Изменение (СИ) - Гриб Роман. Страница 27

— Ничего, ничего. Тело на лампу сменишь, тоже металл полюбишь. — ехидно ответил ему старик, но музыку сменил. На этот раз заиграло что-то легкое, попсовенькое, вроде и современное, но в тоже время с восточными мотивами и арабским женским голосом.

— А можно спросить? — решил я сам задать тему для разговора.

— Попробуй. — пожал плечами водитель.

— А что за тема про лампы, масло?.. — не зная, как сформулировать, чтоб и не сильно стереотипно, хотя старик сам эту тему не первый раз уже задевал. — Это что, не сказки, что джинны в лампах живут?

— О, этого у вас не преподают? — улыбнулся Рамадан. — Ну типа да, не сказки. Хотя в сказках, конечно, всю правду тоже не раскроют.

— Когда настоящий джинн чувствует, что скоро умрёт, то он может создать себе материальное вместилище. Для этого нужен металлический сосуд, зачарованный должным образом. Чаще всего лампа. Из волос или бороды умирающего делают фитиль и зажигают, после чего ставят на грудь умирающего. Самое сложное — это чтобы в момент смерти душа не уснула. Потому что нужно всю свою силу в лампу поместить. Затем кто-нибудь из приближенных должен отрезать от трупа палец, пока тело не остыло, и, поместив его в лампу, запечатать её и зажечь фитиль. После этого нельзя давать угаснуть пламени. Через три месяца душа сливается с лампой. После этого нужно иногда доливать масло и зажигать лампу, чтобы душа наполнялась силой.

— А почему обязательно именно лампа? — поинтересовался я, когда Джанах замолчал и я понял, что рассказ закончен.

— Да вот именно, что необязательно! — рассмеялся старик. — Просто ритуал старинный, а снобы эти чистокровные — кон-сер-ва-то-ры! Подойдет что угодно, в чем можно поддерживать огонь три месяца, хоть даже кухонный очаг. Но металл — надёжнее всего! Ведь это новое тело. Нужно, чтоб его было сложно уничтожить. В старину идеальным вариантом была обычная масляная лампа. В средние века один из джиннов додумался взять железный чайник, и приковать вместо головы к доспеху. Вот, я его идеей вдохновился. И решил, что неплохо будет вот так сделать.

В тот же самый миг произошло невероятное. Машина… Развалилась прямо в воздухе, мать вашу!

Но на землю я не упал. Даже не начал, так и повис в воздухе. А запчасти автомобиля немного подвигались и слились в… Человекообразную фигуру! Фары вместо глаз, магнитола вместо рта. Движок в заднице, багажник на спине, тело из сидений и колес, из длинных деталей и частей корпуса конечности. За спиной туманные крылья, по телу языки огня бегают. Сидит в позе лотоса прямо в воздухе и ржёт, падла огненно-воздушная.

— Джа, достал ты так делать! — после матерной тирады произнёс Рамадан. — Я только задремал!

— Прости, племянник! — вроде как даже искренне извинился трансформер. — Не мог не похвалиться. Да про тебя бы если б комиксы с фильмами снимали, ты б тоже хвастался! Представляешь, Константин, насколько я крутую идею придумал? Вот только знали б сценаристы, как иногда ржавчина зудит!..

Глава 15

Обратно Джанах собрался тоже, как в кино. Прямо вокруг нас с Рамаданом. И мы спокойно продолжили полёт. По дороге летающий автомобиль рассказывал, как он своими руками распиливал новенький фольксваген на кусочки и составлял чертежи, как соединить получившиеся части таким образом, чтобы они одновременно легко складывались и в транспортное средство, и в гуманоидное тело.

Где-то через полчаса полёта мы прибыли к месту назначения. Разумеется, первым делом Рамадан направил транспорт к своему родственнику. Его жилище располагалось не то, что не на окраине, а почти что в центре поселения. Сама Пальмира выглядела… Едва ли оптимистичнее тех развалин, где жили гоблины под иллюзией. Только безо всяких иллюзий. Печальное зрелище — и без того небогатый городок с двух-трёхэтажной застройкой был изрядно потрёпан войной. Окна почти все без стёкол, всё цвета пустыни, штукатурка на многих домах облезла. Ржавые и битые во многих местах автомобили. Многие дома заброшены — немало народа сбежало из этих мест. И правильно сделали, наверное…

— Нет, ты что, конечно же, тут есть люди. — когда мы вышли из машины, я спросил у проводника, не все ли оставшиеся в городке-деревне полукровки и джинны, и он добродушно ответил. — Людей тут большинство.

— Просто в наших местах магические существа как бы… Скрытно живут. — высказал я свои мысли.

— Значит, они слабые. — логично рассудил Рамадан. — Ваши почему прячутся?

— Ну, типа чтобы к ним не лезли лишний раз. — как сам понимал, так и ответил. — Ксенофобов разных хватает.

— Ну точно слабые. — усмехнулся Джанах и со скрипом трансформировался в гуманоида двух с половиной метров роста. — Сюда несколько лет назад боевики заходили, планировали «нечисть» перебить. Хорошо же они тогда получили! Уцелевшие потом вокруг по руинам бродили, от злости и бессилия древние развалины доламывали. Но многие мирняки предпочли сбежать, конечно.

— И что, прям все вокруг знают, что тут джинны живут? — поразился я.

— Да нет конечно. Это ведь надо ходить и каждому рассказывать, а потом ещё и доказывать, что чудовища из сказок реальные. — этот мой вопрос изрядно повеселил полукровок. — Но и скрывать мы не скрываем. Кому надо — поверят, кому не надо, те отмахнутся… Хасан, открывай! — Рамадан постучал в дверь дома, возле которого мы приземлились.

Держу пари, войти мы могли и безо всякого стука — на дверях не было никаких заклинаний, а их хлипкий вид заставлял подумать, что преграду можно было с одного пинка высадить. Думаю, этот стук было чем-то типа правил хорошего тона.

— Чего шумишь, колючка верблюжья? — хозяин дома высунулся из окна, отодвинув занавешивающий проём грязный ковер, и моментально произвёл на меня впечатление.

Это точно был не человек, ни на одну долю процента. Чистокровный джинн. Нет, внешность у него была не примечательная. Обычный араб в огромной, раза в два большей, чем надо, белой футболке, просто широкоплечий и высокий, рыжебородый, и рыжеволосый. Но магическая сила, что исходила от него, давила. От одного его взгляда становилось жарко. Даже пришлось напрячь волю, чтобы ослабить это влияние. Но демоном он точно не был — чувство, которое те вызывают, это скорее чувство острой опасности. А от Хасана просто исходило ощущение его могущества, силы.

— Двери, говорю, открывай. — совершенно не обиделся на колючку Рамадан. — Я тебе гостя привёл. А если повезёт, то и покупателя.

— Турист? — Хасан взглянул на меня, затем тут же следом перевёл взгляд на Джанаха. — Хотя не, тогда бы раскладушка твоя тут не шастала. — и я вновь удостоился пристального взгляда от местного.

— А почему сразу нет? — возмутился вместо меня Рамадан. — Что, евромаги туристами не могут быть?

— Сто лет таких не видел. Всегда идут за чем-нибудь. — пальмирский джинн с прищуром уставился на мой меч, рукоять которого вновь торчала у меня из-за спины. — Нет бы просто прогуляться, посмотреть на остатки былого величия древних руин, как простые люди. Ладно, заходите.

С этими словами двери в его жилище распахнулись сами собой. Рамадан первым подал пример, заходя внутрь и жестом приглашая следовать за ним. Я вошёл следом за ним и обомлел, застыв на пороге от неожиданности. Даже получил в спину небольшой толчок от шедшего за мною трансформера, и без меня испытывавшего некоторые проблемы с протискиванием в небольшую человеческую дверь.

— Обувь не снимай. — это хозяин обратился лично ко мне. — Не люблю эту вонь.

А я стоял и пытался сообразить, о какой вони речь. Не, потом до меня дошло, что причина такого обращения в том, что Рамадан был в сандалях, а я в кроссовках, да еще и в демисезонных. Не подумал, что я из поздней осени в жаркую пустыню попаду, и сменку не захватил. Джанах, разумеется, был вовсе без обуви. Но сейчас я стоял и удивлялся. Снаружи внутреннего убранства не было видно — просто тёмный провал дверного проёма. Но стоило переступить порог, как перед глазами представал непривычный интерьер. Всё вокруг было застелено коврами с длинным мягким ворсом. А также завешано, и даже потолок, кажется, был ими обит. Комната была гораздо больше размерами, чем весь дом снаружи. Метров десять высотой, размеры двадцать на двадцать. Половина комнаты завалена подушками и креслами-мешками. Из мебели — только столик, метр на два, с коротенькими ножками. Но высота ножек не имела никакого значения — он парил в воздухе на высоте около метра. Примерно в пяти метрах от пола, прямо в воздухе, висели и пылали многочисленные клубы яркого белого пламени, хаотично разбросанные по комнате.