Пермский Губернский (СИ) - Бергер Евгений. Страница 7

И дверь вновь раскрылась. Не палата, а какой-то проходной двор!

На этот раз ко мне зашёл… кот? Мне же не показалось?

Пушистый чёрный зверь внимательно посмотрел на меня жёлтыми глазами, а затем быстрой перебежкой добрался до тумбочки и запрыгнул на неё.

— Эй! Тебе нельзя сюда. — возмутился я.

— Можно, дружище! — ответил кот и понюхал мою руку: — Рад, что тобой всё хорошо. Три года в коме… Это не хухры-мухры.

— Треклятая Аделаида! Говорящий кот⁈

— Страсти-мордасти! Говорящий человек! — передразнил меня мохнатый зверь: — Да, что с тобой не так? Неужели не узнаёшь своего старого друга и преданного слугу?

Кажется… Я видел этого кота в воспоминаниях бывшего хозяина тела. Он играл с клубком и солнечными зайчиками. Никакой конкретики.

— Не напомнишь? — уточнил я.

— Ну, началось! Вообще-то, я — Симулус фон Дафваххе. Придворный маг Людовика Четырнадцатого. Рыцарь Ордена Святой Розы третьей степени. Маг-авангард Его Императорского Величества — Наполеона Бонапарта. Да и вообще славный малый! Как-то так. — торжественно представился кот.

— Кто?..

Глава 2

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! — заверещал кошак, когда я схватил его за загривок и попытался выкинуть из палаты: — Я твой верный и преданный слуга!!! Клянусь, не хотел напугать!!!

От мохнатого сгустка тьмы действительно исходила преданность и лёгкая обида. Скорее всего за то, что я его не признал.

— Погоди… Так, ты — Семён? — начал догадываться я.

— Ну, конечно! А, кто ж ещё? Сразу же так и сказал! — жалобно замяукал кот.

Так значит, мой фамильяр… говорящий пушистый сгусток тьмы? Занятно.

— Что ж, рад вновь тебя увидеть. — я отпустил Семена и тот с разгона запрыгнул обратно на тумбочку.

— Рад он меня видеть… Ага, конечно! — кот с недоверием посмотрел на меня: — Раньше ты просто опровергал моё доброе имя! Обвинял меня во вранье, хотя я — никогда не вру, а обоснованно прикидываю. Но теперь у тебя совсем чердак потёк! Выкидываешь меня, как какого-то засранца за загривок⁈ Никуда не годится!

— Погоди. Какое ещё доброе имя?

— Раньше ты вечно тыкал мне тем, что я обычный политический преступник, которого приговорили к четырёмстам годам трансанималинга. — Семён вытянул голову и начал принюхиваться.

— Трансанималинг? Это, что ещё за ересь? — удивился я.

— Принудительная магическая трансформация. Превращение в животное, если говорить простым языком. — облизнув правую лапу, ответил кот.

— А, за что тебя так? — тут ещё и в животных превращают. Что за варварский мир?

— О… Там было нечто очень страшное. Но я не люблю об этом вспоминать. — недовольно фыркнул Семён: — Только вот, что мы всё обо мне, да обо мне? Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Уже успел подкрепиться.

— Хвала небесам! — с облегчением выдохнул Семён: — Честно говоря, я очень боялся, что если ты помрёшь, то меня закинут на Вторую ветвь рода Осокиных. А это — крайне сомнительно для моей безупречной репутации…

— Как это, закинут?

— Контракт фамильяра не аннулируется после смерти хозяина, а переносится на ближайшего родственника. Если бы в Первой ветви остался родственник младшей линии — то перешёл бы к нему. Но в Первой ветви остался только ты. Значит — после твоей смерти, я бы перешёл ко Второй ветви и родственнику старшей линии. То есть, к Иннокентию Гавриловичу.

— Это ещё, кто?

— Твой «любимый» Дядя Кеша. — кошак внимательно посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд на кипу документов: — Нет, у тебя явно проблемы с башкой. Нездоровые проблемы, скажу тебе я. И, вообще, ты же не мог терпеть всю эту бумажную волокиту? Чего вдруг заинтересовался?

— Из-за того, что один наш общий знакомый интересуется тем, что по праву принадлежит мне. Не нравится мне подобная суета.

— Хе… Америку открыл. — хмыкнул кот и свернулся калачиком: — Кеша только и делал, что молился о твоей скорейшей кончине. Хреновые родственнички тебе достались, друг. Тут уж ничего не сделаешь. И так род Осокиных почти угас… Так Кеша ещё и последнее хотел испоганить! Теперь на тебя последняя надежда.

— Видишь? Ты и сам всё прекрасно знаешь.

— Ваша Светлость? — в палату заглянула Даша: — У вас всё хоро… Ой, а что это за прелесть? — медсестра тут же подошла к тумбочке, где лежал кот: — Чей он?

— Мой. — ответил я.

— А можно погладить? — и не дожидаясь ответа, девушка аккуратно взяла Семёна ну руки.

— Пу-у-ур! — натурально промурлыкал сгусток мохнатой тьмы и начал обнюхивать милое личико медсестры.

— Какой мягонький и пушистенький! — девушка поглаживала кошака, а тот, потеряв всякое приличие, затарахтел, как старый дизель. Про «дизель» это я уже взял из останков памяти бывшего хозяина тела.

— Пу-у-ур! — радостно подмурлыкивал кошак, а затем поставил передние лапки на грудь девушки и начал топтаться.

— Тебе нравится? Ну, конечно, тебе нравится! Хороший котик! Хороший…

Плохой. Очень плохой кот.

— Ур-ру-ру! — натоптавшись вдоволь, Семён обмяк в руках Даши.

— Очень хороший котик! Но мне пора за работу. — положив наглого кошака обратно на тумбочку, медсестра поспешила к выходу: — Ваша Светлость! Пожалуйста не забывайте, что, если вам, что-то понадобится — нажмите на кнопку вызова. Хорошо?

— Всенепременно. — ответил я, поглядывая на развратный сгусток тьмы.

— Ладушки! — обрадованно произнесла Даша и выпорхнула из палаты.

— Это, что такое было? — поинтересовался я.

— Что? — кот вопросительно посмотрел на меня: — Хоть я и выгляжу, как зверь, но в душе я всё ещё мужчина, который нуждается в женской ласке! Ещё скажи, что ты бы не сделал так же?

— Я привык завоёвывать женщин без подобных… ухищрений.

— Ты-то? — кошак расхохотался: — Ты даже за ручку-то ни разу не держался, завоеватель блин. Сто процентов — завидуешь! Вот и злишься.

— Я не завидую. И не злюсь. И, вообще — могу очаровать Дашу без притворства пушистым зверем.

— Поспорим? — хитро прищурившись, поинтересовался кот.

— Делать мне больше нечего. — я вернулся к изучению документов, но почувствовал, как в горле начало першить: — Треклятая Аделаида… Здесь есть, что-то типа воды?

— Хм-м… — кошак огляделся по сторонам: — Могу предложить из-под цветов. Сгодится?

— Ладно. — я дотянулся до красной кнопки: — Попросим Дашу.

— Хо! Всё же решил сразится в обольщении? — усмехнулся кошак: — Сильно сомневаюсь, что мы можем сражаться. Ведь мне почти триста лет. Знаешь, сколько женщин из разных эпох у меня было? Ух-х-х… Закачаешься!

— Закачаюсь. — конечно-конечно, Господин Обольститель… Хорошо, что вы не в курсе про мою юность. Вот тогда бы твоя уверенность знатно поубавилась.

Но глупые споры с котом-извращенцем меня сейчас волновали меньше всего, поскольку прошло десять минут, а к нам так никто и не пришёл.

— Может быть, эта штука сломалась? — Семён встал на задние лапки и осмотрел кнопку: — Слушай… Индикатор не горит.

— Сходи за ней. Пускай принесёт воды и разберётся с кнопкой. А-то аж два раза про неё напомнила. — я вернулся к изучению документов.

— А можно не надо? — кошак завалился на бок и лениво зевнул: — Она может не понять моей шутки и прихлопнуть меня.

— Семён. — строго произнёс я.

— Ла-а-а-адно… — с большой неохотой Семён спрыгнул на пол и потопал в сторону двери: — Эксплуатируют, как могут!

— Ты — фамильяр и отбываешь у меня наказание. — напомнил я.

— Да-да-да… — вздохнул кошак и скрылся за дверью.

Странный слуга. Наверное, придётся его, как следует надрессировать, как будет время…

А тем временем, свет в палате внезапно выключился.

Ну, отлично!

Походу дела, этот мерзкий Кеша положил меня в самый дерьмовый лазарет.

Отложив свои бумажки, я откинул одеяло и встал на ноги. Возмутительно! С этим определённо надо разобраться.

Однако меня привлёк звук плавно открывающейся двери. Даша? Нет, она заходит уверенно, из-за того, что работает тут приличное количество времени. Кошак? Тоже нет. Он вваливается, потому что дверь для него слишком тяжелая. А тут, как будто хотели зайти незаметно… И эмоции. Хищные. Скрытные… Холодные. Как будто, на меня открыли охоту.