История Ирэн. Гнев (СИ) - Хайд Адель. Страница 9

Вчера Ирина с Василием обсудили, что будет правильно фундамент сделать из природных камней, а стены «поднимать» уже «белым камнем». На фундамент природного камня хватало. Василий, удивив Ирину ещё раз, уже с утра пришёл к ней и Леониду Александровичу с готовыми расчётами.

Подтянулись крестьяне из деревень, погода была хорошая, не по-апрельски тепло светило солнце, что всем показалось хорошим знаком. Настоятель в красиво украшенной ризе, начал говорит о том какое благое дело строительство храма. Двое служек, которые приехали вместе с настоятелем, поднесли ему чашу со святой водой, из которой настоятель достал большую кисть и проговаривая слова благословления побрызгал на камень и пройдя по кругу также обрызгал землю. Потом, забрав у другого служки кадило ещё раз прошёлся по кругу, завершая процесс. Строители подхватили камень, специально положенный на длинные ленты, и аккуратно опустили его в яму.

Ирина оглянулась, народ начал креститься, кто-то потянулся к настоятелю в надежде получить личное благословение. А взгляд Ирины наткнулся на богато украшенную карету, возле которой стоял… маркиз де Карабас. Почему-то именно это имя пришло Ирине в голову, когда она увидела франтовато одетого мужчину, небрежно облокотившегося на поручень на дверце кареты.

Стройные ноги, обтянутые плотными серыми рейтузами, высокие сапоги, камзол, непривычно короткий. Ирина привыкла к тому, что мужчины-дворяне в Стоглавой носят длинные камзолы до колена, а здесь длина была до середины бедра не больше. Из-под камзола виднелась белоснежная рубашка с жабо и такими же пышными манжетами. Сбоку на портупее висела шпага. Лица было не разглядеть, мужчина стоял достаточно далеко, да ещё и против солнца, но Ирине показалось, что он смотрит прямо на неё.

Москов. Столица.

Утром барону Виленскому доставили необычное письмо. Оно было без штемпеля, его принесла чья-то горничная и передала с просьбой прочитать, потому что это важно. Обычно Виленский таких писем не читал, но теперь, после вынужденного почти недельного лежания, барону хотелось встряхнуться.

— Что бы там не было в этом письме, — подумал Виленский, — это меня либо позабавит, либо разозлит, что одинаково хорошо

Письмо оказалось от… девицы Строгановой. Содержание письма было настолько неожиданно, что барону сперва показалось, что это всё сон, что он ещё не вышел из того состояния, в котором находился после того, как его попыталась отравить леди Бейкер.

Анна Александровна писала, что недавно имела честь познакомиться с его… женой, Ирэн Леонидовной. Чьи дела и поступки вызывают только уважение и что она понимает, что невозможно не любить или отказаться от такой женщины, поэтому не хочет стоять между ними и предлагает барону отказаться от идеи помолвки. Далее было добавлено, что это письмо она просит никому не показывать и незамедлительно уничтожить, что она решилась написать это письмо только из большого уважения к Ирэн, которая несомненно достойна только самого лучшего.

Барон пребывал в недоумении, какие дела и поступки Ирэн вызывают у девицы Строгановой уважение? Ему казалось, что либо он сошёл с ума, либо у Анны Строгановой помутилось в голове.

Однако, письмо барон уничтожил, как бы то ни было, не стоило подвергать опасности репутацию юной баронессы, с остальным же решил разобраться позже. Сейчас он должен был поехать во дворец. Вчера пришло приглашение на Малый Совет, куда император приглашал только самых доверенных людей, к коим относился и Виленский. В приписке к приглашению написанное рукой самого Александра Третьего было указано — «если будешь в силах». Барон был «в силах» и даже больше того, эти силы распирали его изнутри, грозя «разорвать», если он тотчас же не займётся делами. Перед тем. Как выехать во дворец барон зашёл к сыну, тот как раз готовился к занятиям по фехтованию, Елена Михайловна была здесь же. После происшествия с леди Бейкер сестра барона вела себя тихо и старалась лишний раз не высказывать своего мнения.

Но про уничтоженные письма от Ирэн, она брату так и не рассказала.

Глава 7

Москов. Кремль.

Когда Виленский прибыл в Кремль, в малом кабинете уже были Шувалов и Забела. Помимо них ждали ещё Якова Васильевича Виллье, Ивана Андреевича Остермана и Ивана Фёдоровича Паскевича. Виленский удивился, потому что Паскевич был «богом войны» и, если его приглашали, значит всё очень плохо.

Все обрадованно встретили похудевшего после отравления, но бодрого Виленского.

— Серж, рад, что ты смог прийти, — обнимая друга, сказал император, — сейчас подойдут остальные и начнём.

Наконец все собрались и граф Шувалов встал и, почему-то глядя на Виленского, сказал:

— У меня две новости и обе плохие. Первая новость. Все вы в курсе, что уже месяц продолжаются стычки на границе с Ханиданом*. Так вот, — и Шувалов обвёл взглядом всех присутствующих и продолжил, — на днях фанатики напали на наше посольство в Ханидане. Удалось отбиться малыми жертвами, но я считаю, что это «первая ласточка», будут и другие провокации. Нужен человек, хорошо знающий Фетх Али-Шаха*…

(*Ханидан (выдуман. автором) — государство, географически и политически напоминающее Персию и современный Афганистан, Бротта и Стоглавая ведут скрытую войну за влияние в этом регионе, «война теней»; Фетх Али-Шах — шах (высшая власть) в Ханидане)

Барон Виленский сразу встал, но Шувалов рукой показал ему, чтобы тот пока не спешил. Барон присел обратно в кресло, недоумевая почему Александр Иванович его остановил, из всех присутствующий только он близко общался с Фетх Али-Шахом. Ещё до женитьбы на Ирэн, Виленский два года прожил Ханидане. Виленский хорошо знал фарси и ему не нужен был переводчик, чтобы общаться с ханиданцами. И с шахом он был на «короткой ноге», тот даже иногда читал ему свои стихи. Было и такое увлечение у правителя Ханидана.

Между тем Шувалов продолжал:

— А теперь вторая плохая новость. Бротта официально обвинила барона Виленского в убийстве своей подданой Фриды Жозефины леди Бейкер.

Барон даже опешил. Но судя по лицам остальных все уже были в курсе.

— Но это смехотворно! — Виленский не скрывал раздражения

— Мы знаем, Серж, — сказал император, — но у Бротты есть свидетель…

— Я лежал как бревно, я не помню ничего, — возмущённо воскликнул Виленский, перебив императора.

…свидетель, — продолжил Александр Третий, — которому ты якобы заплатил, чтобы тот нашёл исполнителя.

Выяснилось, что Бротта потребовала выдать им Виленского, обвинив того в убийстве своей подданой. Была выслана официальная нота.

На требование Стоглавой выдать свидетеля для допроса, сторона Бротты ответила отказом.

Единственное о чём удалось договориться, только о том, чтобы провести расследование, в котором принимают участие агенты со стороны Стоглавой и со стороны Бротты.

Поэтому Виленский не может ехать в Ханидан, как только он покинет Стоглавую, его могут задержать и не выпускать до окончания расследования.

— Я вызвал Якоба Морозова, — сказал Шувалов, — поедет он, конечно, он не так хорошо знает шаха, но он хорошо знает Ханидан.

При этих словах как-то странно дёрнулся граф Забела, но ничего не сказал.

Виленский понимал, что спорить бесполезно и уже начал думать о том, что, наверное, придётся пока уехать в имение. Но может и неплохо, побудет с сыном, погода становится хорошей…

— Серж, — судя по всему император уже не первый раз повторил его имя

Виленский очнулся от своих мыслей и посмотрел на Александра.

— Ты не успел уехать на заводы, и это хорошо, потому что теперь, когда у нас есть булатная сталь, нам нужно много этой стали, чтобы сделать орудия, пушки, которые будут мощнее и долговечнее, чем Броттские, к примеру пудов на тридцать пять.

Виленский смотрел на Александра и не узнавал того. Он же всегда был против войны.

— Не смотри на меня так, — продолжил император, — я по-прежнему не хочу воевать, но я хочу изменить баланс сил. И сейчас, когда у нас появилась булатная сталь, можем это сделать. Ты поедешь в Никольский, заберёшь оттуда мастеров и поедете на Златоустовский завод, что под Оренбургом. Времени тебе даю два месяца. А пока ты будешь там, то мы с убийством этой леди здесь всё решим. Да, Александр Иванович? — посмотрел император на начальника Канцелярии Тайных дел.