Компенсация. Книга первая (СИ) - Шалдин Валерий. Страница 23

   Экскурсию к коровкам провела Маринка. Те сейчас меланхолично гуляли в огороженном дворе. Ждали пастуха, который должен был выгнать их на выпас до вечерней дойки. В октябре на выпасе они ещё что-то подбирали. У каждой коровы было своё имя. Маринка водила Василька от коровы к корове и каждую называла по имени: Зорька, Тучка, Штучка, Мышка..... Те мычали, а Василёк для каждой коровы включал диагност и направлял на каждый рогатый организм 0,01 единицу. Когда все 23 коровы были осмотрены, система зашлась в экстазе. Васильку посыпались бонусы за новый открытый биологический вид, за четыре пятёрки организмов, за такое большое количество обследованных организмов единоразово. Теперь в бонусном хранилище находилось 59 единиц; ёмкость аккумулятора увеличилась до 10 единиц. И появилась очень вкусная плюшка: теперь Василёк мог зарядить один артефакт в день ёмкостью 0,5 единицы. Артефакт мог быть в виде любой вещицы. Причём этот артефакт, отдав свою энергию организму хозяина, восстанавливал свои свойства в течение суток. И ерунда, что 0,5 единиц это очень мало, это только начало.

   День для Василька был явно удачный. Вечером он соображал, какую вещь превратить в заряжённый артефакт. Сначала думал стащить у Тимофеевны булавку, зарядить её и прикрепить артефакт к её одежде, но тогда артефакт мог потеряться при стирке. Василёк пошёл другим путём. Он часто видел, как Тимофеевна, по вечерам доставала незатейливую деревянную шкатулку, открывала её, доставала оттуда тонкое золотое колечко и на несколько минут надевала его на палец. Это была памятная вещь от её погибшего мужа. Тимофеевна вытирала слёзы, читала молитву и прятала колечко до следующего вечера. Вот это колечко Василёк и сделал артефактом. Тимофеевне, как решил он, ежедневные дополнительные 0,5 единиц никак не помешают. Через несколько дней Тимофеевна заметила, что, как только вечером надевает колечко, так в теле появляется лёгкая эйфория. Это был явный знак, что погибший муж видит с небес её жизнь и помогает. Поэтому Тимофеевна чередовала молитвы с отчётом мужу о пройденном дне.

   Несмотря на то, что Васильку приходилось жить в непривычной для него деревенской обстановке с совершенно загадочным для него народом, несмотря на это, ему было весело. Плюс постепенно рос и его опыт лекаря. Проведя нехитрые вычисления, Василёк обрадовано хмыкнул. Теперь ровно за месяц его хранилище силы вырастет с 21 единицы до 28 единиц. А это уже почти могущество. Так, весело перебирая ногами, он примчался на ферму, зная, что ему от Маринки были обещаны резиновые сапоги и молоко. Плохо было только то, что ещё не подошло время сделать артефакт, ещё оставалось несколько часов. Василёк решил сделать артефакт из одной Маринкиной серёжки. Пусть артефакт хорошую и добрую тётку постоянно лечит. Ладно, завтра сделаем, решил он. Сегодня полечу её парой единиц силы, для хорошей сеньоры не жалко. Ещё Василёк хотел вплотную заняться здоровьем колхозных коровок. Высококалорийное молоко ему явно понравилось. Немного Василька беспокоил странный дед Матвей с его несколько неадекватным поведением: вдруг ещё, кусаться начнёт. Да и на экскурсию к силосной яме Васильку идти особо не хотелось, но старость надо уважать.

   Подойдя к ферме, Василёк услышал пение. Маринка, приняв на пару с дедом по стаканчику самогонки, развлекала коровок задорными песнями:

   - Эх, лапти мои, четыре оборки, хочу дома заночую, хочу у Егорки.....

   На своей лавке сидел дед Матвей. Он, после самогона, очень внимательно отслеживал поведение Маринки. Для маскировки курил свою "козью ножку" и бдил. Сегодня обстановка была какая-то подозрительная. Вот дед и сидел, слушал, курил, наблюдал, потихоньку "опухал".

   - Здравствуйте, дед Матвей, - вежливо поздоровался Василёк со стариком. - Как дела?

   - Здоров, ёпрст. Слона ежиха родила, ёпрст, - выпустив облако дыма, ответил дед.

   Василёк хотел сказать деду, что бесконечно рад за эту ежиху, что так сподобилась, но, тут появилась раскрасневшаяся Маринка:

   - Ой, Василий, Василёк, заходи на огонёк, - радостно приветствовала она Василька. - Эх, Василёк, был бы ты лет на сорок старше.....

   Понятно, конечно, что эта горячая сеньоры тогда бы закадрила Василька. Он не стал говорить сеньоре, что в действительности ему уже 90 лет, не поймёт. Тогда и не надо булькать впустую.

   Взяв Василька за руку, сеньора повела его в подсобку пить парное молоко и примерять сапожки. Естественно, Василёк не отказался ни от молока, ни от сапожек, которые были хоть и поношенные, но в его условиях это был почти царский подарок. Жаль, что за ночь волшебные единицы не восстановились, пока их было всего восемь. Васильку хотелось многого: вылечить сеньору, старого деда, коровок, но мощности у него ещё не было. Да, плохой я ещё кудесник, подумал Василёк. Иншалла. Но, он всё равно одарил деда и Маринку по лечебной единичке, а каждой коровке досталось по 0,01. Маринке понравилось, что ребёнок не боится коров, а подходит к ним и каждую ладошкой хлопает по боку. Маринка, естественно, не ведала, что таким образом Василёк отдавал по 0,01 лечебной единичке каждому животному. Потерпите, шептал он коровкам, накоплю энергию, вылечу вас всех не хуже ветеринара.

   Товарищ лейтенант Мухин Сергей Макарович, это который местный участковый милиционер, заботливо обернул газеткой трёхлитровую стеклянную банку, в которой плескалось нечто. Это нечто он получил от гражданки Кабаковой, которую все знали как баба Маня самогонщица. Мухин сегодня совершал очередной объезд своего участка на служебном мотоцикле цвета канарейки, поэтому не мог не заехать в деревню Девица. Конкретно к бабе Мани. Конкретно за её фирменной самогонкой. Все люди, все человеки, даже участковые милиционеры. Участковые милиционеры, как оказалось, тоже употребляют самогон, изредка и в меру. Бывает и не в меру, но тоже изредка. Бывает и не изредка. А, что? Служба эта не мёд. Вот и приходится расслабляться народным средством. Сегодня Мухин вступил в коррупционную связь с бабой Маней. Впрочем, он всегда вступал с ней в такую связь. А что было делать? Ведь его любимое начальство, наевшись грибов с соседнего леса, вдруг вознамерилось начать очередную борьбу с самогонщиками. На следующей неделе были запланированы карательные рейды. Вот Мухин и шепнул бабе Мани, чтобы она спрятала свой агрегат и ингредиенты. Хорошо спрятала. Ибо чревато. Начальство, внезапно заскорбев головой, требовало большого кровопролития, сделать всем страшно и строго наказать кого попало. Оно категорически не хотело понять простую истину, что разгромив такие производства, как у бабы Мани, получится значительно хуже. Для всех. Ибо у народа нет лишних денег на приобретение казённой водки. Поэтому страждущие алковетераны лучше купят за полцены продукцию бабы Мани. Убери бабу Маню, и селяне начнут пить всё, что попало, любую спиртосодержащею жидкость. А это уже беда. Вот поэтому участковый тонко намекнул Мане, что с понедельника надо ждать незваных гостей, которые, как известно, хуже татар. За свой намёк участковый получил взятку в виде банки фирменной самогонки, которую сейчас аккуратно прятал в люльку служебного мотоцикла. Теперь он знал, что селяне разыграют целое представление для гостей. Естественно, местные выдадут бригаде карателей несколько прохудившихся вёдер, помятых молочных бидонов, каких-то ненужных в хозяйстве тазиков, выдавая этот металлолом за самые современные самогонные агрегаты. Доблестные оперативники найдут и разгромят даже целое подпольное производство запрещённого напитка в отдельно стоящем полуразвалившемся строении. Когда оперативники с понятыми ворвутся в это строение, они увидят собранное из различных железяк, трубок и ёмкостей нечто монструозное. Все будут охать и ахать, эксперты фотографировать этот агрегат, оперативники составлять протокол. Судя по документам, окажется, что милиция выследила и пресекла работу подпольного цеха по изготовлению самогона. Правда, самих цеховиков взять за причинное место не удалось, слиняли лихие люди прямо перед носом облавы. Однако, следов и улик они оставили достаточно, чтобы сделать вывод, что ниточка ведёт в соседний район. Вот же там живут нехорошие люди. Старые оперативники будут дружно делать вид, что видят этот цех впервые в жизни. Все дружно забудут, что громят этот цех всякий раз, как у начальства кое-где засвербит. И совершенно не важно, что изымаемый из цеха агрегат, в принципе, не мог приготовить, не то что самогон, а вообще ничего не мог приготовить.