Герой Рима (ЛП) - Джексон Дуглас. Страница 10

Юлий что-то пробормотал и покраснел, как мальчишка, а Валерий решил, что ему лучше спасти центуриона. — У вас будет возможность продолжить это воссоединение позже, — предложил он. — Я хотел бы, чтобы когорта устроилась и накормилась. Юлий? Найдите зернохранилище и организуйте пополнение наших запасов.

— Командир!

— Я могу проводить тебя. Вы согласны, трибун? — предложил Фалько. — Мои люди отведут вас к лагерю. Сегодня вечером никаких копаний для Двадцатого. Оборона подготовлена, отхожие места готовы.

Валерий кивнул. — В таком случае мы их наполним, как только накормимся. Солдаты заслуживают чего-нибудь после недели марша. Трех часов в городе должно хватить. Но убедитесь, что все знают, что я хочу, чтобы они вернулись до наступления темноты, или я сдеру с них кожу. — Он сделал паузу, вспоминая предыдущие ночи. — И я хочу, чтобы они вернулись одни. Неплательщикам стоять на страже.

Фалько покачал головой. — Здесь нет необходимости в охране. Мои люди с радостью выполнят для вас свой долг. В любом случае, это Колония; вы не найдете более тихого места во всей провинции.

— Возможно, центурион, — мягко сказал Валерий. — Но Первая – это моя когорта, и ни одна из моих когорт не ложится в кровати на ночь без охраны. Ни в Колонии; ни даже если бы мы были на Форуме в Риме.

Фалько ответил на осуждение с улыбкой. — Вы позорите меня, трибун. Как видите, прошло много времени с тех пор, как я служил. Десять лет назад я надеюсь, что мой ответ был бы точно таким же. Пойдем, Юлий, нам нужно многое обсудить.

Валерий проследовал за почетным караулом через арку к главной улице Колонии. Как только они оказались в городе, он огляделся. Стены инсул были из белой штукатурки, пронизанной маленькими окнами с закрытыми ставнями. Многие нижние этажи были заняты лавками, предлагающими товары, которые можно найти где угодно в Империи: тонкая стеклянная посуда и украшения, ткани и полотна всех цветов и качеств, гарум, рыбный соус, без которого не обходится ни одно блюдо, фрукты, даже фиги, которые, как он знал, должны были быть привезены с дальнего востока, и, конечно же, вино в амфорах, без которых жизнь в любой римской колония остановилась бы в течение дня. Конкурирующие торговцы называли свои цены, а кожевники и гончары демонстрировали свои изделия. Все говорило о зажиточном, процветающем и оседлом сообществе. В его ноздри ударил резкий смрад кожевенной лавки, а сильный запах мочи подсказал ему, что неподалеку работает красильщик. Когда-то здесь правил легион, но теперь Колонией управляет избранный городской совет. Толпа выстроилась вдоль улицы, и дети приветствовали проходивших легионеров, и он знал, что легионеры выпятят грудь, а центурионы будут рычать им в уши, если они поставят ногу не на то место. Небольшой триумф в своем роде, но любой триумф нужно было смаковать. Солдаты вообще настороженно относились к гражданскому населению. Прибыль можно было получать, но солдаты означали дополнительные рты и дополнительные налоги, а гражданские не любили налоги. Колония была другой. Это был армейский город, с армейскими женами и армейскими детьми. Они знали, как обращаться с воином.

Но была ли это настоящая цивилизация? Его взгляд снова обратился к зданиям вокруг него, и он заметил, что многие из них были просто повторно используемыми казармами, разделенными на дома. Даже те, что были перестроены, имели признаки того, что их бросили в спешке. Он считал Колонию истинным образцом римского провинциального города, но теперь, изучив его, понял, что это карикатура на один из них. В нем не было ни комфортной прочности, ни глубоких корней, которые можно было найти даже в Галлии или Испании. Ощущение усилилось, когда они повернули налево, к тому, что раньше было виа принципалис, мимо Форума и курии, которая была просто частью первоначального комплекса штаб-квартиры, расширенного и с добавленным дополнительным этажом. Здесь на ступенях собрались городские старейшины в тогах, но он не сводил глаз с фронта и лишь украдкой провел когорту мимо. Должен соблюдаться протокол. Сначала, он устроит своих людях. Затем он будет ждать их приглашения, которое поступит в свое время.

Фалько сдержал свое слово. Линии палаток были расположены с симметричной точностью, и на их установку уйдет несколько минут. Сегодня не нужно было рыть канавы. И здесь по крайней мере, оборонительная стена была цела, вероятно, потому что местность еще не была отведена под застройку. Старый солдат был прав; они были в такой же безопасности, как и в крепости Глевум. Тем не менее, подумал он, сегодня и каждую ночь будет охрана. Цивилизация могла сделать солдата мягким, а он этого не допустит. Им нужно было быть твердыми для того, что их ждало весной. Он позаботится о том, чтобы они были.

За плоской затвердевшей землей палаточного лагеря виднелись зачатки полукруглой постройки, которая, должно быть, была городским театром. И сверх того снова нечто, поразившее его.

Храм Клавдия.

Конечно, он слышал рассказы о его величии, но ничто не подготовило его к реальности. Это была слава Британии. Построенный из кремово-белого мрамора и сияющий, как маяк, даже в плоском свете раннего осеннего дня, храм затмил все вокруг. Широкие рифленые колонны в пять или шесть раз выше человеческого роста поддерживали огромный треугольный архитрав с декоративным мраморным фризом, изображающим быка, которого ведут на жертвоприношение, и другим, изображающим императора Клавдия, едущего в колеснице. Золотые статуи крылатой Победы возвышались в каждом углу скатной крыши. Храм стоял в центре обнесенной стеной территории примерно в ста пятидесяти квадратных шагах со входом в середине южной стены, которая была отодвинута от линии главной улицы. Участки под застройку и огороды были усеяны вокруг участка, но изоляция только подчеркивала огромные размеры строения. Заинтригованный, Валерий оставил своих офицеров, чтобы организовать штаб когорты, и подошел к передней части участка, чтобы рассмотреть поближе. Здесь стена была ниже, и он мог видеть массивное здание целиком. Его учили восхищаться уравновешенной симметрией и совершенством формы прекрасной архитектуры, и в храме божественного Клавдия он обнаружил, что это проявляется в месте, которого он никогда не ожидал.

— Замечательно, не правда ли? — Он повернулся и увидел высокую лысеющую фигуру в белоснежной тоге, стоящую позади него. Мужчина самодовольно изучал его. — Император прислал архитектора из Рима для надзора за строительством, и каждая унция мрамора была доставлена сюда из каменоломен в Карраре. Он похож по конструкции на храмы в Немае и Лугдунуме в Галлии, больше первого, но немного меньше второго. Тиберий Петроний Виктор, квестор и советник совета, — представился он.

Валерий улыбнулся, показывая, что он впечатлен, но что-то в голосе мужчины − какая-то ненужная надменность − раздражало его. Он понимал гордость, но Петроний как будто хотел, чтобы он поверил, что он лично заложил каждый камень.

— Трибун Гай Валерий Верренс из Двадцатого легиона. Я возглавляю отряд Первой когорты. Мы расположимся здесь на зиму.

Петроний, в свою очередь, улыбнулся, обнажая множество белых зубов, которые были настолько неестественно совершенны, что могли принадлежать другому, гораздо более молодому человеку. — Я, конечно, знал о твоем приезде. Я сам служил в штабе Второго. — Слова сопровождались определенной интонацией, которая дала Валерию понять, что их статус среди класса всадников примерно одинаков, но также вызвала интригующий вопрос в уме молодого человека. Обычно квестор служил в аппарате прокуратуры два года, но Петроний производил впечатление постоянного члена городской бюрократии. — Как видите, у нас здесь много дел. Колония должна быть гордостью Рима, но мы только начали. Вначале нас поощряли к амбициозности, возможно, чрезмерной. Проекты были начаты, но так и не завершены должным образом, общественные здания сданы в эксплуатацию, но так и не построены. Ветераны, — по его тону было ясно, что он не хочет быть включенным в их число, — предпочитали тратить свои деньги и свое время на землю. Даже тогда мы могли бы добиться успеха, но храм…