Я не сдамся! (СИ) - Добрых Аврора. Страница 5

Саломатхон помахала рукой и умчалась в темноту. А спустя десять минут на пороге магазина появился молодой паренек лет восемнадцати. Маша видела его раньше, но не знала, что это сын Саломатхон. Маджид работал здесь же: иногда на кассе, но чаще всего в зале. Таскал ящики, коробки, разбирал паллеты и занимался еще уймой вещей.

— Сдрастуйте, — поздоровался он. В отличие от матери, Маджид приехал в Россию недавно и поэтому еще не успел овладеть русским в достаточной мере. — Я пришел помощь.

Парень взял чемодан и открыл дверь, пропуская Машу вперед. Девушка так растерялась, что схватила переноску и ступила в непогоду.

Внятного ответа, куда они идут, она от Маджида не добилась. Он загадочно улыбался и кивал. Были сомнения, что он понимает, о чем она спрашивает.

— Три минута идем, — прогибаясь под шквальным ветром, только и сказал он. — Быстро. Не бойся.

Маша боялась только за кота, но выбора у нее все равно не было. Куда бы они ни держали путь, этот улыбающийся худенький паренек был в тот момент ее единственной надеждой.

Глава 5

Всю дорогу Маша оглядывалась по сторонам, сквозь темноту силясь понять, куда именно они направляются. Район, конечно, был ей знаком, но каждый переулок и дом в нем она на память знала. Ориентиром ей служила многоэтажка, в которой они когда-то мирно жили с Димой. В занимающемся шторме эта многоэтажка теперь выглядела как огромный тонущий корабль, неповоротливый и грозный. Маша подумала, что они с Маджидом будто дрейфуют на спасательной шлюпке, только что сбежав с тонущего гиганта.

«А может быть, меня просто выбросило за борт и скоро, очень скоро, я пойду ко дну…»

Ветер свистел в ушах и пронизывал до костей. Маджид весь съежился от холода и приподнял воротник своей легкой куртки. Маше тоже было холодно, но она мыслями вся ушла в прошлое и практически не ощущала непогоду. Задумавшись по дороге, она пару раз споткнулась и чуть не упала вместе с переноской.

«Так. Нужно сфокусироваться! Интересно, куда мы идем вот уже больше десяти минут, хотя изначально речь шла всего о трех?»

Это все еще был родной район, но они уже вышли на его окраину. Из темноты начали вырастать огромные постсоветские многоэтажные дома с блеклым светом в окнах подъездов и темными переулками. Маджид шустро петлял меж зданий и постоянно оглядывался на Машу, словно боясь упустить ее из виду.

— Дом пришли, — вдруг радостно оповестил парень.

Из темноты выплыл еще один гигант из бетонных блоков — шестнадцатиэтажная панелька. Такие строили в начале девяностых, в основном, для тех, кто стоял в очереди на квартиру. Шоколадка — именно так ласково называли дом местные из-за его коричневых плит с белой каемкой, которыми были облицованы внешние стены.

Молодой человек явно держал путь к последнему подъезду. Подойдя ближе, Маша сразу поняла, куда они направляются: в квартиру на первом этаже, окна которой вместо штор были занавешены то ли пеленками, то ли простынями.

Маджид открыл дверь перед Машей и, впустив ее внутрь, зашел следом. Подъезд освещала одна тусклая лампа, выкрашенная сине-зеленой краской; комнатка, где раньше, вероятно, сидел консьерж, теперь была заколочена досками. Стены изрисованы граффити, на потолках — черные разводы с прилепленными к ним жжеными спичками. Наконец, через темный коридор, они достигли нужной квартиры. Девушка опасливо сглотнула. Маджид нажал на дверную ручку, и непроглядную тьму тут же озарил теплый свет. В нос ударил горячий воздух, наполненный запахами пряностей и ладана, вперемежку со сладким шлейфом корицы. Если жилище истончает такие уютные запахи, в нем уж точно безопасно, поэтому девушка смело шагнула внутрь.

Первым, что она заметила, были матрасы, которыми устлали пол по всему пространству коридора. На одном из них сидела детвора, катая перед собой игрушечный самосвал на веревке.

— Тут, — Маджид указал на матрас у стены, а потом на переноску с котом.

Маша поставила переноску на матрас, а рядом парень примостил ее чемодан.

— Идем! Кушать, а! — он махнул рукой в сторону кухни.

Маша открыла переноску, чтобы выпустить кота, и все дети хором взвизгнули. Благо, в их глазах читался вовсе не страх, а удивление и радость. Девушка достала миски: в одну насыпала немного корма, в другую налила воды из бутылки. Малышня завороженно наблюдала за тем, как Маркиз, осторожно ступая, изучает окружающее пространство.

— Вы подружитесь, — улыбнулась им Маша и направилась вслед за Маджидом, перешагивая через матрасы.

Кухня оказалась на удивление просторной. В ней не было стола, вместо этого на полу лежало цветастое покрывало, а по его периметру — множество подушек. Там уже сидело несколько мужчин, а четыре женщины хлопотали у плиты. Саломатхон среди них не было. Видимо, она еще не закончила уборку и вернется позже.

Маджид поклонился, ему поклонились в ответ; одна из женщин развернулась к ним и начала что-то громко говорить. Парень ей ответил, а затем к разговору подключился один из мужчин, который сидел на полу. Речь была до того торопливой, а голоса громкими, что Маша ни на шутку испугалась. Несложно было догадаться, что речь шла именно о ней.

«Нужно уходить, — пронеслось у нее в голове. — Тут и так много народа, куда им еще я с котом?..»

Только девушка решилась двинуться с места, как женщина, которая громко говорила, улыбнулась ей и указала деревянной ложкой на свободные подушки.

— Садиться. Тут, а, — сказал Маджид и в качестве примера уселся сам.

Маша присела рядом, и тут в кухню вошел Маркиз. Опасливо ступая по полу мягкими лапами, он добрался до хозяйки и лег к ней на колени. Вслед за котом в кухню забежали дети.

Женщина, которая что-то мешала в большом котле, увидев кота, что-то грозно сказала Маджиду. Тот ответил в той же манере, а затем улыбнулся во весь рот и, указывая на Машины колени, весело проговорил:

— Кот, а!

— Ой, вы извините, — засуетилась Маша, — я его сейчас уберу.

Она хотела было встать, но пожилой мужчина, который сидел, привалившись к стене, жестом ее остановил. Он немного почесал коту за ухом, а затем что-то сказал, и та женщина у плиты засмеялась. Затем она взяла котел за ручки и поднесла его к покрывалу. Прямо на нем, по центру, лежала толстая доска. На эту доску женщина и водрузила котел. Тот оказался доверху наполнен ароматным рисом с большими кусками мяса. Это был не плов, что-то другое, но пахло так же вкусно.

Маджид поднялся на ноги и достал из шкафчика батон. Когда парень только открыл дверцу, Маша увидела, что все пространство доверху забито батонами в упаковке — штук пятнадцать, не меньше. Маджид разломил батон пополам и отдал одну часть на другой конец импровизированного стола. А одна из девушек тем временем быстро расставила тарелки.

Все уселись есть. Маша с интересом наблюдала, как это будет происходить, ведь приборов на «столе» не было. Самый старший мужчина, тот, который гладил кота, отщипнул себе мякиш хлеба и, немного помяв его в ладонях, сотворил лепешку. Затем зачерпнул ею содержимое котла и отправил в рот. Все остальные делали примерно то же самое.

Маджид и одна из женщин повернулись к гостье и показали, как сделать лепешку и зачерпнуть рис.

— Кушать, а. Хорошо! — сказал Маджид, когда Маша соорудила себе некое подобие лепешки.

Зачерпнув немного риса, девушка тут же почувствовала тепло, разливающееся по телу. Специй было очень много, но ни одна из них не казалась в блюде лишней. Маша позволила себе взять еще одну горстку риса, после чего решила закончить трапезу. Здесь так много людей — еще не хватало, чтобы из-за нее кто-то остался голодным.

Когда все поели, самый старший из мужчин поднялся на ноги, поклонился и ушел. Все остальные сделали так же. Маша не понимала, что делать: оставаться с женщинами или тоже нужно уйти? Ей показалось, что сидеть за столом как-то неприлично, поэтому, поставив кота на пол, она легонько придала ему ускорения в сторону коридора. Женщинам она попыталась предложить свою помощь с уборкой или чем-либо другим, но те лишь улыбнулись и жестами показали, что можно идти отдыхать. Не успела Маша выйти в коридор, как в кухне возникли новые жильцы — молодые юноши. Они разломили новый батон и тоже принялись за еду.