Перед тем, как он ее застрелил - Джордж Элизабет. Страница 47

Тогда Фабия Бендер изменила тон.

— Простите. Мне не следовало так говорить. Я сказала это под влиянием эмоций. Позвольте мне начать сначала. Моя задача — поддержать Ванессу, и я верю, что образование помогает ребенку найти правильную дорогу в жизни.

— Думаете, я не пыталась заставить ее ходить в школу? — воскликнула Кендра. В ее голосе звучала обида, но это было разочарование от того, что она потерпела крах, стараясь заменить Несс родителей. — Еще как пыталась! Все напрасно! Я твердила ей, как важно учиться. Я сама возила ее на уроки. Я даже общалась с инспектором, не помню, как его зовут. Я делала все, что он советовал. Доводила Несс до двери. Ждала, пока она не войдет в класс. Наказывала, когда она прогуливала, — велела сидеть дома. Предупреждала, что если она не возьмется за ум, то плохо кончит. Ничего не помогло. Несс никого не слушает, она вбила себе в голову, что…

Фабия подняла руки вверх. Эту историю она слышала множество раз от самых разных родителей — как правило, матерей, обычно брошенных мужьями, — и могла повторить от первого до последнего слова. Перед ее глазами чередой проходили матери, которые рвали на себе волосы от бессилия, и дети, чьих криков о помощи никто не понимал, принимая их то за неповиновение, то за депрессию. Единственно верный ответ на вопрос «Какая болезнь поразила общество?» — «Отсутствие взаимопонимания». Родители не могли снабдить детей ориентирами, которые помогут им на жизненном пути, потому что сами в юности не имели человека, который указал бы им эти ориентиры. Складывалась ситуация, когда одни слепые ведут по пути других слепых.

— Еще раз простите меня, миссис Осборн, — перебила Фабия. — Я здесь не для того, чтобы обвинять. Я собираюсь помочь. Давайте во всем разберемся. Присядем?

— Я приехала забрать ее…

— Понимаю, забрать домой. Полицейский участок — неподходящее место для девушки ее возраста. Я с вами согласна. Скоро вы сможете ее увести. Но перед этим я бы очень хотела с вами поговорить.

Кендре не терпелось поскорее уйти, но не одной, а с Несс — поэтому ей пришлось подчиниться; Кендра опустилась на один из пластмассовых стульев и засунула руки в карманы пиджака.

— Мы с вами находимся по одну сторону баррикад, — начала Фабия Бендер, устроившись напротив Кендры. — Мы обе хотим помочь Ванессе. Если девочка сбивается с курса, как это случилось с Ванессой, на то всегда есть своя причина. Если мы ее выясним, у нас появится реальный шанс поддержать девочку в борьбе с трудностями. Преодоление проблем — вот главное, чему мы должны научить Несс. Подобных предметов, к большому сожалению, в школе не преподают. И если родителям не удается привить детям подобный навык — я не имею в виду вас, — то детям просто негде его приобрести.

Фабия перевела дух и улыбнулась. Ее зубы пожелтели от кофе и сигарет; кожа была дряблой, как у заядлой курильщицы.

Кендра не любила, когда ей читают лекции. Она прекрасно понимала, что у этой белой женщины самые добрые намерения, но у нее безотчетно возникло чувство, что слова Фабии умаляют ее, Кендру. Будучи уязвленной, она уже не могла открыто поведать о той трагедии, которую пережила Ванесса в детстве и о которой Фабия Бендер, естественно, ничего не знала.

Однако Кендра превозмогла себя. Она не особо надеялась, что эти детали помогут делу, просто хотела поставить на место социального работника. Пусть та подумает, каково это: тебе десять лет, ты ждешь, когда отец заберет тебя после балетного урока, как всегда по субботам, стоишь одна на улице, потому что тебе строго-настрого запрещено самостоятельно переходить дорогу А40, которую нужно пересечь, чтобы попасть на Олд-Оук-коммон-лейн. Отца нет, ты начинаешь бояться, что он вовсе не придет, и наконец сама добираешься до дома под звуки автомобильных гудков — что еще остается делать. И тут ты видишь отца, который лежит на земле, вокруг него толпа, под головой расползается лужа крови. Джоэл стоит на коленях возле этой лужи и вопит: «Папа! Папочка!» — а Тоби сидит, растопырив ноги и привалившись спиной к винному ларьку. Малыш плачет; в свои три года он не может понять, что его отца застрелили на улице в пьяной драке, в которой тот не принимал участия. Кем была Несс в их глазах — в глазах полицейских, прохожих, команды «скорой помощи», офицера, который появился объявить над телом то, что и так всем было ясно? Она была отчаянно кричавшей девочкой, которую никто не слышал.

Вы хотели выяснить, в чем причина, белая леди? Вот вам, пожалуйста.

Но это была лишь часть истории. Даже Кендра не смогла рассказать ее до конца.

— Сначала мы должны заслужить доверие Ванессы, миссис Осборн, — заметила Фабия Бендер. — Кто-то из нас должен установить с девочкой контакт. Это будет нелегко, но необходимо.

— Понимаю, — кивнула Кендра. Что еще она могла сделать? — Теперь можно ее забрать?

— Да, конечно. Но чуть позже.

Фабия Бендер поерзала на стуле, всем своим видом показывая, что до конца беседы еще далеко. Она сообщила, что ей удалось за время, прошедшее после первого звонка миссис Осборн, собрать кое-какую информацию о Ванессе. Руководство школы в Ист-Актон, а также тамошние полицейские охотно заполнили анкеты. Поэтому Фабия Бендер кое-что знает о прошлом и настоящем Ванессы: отец умер, мать в лечебнице, девушка живет с двумя братьями и незамужней бездетной теткой. Но ей кажется, что этой информации недостаточно. Было бы хорошо, если бы Кендра также заполнила анкету.

Кендра поняла, что Фабия Бендер на самом деле в курсе некоторых семейных тайн, но от этого неприязнь Кендры только усугубилась. Ее антипатия к белой женщине усилилась, особенно из-за ее произношения. Хорошо поставленная дикция Фабии выдавала принадлежность к среднему классу. Словарный запас свидетельствовал об университетском дипломе. Уверенная манера держаться показывала, что она живет в привилегированных условиях. Вдобавок ко всему перед Кендрой, по ее мнению, находилась женщина, которая не могла ее понять и дать ей совет.

— Вам же уже заполнили анкеты.

— Да, но я хочу глубже понять причину озлобленности девочки.

«Обратись к ее бабуле, — про себя сказала Кендра. — Попробуй представить, что значит пережить обман и предательство». Но Глория Кэмпбелл и ее обращение с внуками для Кендры были подобны груде грязного белья, которое она не желала перетряхивать перед светлыми очами этой белой женщины. Поэтому Кендра задала Фабии Бендер резонный вопрос:

— Какие еще могут быть мотивы агрессивности Несс? Неужели бывает что-то более важное, чем убитый отец и мать, запертая в лечебнице? И каким образом понимание причин озлобленности Несс помешает ей разрушить собственную жизнь? А Несс, несомненно, идет по пути разрушения собственной жизни. Она считает, что раз ее судьба не задалась, то нужно разрушить все до конца. Ускорить события, если можно так выразиться. Если человеку ничего не светит в будущем, то его существование теряет смысл.

— Вы говорите как человек, который сам много пережил, миссис Осборн. Я права?

— Теперь все в порядке.

— Развод?

— В прошлом. Какое это имеет отношение к Несс?

— Значит, в жизни Ванессы нет мужчины? Фигура отца отсутствует?

— Отсутствует. — Кендра не упомянула о Диксе, о Блэйде, о запахах мужчин, которые шлейфом тянулись за ее племянницей. — Вы делаете свое дело, я понимаю. Но поймите и вы: я хочу забрать Несс домой.

— Нужно обсудить еще один момент. Ее дело передадут в суд.

— Но ее задержали впервые. Это ее первое нарушение.

— Если не считать такого пустяка, как непосещение школы, что говорит не в ее пользу. Я сделаю все, что в моих силах, попробую избежать приговора о заключении под стражу и добиться испытательного срока.

— Приговор? За воровство, которое даже не состоялось? Да у нас по улицам разгуливают торговцы наркотиками, угонщики автомобилей, квартирные взломщики! Ее упрячут в тюрьму?

— Я напишу ходатайство на имя судьи, миссис Осборн. Он прочтет его до начала слушания дела. Будем надеяться на лучшее.