Громила - Кинг Стивен. Страница 7
Думай!
Но прежде, чем она начала думать, дорога, осветилась перед нею. Тесс снова метнулась в кусты, на этот раз, сумев удержать кусок ковра. Это была еще одна машина, слава богу, не его грузовик, и она не притормозила.
Это все еще мог быть он. Может он пересел в машину. Он, мог вернуться в свой дом, свое логово, и пересесть в машину. Рассчитывая на то, что увидев машину, она выскочит из своего укрытия. Она помашет мне, а затем я схвачу ее.
Да, да. Именно так произошло бы в фильме ужасов, не так ли? Кричащие Жертвы 4 или Ужас на Стэгг-Роуд 2, или…
Она попыталась снова идти, поэтому вновь шлепнула себя по щекам. Как только она окажется дома, как только Фриц поест, и она окажется в своей постели (со всеми запертыми дверьми и всем включенным светом), она сможет валять дурака сколько захочет. Но не сейчас. Нет, нет, нет. Сейчас ей нужно продолжать идти, и скрываться, когда проезжали машины. Если она сможет сделать эти две вещи, она, в конечном счете, достигнет трассы 47, и там возможно будет магазин. Настоящий магазин, тот, что с телефоном-автоматом, если ей повезет… а она заслужила немного везения. У нее не было кошелька, ее кошелек был все еще в «Экспедишн» (где бы он ни был), но она знала номер своей телефонной карты AT&T наизусть; это был номер ее домашнего телефона плюс 9712. Проще не бывает.
На обочине был знак. Тесс довольно легко прочитала его в лунном свете:
ВЫ ВЪЕЗЖАЕТЕ В ГОРОДОК КОЛВИЧ
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
— Тебе нравится Колвич, ему нравишься ты, — прошептала она.
Она знала этот городок, который местные жители произносили как «Колич». На самом деле это был небольшой городок, один из многих в Новой Англии, что все еще преуспевал в дни текстильных заводов и продолжал бороться в новую эру свободной торговли, когда штаны из Америки, а куртки сделаны в Азии или Центральной Америке, скорей всего детьми, которые не умеют читать или писать. Она была на окраине, но конечно могла дойти до телефона.
А что потом?
Потом она могла бы… могла бы…
— Вызвать лимузин, — сказала она. Идея озарила ее как восход солнца. Да, так она и сделает. Если это был Колвич, то ее собственный город Коннектикут был на расстоянии в тридцать миль, может и меньше. Лимузин сервис, который она использовала, когда хотела поехать в «Брэдли Интернешнл» или в Хартфорд или в Нью-Йорк (Тесс не ездила по городу, если могла избежать этого) находился в соседнем Вудфилде. «Королевский Лимузин» работал круглосуточно. Что еще лучше, у них была информация о ее кредитной карте.
Тесс почувствовала себя лучше и зашагала чуть быстрее. Затем фары осветили дорогу, и она опять поспешила в кусты и пригнулась, столь же испуганная как любая преследуемая дичь: кролик, лиса или лань. Это был грузовик, и она начала дрожать. Она продолжала дрожать, даже когда увидела, что это была небольшая белая «тойота», а вовсе ни старый «форд» гиганта. Когда та уехала, она попыталась заставить себя вернуться на дорогу, но не сразу смогла. Она опять заплакала, теплые слезы струились по ее холодному лицу. Она чувствовала, что вновь готова шагнуть за пределы прожектора сознания. Она не могла этого допустить. Если она позволит себе входить в ту бодрствующую черноту слишком часто, то может в итоге потерять дорогу назад.
Она заставила себя думать о благодарности водителю лимузина и добавлении чаевых в форму оплаты кредитной картой прежде, чем совершить медленную прогулку вдоль цветочной аллеи к своей парадной двери. Наклонить свой почтовый ящик и снять запасной ключ с крючка позади него. Услышать тревожное мяуканье Фрица.
Мысль о Фрице сработала. Она вылезла из кустов и продолжила путь, готовая мгновенно броситься обратно в укрытие, вновь завидев фары. В ту же секунду. Поскольку он был где-то там. Она поняла, что отныне он всегда будет там. Пока полиция не схватит его, что обязательно случится, и посадит его в тюрьму. Но, для того чтобы это произошло она должна была сообщить, что случилось, и в тот миг когда, эта идея пришла ей в голову, она увидела яркий черный заголовок «Нью-Йорк Пост»:
АВТОР «УИЛЛОУ ГРОУВ» ИЗНАСИЛОВАНА ПОСЛЕ ЛЕКЦИИ
Таблоиды вроде «Пост» несомненно, поместят ее фото десятилетней давности, когда была издана ее первая книга «Общества Вязания». Тогда она была в конце своих двадцатых, с длинными темно-русыми волосами, льющимися каскадом по ее спине и красивыми ногами, которые ей нравилось демонстрировать в коротких юбках. Плюс — по вечерам — действительно на высоких каблуках, — которые некоторые мужчины (гигант, почти наверняка) называли, «поимей меня обувью». Они не упомянут, что она теперь старше на десять лет, на двадцать фунтов тяжелее, и была одета в благоразумный — почти безвкусный — деловой костюм, когда на нее напали; эти детали не соответствовали истории, которую таблоидам нравилось рассказывать. Материал статьи будет достаточно уважительным (опуская неприятные подробности), но ее старое фото само расскажет реальную историю, ту, которая, вероятно, предшествовала изобретению колеса: Она сама напрашивалась на это… и получила.
Так и будет, или только ее стыд и ужасно заниженная самооценка, представила себе худший сценарий? Часть ее, которая вероятно хотела продолжать скрываться в кустах, даже если она могла уйти с этой ужасной дороги и из этого ужасного Массачусетса и вернуться в свой небольшой безопасный дом в Сток-Виллидж? Она не знала, и предположила, что истинный ответ находится где-то между. Одно она знала точно, она получит такую общенациональную огласку, о которой желает каждый писатель, когда издает книгу, и ни один писатель не желает быть изнасилованным, ограбленным и оставленным умирать. Она могла представить кого-то поднимающего руку во время передачи «Время вопросов» и спрашивающего, «Вы всячески подстрекали его?»
Это было смешно, и даже в текущем состоянии Тесс знала это… но также она знала, что, если это произойдет, кто-нибудь — он или она — поднимет свою руку, чтобы спросить, «Вы собираетесь написать об этом?»
И что она ответит? Что она могла сказать?
Ничего, подумала Тесс. Я убегу со сцены зажав руками уши.
Но, нет.
Нет, нет, нет.
Правда в том, что, ее там вообще не будет. Как она могла вновь читать лекции, или давать автографы, зная, что он может внезапно появиться, улыбаясь ей с заднего ряда? Улыбаясь из-под той странной коричневой кепки с выцветшими белыми пятнами? Возможно с ее сережками в кармане. Поглаживая их.
Мысль об обращении в полицию заставила ее кожу вспыхнуть, и даже здесь одна в темноте она чувствовала, как ее лицо буквально сморщилось от стыда. Может она не была Сью Графтон или Джанет Еванович, но она тоже, строго говоря, была публичной личностью. Она даже раз или два была на «Си-Эн-Эн». Мир узнает, что сумасшедший, смеющийся гигант выстрелил свое семя в автора «Уиллоу Гроув». Даже тот факт, что он взял ее нижнее белье в качестве сувенира, мог всплыть. «Си-Эн-Эн» не сообщит про эту часть, но у «Нэшнл Энквайер» или «Инсайд Вью» не будет таких угрызений совести.
Внутренние источники сообщили, что нашли трусики писательницы в ящике обвиняемого насильника: синие хипхаггеры от Виктории Сикрет, с кружевами.
— Я не могу рассказать, — сказала она. — Я не буду рассказывать.
Но были другие до тебя, будут другие и после те…
Она отбросила эту мысль прочь. Она слишком устала, чтобы рассуждать, что могло бы или не могло бы быть ее моральной ответственностью. Она подумает над этим позже, если Бог позволит ей позже… и казалось, что Он мог. Но не на этой пустынной дороге, где за любым светом приближающихся фар мог скрываться ее насильник.
Ее. Теперь он был ее.
13
Приблизительно через милю после знака Колвич, Тесс услышала низкий, ритмичный стук, который, казалось, поднимался от дороги к ее ногам. Ее первой мыслью было, что мутанты Морлоки Герберта Уэллса, работали на своих машинах глубоко в недрах земли, но через пять минут звук стал четче. Он доносился по воздуху, не от земли, и она узнала его: звучание бас-гитары. Звуки остальной части группы присоединились к ней, когда она приблизилась. Она увидела свет на горизонте, не фары, а арка белых софитов и красный свет неона. Группа играла «Мустанг Салли», и она услышала смех. Он был пьяным и прекрасным, прерываемый радостными возгласами толпы. От этого звука у нее появилось желание снова заплакать.