Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров - Барнс Маргарет Кэмпбелл. Страница 12

— Почему они так его называют?

— Потому что он очень волосат и темнокож. Наверное, поэтому.

— Нужно молиться, чтобы он был темным только по цвету кожи и волос, но чтобы у него было светлое и доброе сердце! — прошептала Елизавета.

Ее синие глаза наполнились слезами. Стеффорд отбросил в сторону все церемонии, взял ее маленькие ручки в свои руки и стал покрывать их нежными поцелуями.

— Дорогая Бесс, не стоит так волноваться о мальчиках! — умолял он, и его темная голова была совсем рядом с ее светлым личиком.

Несколько мгновений они были так близки друг к другу.

«Как чудесно, подумала она, когда рядом есть сильный мужчина, который может поддержать тебя, мужчина, которому ты не безразличен. Она думала, что так считают большинство девушек. Но только тех, кто ответствен лишь перед своим мужем, а не перед страной. Как легко заботиться о маленькой усадьбе и только о своей семье. Как прекрасно, когда ты можешь зачать и вырастить своего ребенка».

Она прижалась к теплому сильному плечу Томаса Стеффорда, и у нее на губах появилась светлая улыбка. На мгновение она представила себя играющей с их детьми на залитом солнцем лугу. Но этот миг был таким кратким.

Она принадлежала к династии Плантагенетов и должна подчиниться своему предназначению. И если даже случится трагедия, она должна шагать с высоко поднятой головой.

— Я постараюсь не волноваться, дорогой Том, — нежно пообещала она и тихонько высвободила свои руки. — Но может, тебе удастся прийти сюда снова и сообщить мне последние новости после коронации?

Как бы ему ни хотелось сделать это, Томас Стеффорд начал колебаться.

— Я уже не принадлежу к королевскому двору…

Елизавета легко прикоснулась к его руке.

— Я понимаю, что мать оскорбляет тебя, и понимаю, как ты рискуешь… Но, если сможешь, все равно приходи ко мне. Я буду одна в аркаде после вечерней мессы. Я так тоскую по счастью, что мне будет трудно не видеть тебя совсем!

Стеффорд храбро и страстно поцеловал ее ладонь, но это было мимолетное прикосновение. Как бы в память о девушке, ради которой следовало жить! Но оно было недостаточным, чтобы удержать ее.

Прошло несколько дней, и Елизавета снова увидела его. Но атмосфера прежней встречи не повторилась. Коронационные фанфары и приветствия были закончены, и только низкий звон колоколов, призывавших к вечерне, соревновался со стуком молотков плотников, разбиравших трибуны после коронации.

— Трудно представить, какими пустыми выглядят улицы после всех торжеств, — Стеффорд стоял в тени аркады. Ему приходилось громко кричать, чтобы быть услышанным в этом шуме.

— После таких приготовлений… — мрачно проговорила Елизавета.

Она думала о том, какие планы вынашиваются за толстыми стенами прелестного замка Вейнард, и о том, какой настойчивой может быть ее властная бабка.

— Алое платье Анны Невилль выглядело просто восхитительно! — сказал Томас, пытаясь нарушить тягостное молчание.

— Ты видел моих братьев?

— Нет.

— Значит, не Ричард нес ее шлейф?

— Нет, Бесс. Его несла графиня Ричмонд, — Томас покачал головой.

— Она вдова Ланкастера!

— Теперь она жена лорда Стенли. У Стенли столько людей, что имеет смысл водить с ним дружбу! С его хитростью и спокойствием он стал человеком, который влияет на короля. Таким был могущественный лорд Уорвик, отец новой королевы!

— Я понимаю. Только в одном нельзя обвинить моего дядю: в том, что он глупец!

Стеффорд обратил внимание, что ее голос стал напоминать голос ее матери, — в нем все чаще слышались нотки горечи. Она сегодня была совершенно не похожа на ту девушку, чьи слезы он старался осушить. Здесь же, в аркаде.

Прекратились удары молотков, и только колокол нарушал тишину аббатства.

— Прекрасно, что ты смог прийти, но мне придется удалиться, иначе они начнут меня искать, — сказала она, оставаясь на месте. В руках у нее была Библия, она прижимала ее к себе, — эту книгу подарил ей отец.

И все же он понимал, что сильно рисковал, идя сюда, но мысли Елизаветы были далеко от него. Томас Стеффорд ждал ее вопроса. Он знал, что она его обязательно задаст.

— Ты уверен, что моего брата Ричарда там не было? Его там вообще не было?

— Нет, — мрачно ответил Томас. — Там был только один человек, носящий это имя, — король Ричард Третий и бледная Анна Невилль, королева.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Дорогой Том, что вы принесли нам? — хором спрашивали его молодые принцессы.

Они подбежали, чтобы приветствовать Тома, когда он наконец снова пришел к ним в Вестминстер.

— Даю три попытки на разгадку, — дразнил он их, пытаясь оградить от их рук корзину с подарками, которую слуга только что поставил на стол.

— Новое платье! — воскликнула модница Энн.

— Новые игрушки, — прошепелявила Кэтрин. Ее сокровища — куклы — остались во дворце.

— А что скажете вы, моя прекрасная леди? — спросил, улыбаясь, Стеффорд. Он смотрел на Елизавету поверх голов ее младших сестренок.

— Конечно, не помешало бы новое платье, — засмеялась Елизавета, чуть касаясь юбки своего единственного, уже поношенного черного бархатного платья. — Но самый милый сюрприз — это то, что мы снова видим тебя!

Посетитель покраснел, и Елизавета, сама удивленная своей неожиданной радостью, быстро повернулась к своей пятнадцатилетней сестре.

— Ну, Сесиль? Как ты считаешь, что принес нам Том в этой загадочной корзине?

— Еду! — ответила Сесиль. В ее глазах тоже светилось ожидание сюрприза, но ее мечты были скорее гастрономического направления.

Елизавета сделала жест, выражавший осуждение.

Томас Стеффорд был просто поражен. Богатая и интересная жизнь, которую обеспечивали родители была так привычна в их кругу, что и в голову не приходило, что сейчас его друзья могут нуждаться в столь обычных, земных вещах! Его это настолько поразило, что он оставил открытой свою корзинку, которую Кэтрин и Энн тут же начали инспектировать. Он подошел ближе и внимательно посмотрел на Елизавету. У нее всегда была прелестная стройная фигурка, но сейчас он, наконец, заметил, что она очень худенькая для девушки восемнадцати лет. При солнечном свете из открытого окна, у которого он стоял, он ясно увидел, как впали ее щеки. Он впервые заметил, что ее внешность становится похожей на колючую красоту матери.

— Это правда, что вы все голодаете? — потребовал он ответа. Томас был возмущен и не мог говорить спокойно.

— Нет, нет, конечно, нет! — весело ответила она. — Просто Сесиль, как ты знаешь, всегда обожала вкусно поесть! И я должна признаться, — тихо добавила она в ответ на его внимательный взгляд, — что маленькая Кэтрин давно не ела ничего вкусного и никаких сладостей. И еще мне бы хотелось, чтобы братья-монахи хоть иногда готовили что-то вкусное, чтобы у королевы появился аппетит. Хотя я понимаю, что мне неловко так говорить, — мы такая обуза для них!

— Но вы же можете послать своих слуг, чтобы купить все, что пожелает Ее Высочество. Или же ваши друзья могут принести хорошую курицу или какие-нибудь фрукты, не так ли?

— Так и было до последнего времени. Но сейчас все стало таким сложным! Я уверена, нам ничего не грозит в аббатстве, потому что мой дядя не тот человек, который будет нарушать неприкосновенность Святой Церкви. Но, как и предсказывал мой умница-брат, он поставил снаружи охрану, которая никого не впускает и никого не выпускает.

— Поставил охрану?! — воскликнул Стеффорд. — Но я ничего не слышал об этом!

— Это произошло вчера или позавчера!

— Пойдем, Том, я тебе покажу, — пригласила его сесть беря за руку и подводя к окну. — Посмотри это Джон Несфилд, вот этот сквайр с лошадиным лицом, он выкрикивает команды охране. Я уверена, он их ругает за то, что они разрешили тебе пройти!

— Как тебе это удалось? — спросила Елизавета. Она так рада была его видеть, что не задала этого вопроса сразу.

— Меня никто не остановил, и боюсь, что я даже не обратил внимания на солдат Несфилда, — признался сын герцога Букингемского. Ему стало стыдно за свою рассеянность. — Дело в том, что, как только графиня Ричмонд получила вашу записку, она попросила меня, чтобы я привел врача для осмотра кор… вашей матери. Видимо, она уговорила своего мужа, лорда Стенли, получить разрешение нового короля. Мне кажется, доктора Льюиса сразу же провели в комнату вашей матери.