Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ) - Сергеева Александра Александровна. Страница 64

Кстати, чтобы что? Может, не стоит её кончать, не выслушав сердечные пожелания манипулятору, чтоб он сдох. Психологи утверждают, что выслушивать необходимо обе конфликтующие стороны. Дескать, это и безопасней, и полезней в смысле гонорара посреднику. Хотя от этих гонорару дождёшься – оценил он вновь помрачневшую мордаху степнячки. Нет уж, никаких психологических сеансов – мочить, а уже потом разбираться. Вон и «барбос» голосует за это: блок защиты манипулятора считает, что легкомысленному подопечному грозит опасность. Дон мог спорить со своим манипулятором о чём угодно – иногда даже умудрялся переспорить. Но в вопросах его безопасности внутричерепной агрегат действовал, как писал Жванецкий, решительно: Сёма, жри творог – чтоб ты сдох – ты должен поправиться.

– Неадекватные щупы? – приклеившись к манипулятору, уточнил Гнер.  

– Один щуп, – поправил Дон и уточнил в свою очередь: – «Системник» оповестил?

– Он. Что будем делать?

– А ты как думаешь? – решил вынести вопрос на голосование бывший студент, совершенно не умевший выносить смертные приговоры женщинам.

– Нужно убирать, пока не поздно, – хладнокровно проголосовал тот, кто умеет приговаривать кого угодно, когда надо.

– «Системник» вызвал Гоба с Дасланой, – оповестил его Дон. – Дождёмся.

– Она что, не одна? – переспросил Гнер, жестом подзывая Мамонта.

Тот спокойно продрал глаза и принюхался. Затем поднялся и молча потрусил к другу, почти не топоча по твёрдой земле, что является немалым достижением танков в деле конспирации. Дон не знал, как с этим у гусеничных танков, а у их членистоногих точно подвиг. И подорвавшийся вслед за Мамонтом Глыба нисколько не уступал сородичу в этом удобном для войны навыке. Топал к Радгару почти бесшумно… снизу, сверху громко и счастливо сопя. Граг окончательно влюбился в своего двуногого и радовался этому прелестному обстоятельству, как умел.

– Остаёшься рядом с щупами, – приказал Гнер подошедшему Радгару.

У экс барина мигом вздыбилась холка: инстинкты эксплуататора не пропьёшь. Как это ему стерпеть какие-то приказы, когда он и сам рождён их разбрасывать в народные массы. Но что в Радгаре ценного, так это умение моментально вытаскивать наперёд здравые резоны, а не болезненные амбиции. Вроде приготовился отгавкаться и поступить на свой лад, но почти сразу стравил воздух и просто кивнул. Если Аэгл реально разглядел в нём это, а не случайно попал пальцем, то он, пожалуй, разносторонней, чем представлял Дон. В смысле количества немилитаристских талантов.

– Не позволяй им ввязываться, – продолжил Гнер таким тоном, словно простой человек мог что-то противопоставить нескольким щупам разом. – Лэти! Вы с Дасланой ему в помощь.  

– А может, мы…, – зашлёпала губами ушлая девчонка, напряжённо придумывая веский повод присоединиться к охоте.

– Нет, – сухо бросил Гнер и махнул рукой появившемуся из-за скалы Гобу на Таране: – Дон, мне показалось, или там, правее мелькнули наши кошки?

– Не только, – хмыкнул манипулятор. – Там ещё и наш Дружок неподалёку. Гнер, рядом с щупом появились трое грагов. Нет, пятеро. Далековато, чтобы определить: заряжены бедолаги нас прикончить, или нет? Придётся иметь это в виду. Вместе туда пойдём?

– Я с вами, – с каким-то присвистом прошипела за спиной степнячка.

– Нет, – попытался послать её арм.

– Я не спрашиваю, – ответно послала его гадюка. – Я сказала.

– Она не объект системы, – пожал плечами Дон в ответ на выжидающий карательных санкций взгляд друга. – Я ей не указ.

– Тогда со мной, – кивнул Гнер на Мамонта.

Тот внимательно следил за склокой двуногих, водя туда-сюда глазами и тихо утробно поквакивая. Баиру он явно не одобрял. И, казалось, вожделенно ожидал приказа кусить: прямо весь застыл в карательных ажиотациях. «Эрудит», как само собой разумеющееся, оценил реакцию грага: знает этих дамочек и не любит. Ещё как не любит – подтвердил «системник» - ибо приходится держать грагов под уздцы, дабы не учинили самосуд.

Гнер всё понял без комментариев и криво усмехнулся. Баира поблагодарила его за ухмылку кинжальным взглядом натуральных степнячьих глаз – не то, что кочевая самодеятельность на южном материке, отпочковавшаяся от основного большеглазого населения. Дальнейшие реверансы армы и щупа не состоялись. Ибо на той стороне речонки, где притаилась придурочная гадина, протрубил боевой визг. На этом берегу врага не ожидали пара солидных сородичей, два перекаченных придурка – третий на подходе – и щуплая идиотка степной породы.

Остальные выполнили приказ манипулятора убраться с глаз: затаились за валунами, и не думая идти куда подальше. Если анархия и мать, то отнюдь не порядка – геморроя, осложнённого мигренью. Щупы никак не научаться залупаться по чину, а не до самозабвения. А Дон никак не научиться их дрессировать – была охота!

– Ты сможешь снять с них установку убивать?.. – поинтересовался, было, Гнер, втаскивая Баиру на Мамонта.

– Не сможет! – отрезал Дон, иронично любуясь своим скакуном.

Бегемот осторожно подвальсировал к своему двуногому, обалдело пялясь на противоположный берег треугольно-выпуклыми глазами. Он пытался поверить, что его новая семья реально не собирается тикать перед лицом очевидной опасности. Трое против пяти… считая даже его – сомнительный способ самоубийства.

– Ложись на пузо, Кутузов, – подбодрил своего однополчанина Дон и пнул по ноге.

Бегемот машинально опустился, не сводя глаз с направления надвигающегося визга в сопровождении треска. Подлесок на том берегу ходил ходуном – сердчишко Бегемота тоже. Особенно ретиво оно подпрыгнуло, когда рядом вырос Дружок – Дон почувствовал даже сквозь броню. Интересно всё-таки: как псина размером с верблюда умеет так маскироваться на безлесой местности? Нужно как-нибудь поинтересоваться – подумал Дон и понукнул Бегемота обойти сторонкой острие атаки. Наличие между войсками речушки обе стороны не рассматривали в качестве преграды. Поэтому нападающие врезались в неё с разбега, едва вырвались на берег. Гоб уже в двух шагах, так что армы как-нибудь разберутся с этим свинством.

Манипулятору предстояло заняться его автором. Уходит – предупредила «ищейка», что расстояние между манипулятором и приговорённой увеличивается. Так пошевеливайтесь – возмутился он неторопливому течению операции. «Системник» пришпорил Бегемота, и тот поскакал через реку. Не будь на манипуляторе древних синтетических доспехов, промок бы, как цуцик, прежде чем выбрались на тот берег. Перепуганный горемыка Бегемот готов был вообще уйти на дно и юркнуть под какой-нибудь придонный камушек. Ни хрена не ясный ему долг гнал бедного грага ради свершения на хрен не нужных ему лично побед. Кабанчику повезло: он не умел сожалеть, что поторопился присоединиться к системе, где периодически приходится рисковать.

Внутричерепная свора чётко держала след, уводя Бегемота всё левее и левее в густеющую чащу леса. Грагу в такой особо не разогнаться, но пройти можно. Судя по тому, что вражина до сих пор не оторвалась от погони, тётка линяла не пешком. На граге – подтвердил «эрудит», расшифровав фоновый бубнёж «ищейки». Его Дон вечно держал притушенным, ибо переслушать там всё просто невозможно. Блок слежения работал по принципу акына из анекдота: что вижу, то пою. Граг матёрый – поинтересовался Дон, сочувственно обозрев затылок старательного трусливого скакуна, выбирающего проходимый путь меж стволов. Не очень – оценил «системник», как главный спец по фауне мутантов. На матёром сквозь заросли точно не продраться.

Как только дотянешься, кончай грага – приказал Дон «барбосу», подогревающему боевой режим. Нестабильный щуп агрессивен – напомнил «эрудит», что мочить нужно как раз всадницу. Дона покоробило. Он всё понимал, и не хотел понимать, что так надо. Не знал, за кем именно гонится, но «системник» определил, что щуп далеко не первой свежести, значительно выработавший ресурс. То есть, женщина, годящаяся Дону в бабушки. И что? Взять и хладнокровно её прикончить? Ожидаемых нотаций из башки не последовало. Странно, но учинять допрос некогда: он только и делал, что уворачивался от веток, норовящих сбросить его на землю. Бегемот был умница, но совершенно не умел правильно возить двуногих. А отсутствие спальника, забытого на берегу, превращало погоню в пытки, которым ни с того, ни с сего подвергли самого палача.