"Соттель", школа для одаренных (СИ) - Громова Мила. Страница 46

Они приходили к нам по вечерам делать уроки или пить чай или приглашали нас с соседкой в свою большую сдвоенную комнату, мрачную, как склеп или как пристанище кучки готов. Да, вампиркам разрешили сделать в комнате небольшой “апгрейд”, чтобы им было комфортней обживаться в чужих стенах, поэтому их комната и стала темной и погруженной в полумрак круглые сутки.

Ильтура и ее “сестры” (все вампиры клана Моран, да и других кланов сородичей наших соседок, расположенных в нескольких частях людского королевства, называли всех, кроме собственных родителей, “братьями” и “сестрами”, хотя на самом деле таковыми являлись далеко не всегда) не боялись солнечного света, но вечера и ночи все равно считали своим любимым временем суток, а в интерьере предпочли темные оттенки просто потому, что у вампиров с детства была тяга ко всему темному (некромаги с предрасположенностью к магии крови как-никак).

И да, девчонки не ночевали в гробах, не боялись кола, крестов и чеснока. Ночью спали так же, как все остальные адепты школы, просто ложились чуточку позже и не нуждались в многочасовом сне, как люди или оборотни и гарпии.

Девчонки спокойно пили чай или взвар и ели орешки или взятые из столовой булочки с нами за компанию. Тот факт, что они постоянно пьют кровь, меня отчего-то с самого первого дня знакомства не пугал и не вызывал чрезмерной брезгливости. Особенно с учетом того, что человеческую кровь местные вампиры давно уже заменили кровью животных, что успокоило и примирило меня с этой своеобразной “едой” наших с Элайной необычных соседок окончательно.

Мне нравилось и общество вампирок, и соседство Элайны, к особенностям и странностям которой я тоже довольно быстро привыкла, и я чувствовала себя в подобной необычной компании своей.

С Кангом, Кульмой и Сури я тоже продолжала по-приятельски общаться. Ребята помогали нам с Элайной и девочками Моран по мере сил, подсказывали что-то, давали нам какие-то свои наработки с прошлых лет и делились опытом. Я не могли сказать, что мы стали друзьями, возможно, из-за разницы в возрасте и интересов, но теплые отношения мы с ними все равно сохранили и периодически обменивались “птичками”, то есть всегда были на связи по любому вопросу.

Сейчас я наконец-то могла сказать, что нашла “своих”, пусть и не людей, но близких по духу существ.

Я больше была не одна.

Я больше не была лишней и почти никому ненужной.

Я оставалась пока по-прежнему иной и чуждой для жителей этого мира, но уже не была чужой для небольшой группки своих... да, подруг.

Подруг и одного неожиданно обретенного друга мужского пола. Он-то и стал причиной событий, перевернувших мою жизнь с ног на голову и окончательно изменивших расстановку сил в нашем классе.

Но обо всем по порядку.

***

— Вы идите, а мне нужно кое-что обсудить с Кираном. — сообщила девочкам, когда мы закончили обед.

Вампирки и Элайна переглянулись и захихикали, хитро посматривая на меня.

После той пробежки, закончившейся для гномов объятьями с деревом, а змеелюду, наоборот, прибавившей уверенности в собственных силах, мы постепенно начали общаться с Кираном Шивари еще плотнее.

Он стал ходить со мной и гарпией на факультативы у наставника Неро, и, кажется, сделался даже чуть более открытым и не таким тихим и стеснительным, по крайней мере, в нашей компании.

Нас с парнем объединяла также любовь к учебе и жажда новых знаний. Порой мы с Кираном подолгу пропадали вместе в библиотеке, выискивая какие-то малоизвестные и редкие факты или данные для дополнительных домашних работ или рефератов, дающих по итогу полугодия добавочные баллы и гарантирующих получение в конце семестра зачетов “автоматом” по некоторым теоретическим предметам.

Змеелюд нравился мне своим спокойным и основательным нравом, а еще тем, что он всегда был деликатным и ненавязчивым и показал себя хорошим и внимательным слушателем, проявляющим искренний интерес к моим рассказам и смеющейся над моими шутками, и в целом очень приятным собеседником и компаньоном в школьных делах.

Да, по темпераменту мы со змеелюдом были очень разными. Но вроде бы этот факт нисколько не помешал нам найти общий язык.

Больше тему с праздником проводов осени с той пробежки Киран не поднимал, постепенно увидив полное отсутствие нашей с соседками заинтересованности в этом мероприятии.

Я подозревала, что тогда он попытался пригласить меня пойти туда с ним, но не успел из-за гномов. Не знаю, согласилась бы я с его предложением в тот момент, но спроси он меня об этом повторно сейчас, я, вполне вероятно, ответила бы согласием. Составила бы ему компанию как другу и соратнику по учебе, разумеется, потому что пока ничего сильнее дружеской симпатии к Кирану точно не испытывала.

Сравнивать мне, конечно, было особенно не с чем, ведь в моем родном мире у меня не было никаких хождений с кем-нибудь за ручку или походов в кино или на каток.

Памятное “свидание” с Никиткой Лыковым оставалось первым и пока единственным. С учетом того, чем оно для меня закончилось, желания повторить этот опыт как-то не возникло.

Киран это прекрасно понимал даже без всяческих объяснений и не надеялся на что-то большее, чем приятельское общение. Так я во всяком случае думала.

Мои довольно близкие отношения с главным всезнайкой класса, разумеется, не остались без внимания всех остальных наших одноклассников и других учеников школы. Никто, что удивительно, не издевался, не дразнил нас, не шутил в эту сторону и вообще воспринимал происходящее безразлично и ровно. Вампирки и соседка по-доброму подшучивали надо мной, именуя Кирана “моим змеем”. Но я на это лишь качала головой, цыкала и возводила глаза горе. Им, как наиболее приближенным ко мне в школе существам, я могла простить эти невинные подшучивания.

Я обернулась к месту, которое обычно занимал в столовой одноклассник. Иногда он трапезничал и с нами, но чаще старался садиться с представителями своего народа с других курсов, чтобы обменяться новостями или поболтать о чем-то своем, змеелюдном.

Кирана за привычным столом видно не было, хотя мы точно договаривались после обеда заскочить в библиотеку, пока у нас есть свободное время. Там приятель обещал показать мне кое-что из энциклопедии по истории магической науки, выносить которую из школьного книгохранилища было запрещено.

Хм...

Я заозиралась по сторонам, выискивая небольшую худую фигуру змеелюда или его высокий “конский” хвост из белоснежных волос, но в полупустой столовой Кирана, увы, не обнаружилось.

Под ложечкой нехорошо засосало. В животе появилось неприятная тяжесть, предельно и четко демонстрирующая, что что-то тут не так.

Я достала из сумки листок, сделала “птичку” с вопросом: “Ты где?”, отправила ее и стала ждать.

Но... ответа не было.

В раздумьях и тревогах я выскочила в коридор, чуть не сбив с ног оборотня-лиса, Пира Луцо из своего класса.

— Эй, Ирина, ты куда летишь? — проворчал парень, потирая ушибленное плечо. — Тебе на полигоне тренировок не хватает, что ты и в школе начала кроссы гонять?

— Кирана не видел? — спросила я.

Глаза Пира забегали, а щеки покрылись красными пятнами.

— Его Брейли увел в сторону ниш у алхимической лаборатории. — оборотень явно не хотел ничего мне говорить, но, видя мою решительность и ощущая нарастающую нервозность, все же сдался.

Я кивнула и со всех ног рванула в нужную сторону, сжимая кулаки от злости и ругаясь себе под нос.

Только троньте моего Кирана!

Да я вас за это на кучу мелких гномиков порву, и плевать на штрафы и отработки!

Я вам покажу сейчас кузькину, то есть вашу гномью мать!

Вы у меня сейчас отведаете блюда под названием “Ирка-киборг”!

Адепты удивленно оглядывались мне вслед. Я бежала через коридоры учебного крыла, стараясь ни в кого случайно не врезаться.

Мой воинственный взгляд, полагаю, пугал, потому что от меня буквально шарахались в разные стороны. Да и плевать!