще я могу пойти, Томас?"

Ее голос искрится предположениями.

"У меня есть несколько идей".

"Хмм. Чтобы заставить меня отказаться от моей новой любимой игры, придется очень постараться".

Она распахивает дверь и оглядывается с игривой ухмылкой, словно хищник, играющий со своей жертвой.

"Какие правила?"

"Только на этой палубе. Никаких кают".

"Это грязно."

По тому, как дергается ее бровь, я понимаю, что ее разум наполняется разными мыслями от перспективы спрятаться со мной в каюте прямо сейчас.

"Ты не присоединишься ко мне?"

"Думаю, мы оба знаем, что мне понадобится минутка", — отвечаю я.

Ее глаза опускаются к моим брюкам, на розовых губах появляется самодовольная ухмылка. В ее глазах горит огонь, когда они возвращаются к моим. "Не задерживайся".

Наблюдение за тем, как она уходит, добавляет еще несколько критических секунд к моему времени ожидания.

Когда я наконец-то освобождаюсь, выследить остальных игроков не составляет труда. Я слышу смех, доносящийся из библиотеки, и обнаруживаю, что все они либо развалились на диванах, либо сидят на столах, положив огромные подушки на колени. Приходится прилагать немало усилий, чтобы сохранить самообладание после такого.

Меня хватают за руку и затаскивают за книжный шкаф. Оби и несколько актеров прижались друг к другу.

"Кто остался?" — спрашиваю я, не видя ее.