Оценщик. Защитник феи - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 8

– Да чтоб тебя! – выругался я, растерянно глядя на обвисшего в кресле мужика без половины черепа. Затем перевел взгляд на картину и сокрушенно покачал головой.

Меня всегда тянуло к изучению энергетических сущностей, но приближаться к Иуде что-то не хотелось. Вместо этого я достал телефон и активировал находящийся в особом списке контакт.

– Привет, Назар. Что там у тебя? – быстро отозвался в телефоне знакомый голос.

– Привет, Жюль, – искренне обрадовался я тому, что сегодня дежурит младший инспектор Шеро, а не его сменщик Франс Дави. В таком случае лучше было бы сразу звонить Иванычу.

– У меня почти стандарт. Вредоносная сущность. Один труп. Самоубийца. Сейчас поищу, но, скорее всего, найду второе тело. В общем, работаем как обычно.

– А шефу ты, конечно же, не звонил? – задал жандарм явно риторический вопрос.

– Ты тоже можешь не звонить. У него наверняка стоит маячок на запросы. Если не будет слишком занят, сам поинтересуется.

Я снова посмотрел на картину и…

Да ну нафиг! Илью Ефимовича явно терзали непростые чувства, когда он создавал этот очень непростой образ. Так, что напитал его своими эмоциями и энергией творения по самое не могу – вон что зародилось в итоге. Поэтому вместо азарта исследователя во мне возобладало сильное желание сразу свалить на улицу и уже там дождаться жандармов. Но для очистки совести все же решил поискать жену заказчика. Может, она еще жива и нуждается в помощи.

Оба этих намерения пришлось отложить, ведь как только я развернулся к двери в коридор, то тут же настороженно и, что греха таить, испуганно замер. Путь к выходу преграждал непонятно откуда взявшийся мальчик лет семи. Но хуже всего было то, что этого пацана я знал, причем очень хорошо.

– Привет, Назарка, – полузабытым голосом произнес ребенок, глядя на меня снизу вверх.

– Привет, Юрка, – буквально вырвалось из меня, хотя общаться с призраками прошлого – не очень-то здоровая затея.

– Ну и как тебе спится по ночам после того, что ты сделал? – Детский голосок звенел у меня в ушах, поднимая из глубин подсознания то, что я прятал там большую часть своей жизни. – Ты ведь мог меня спасти. Мог и не захотел. Так ведь, Назарка?!

Лицо ребенка потемнело, глаза превратились в антрацит.

Скорее всего, мог. Тогда Матюха – вечный баламут и заводила – предложил исследовать чердак давно заброшенной хозпристройки. Я понимал, что затея опасная, но детский азарт и нежелание прослыть трусом толкнули меня пойти с ними. Недолгие сомнения все же сыграли свою роль, и на чердак я забрался последним. Поэтому стал единственным зрителем, а не участником событий, когда обвалился громадный кусок истлевшего перекрытия. Матюха и Степка обошлись переломами, а вот Юрка свернул себе шею.

Да, идея была не моя, но ведь я мог остановить пацанов. А если учитывать, что из всей компании я единственный не пострадал, чувство вины все еще тлело во мне.

Призрак одноклассника сверлил меня взглядом, постепенно наливаясь чернотой.

– Ты сейчас радуешься жизни, Назарка, а меня давно нет. Это неправильно! Ты должен поступить правильно!

– С хрена ли? – спросил я даже не у навеянного энергетической сущностью морока, а у нее самой, чуть повернув голову к картине.

Юрки давно нет, а в призраков я не верю. И все же нужно отдать должное, сильна зараза! Впрочем, чему удивляться. Даже учитывая мое понимание сути происходящего, что дает пусть не абсолютную, но довольно серьезную защиту от влияния сущностей, моя рука все равно непроизвольно дернулась к спрятанному в специальной кобуре за спиной мини-револьверу. Я ношу его на всякий случай. Мало ли как будет обстоять дело с энергетическим запасом. А заряженный рунными пулями револьвер – это веский довод при любых раскладах.

– Ты должен поступить правильно! – взвыл призрак, совсем уж растеряв человеческий облик и превращаясь в какого-то монстра из ужастиков. Причем из тех, которые я видел в прошлом.

Опытом и тем более фантазией даже высокоразвитые энергетические сущности обладать не могут. По большому счету, это некий магический аналог искусственного интеллекта.

Я окончательно повернулся спиной к призраку и лицом к картине, достав из чехла волшебную палочку. Маскирующую защиту Шипа мы с Бисквитом так и не сняли даже после турнира, поэтому сидящая внутри сущность привычно не отсвечивала. Но сейчас я позволил обитателю магического девайса проявить себя во всей красе. Мощи и пресловутой дури у него было куда больше, чем у коллеги из картины.

Что творилось за спиной, мне не было видно, но уверен, что призрак Юрки тут же растаял. По ощущениям, сидящая в картине сущность сжалось в комок, полностью уйдя в глухую защиту. Несмотря на всю свою имитационную суть, энергетическое существо все же способно испытывать страх развоплощения.

Недавний случай показал, что Шип, входя в контакт с другой, более слабой сущностью, способен поглощать чужую энергию, тем самым разрушая сложную структуру. Тогда я его одернул, и не потому, что мы имели дело с чем-то позитивным, просто мне претит уничтожение чего-то столь уникального.

Обезопасить других разумных от влияния данной, явно вредоносной сущности, конечно же, нужно, но этим займутся специалисты-гоблины. Разрушать то, что сотворил кто-то другой, я попросту не имею права. В смысле морального права – законы Женевы по данному поводу ничего не говорят.

Убедившись, что сущность ведет себя спокойно, я быстро обошел комнаты особняка и в ванной возле спальни обнаружил вскрывшую себе вены женщину. На всякий случай проверил пульс, хотя и так было понятно, что при всей живучести магов и способностях местных целителей, спасти ее не удастся.

Когда вышел на улицу, как раз подкатили два фургона жандармерии и патрульная легковушка. Из одного фургона вышли спецы-криминалисты, а вот из второго наружу выбрались гоблины в особых балахонах, делавших их похожими на джавов из «Звездных войн». Один из них сбросил капюшон, под которым обнаружилась вполне себе стандартная, так сказать, альтернативно-симпатичная жабообразная голова. Из открытой пасти полилась внятная речь на в общем:

– Приветствую тебя, проводник высшей.

– И вам мое почтение, фор Иоас.

– Сегодня как обычно? – закончив с реверансами, уточнил гоблин.

– Да, сущность сейчас ведет себя смирно. Шип ее изрядно напугал. Не думаю, что будут эксцессы.

При упоминании обитателя моей волшебной палочки гоблин даже изобразил легкий поклон. Несмотря на всю свою ненависть к ушастым, этот народ все же проявляет уважение и даже почтение к выдающимся творениям бывших хозяев. Я посмотрел вслед троице гоблинов, двинувшейся ко входу в здание, которое уже оцепили жандармы-хуманы. Ребята в балахонах являлись жрецами гоблинской Бездны, при этом уникальными специалистами по работе с опасными разумными и артефактами, способными влиять на чужое сознание. Для усиления своей защиты они пошли не путем развития ментальных блоков или использования защитных артефактов, а предпочли специальные тренинги и использование декоктов, подавляющих эмоциональную активность мозга. Такой подход оказался идеален для работы с энергетическими сущностями с их способностью проникать сквозь практически любую ментальную защиту.

По большому счету мне здесь делать больше нечего. Если Иваныч не появился и не позвонил мне, значит, можно со спокойной совестью отправиться домой. Возвращаться в квартал художников желания не было, поэтому решил сегодня лечь спать пораньше. Лишь на всякий случай подстраховал троицу гоблинов, вскоре вынесших наружу защитный бокс с картиной.

Тик-так сонно встретил меня в гостиной, скорее всего, просто в силу привычки, а не потому, что хотел общения. Он у меня убежденный жаворонок и спать ложился практически сразу после заката. Если, конечно, в доме не происходило что-нибудь, будоражащее любопытство или тревогу этого эмоционального существа. Невнятно пискнув что-то приветственное, мышоур тут же отправился досыпать в свою конурку в нижней секции барной стойки.