Последний шанс (ЛП) - Руиз Сара Грандер. Страница 6
Если моему мировому турне суждено завершиться так рано, я вполне могу завершить его сексом.
— Было бы здорово, — говорю я, стараясь скрыть свой энтузиазм, когда он достаёт свой телефон.
— Рэйн Харт. Рэйн — через "э", а Харт — с "т" на конце.
— Рэйн Харт, — говорит он и мельком смотрит на меня, продолжая вбивать моё имя. — Тебе на роду написано стать музыкантом с таким именем. Я уже слышу, как его произносят на радио. И на вершине чарта у нас сегодня Рэйн Харт с её великолепным синглом "Чувак из Коба".
Я фыркаю.
— "Чувак из Коба"? Ужасное название.
— Может быть, но сама песня — просто огонь. Некоторые называют её гимном поколения.
Когда я издаю смешок, он широко улыбается.
— А теперь номер, Рэйн Харт.
Я диктую ему свой номер, после чего он снова убирает телефон в карман.
— Если я услышу о каком-нибудь "Гибсоне" с наклейками в виде ирландского флага, я дам тебе знать.
Я наклоняюсь к нему.
— Даже если не услышишь, тебе всё равно стоит держать меня в курсе, чтобы я не переживала. Неопределённость может меня убить.
— Нет ничего хуже неопределённости, — говорит он. — Поэтому я буду регулярно тебе писать.
— Чем чаще, тем лучше.
Голос разума советует мне поумерить пыл, но я говорю голосу разума, чтобы он отвалил.
На какое-то мгновение воцаряется тишина, словно ни один из нас не знает, что делать дальше. У нас есть множество различных вариантов. Я думаю, что могу спросить его напрямую "Не желает ли он пригласить меня к себе сегодня вечером?" Или я могу зайти издалека. "У тебя на сегодня есть какие-нибудь планы? Я не против присоединиться". Я делаю глоток из стакана и решаю отказаться от обоих вариантов.
— Ну, хватит обо мне, — говорю я. — Расскажи мне что-нибудь о себе.
Джек издаёт смешок.
— Я скучный.
Мне очень трудно в это поверить. Иногда мне бывает сложно уделять всё свое внимание одному человеку. Дело не в людях. Просто мой мозг работает как дерьмовый компьютер. Браузер в нём навсегда завис на вкладке с музыкой. А на экране неизменно красуется сообщение об ошибке: "Эта веб-страница использует слишком большое количество памяти". Что бы я ни делала, мысли о музыке постоянно возникают в моей голове, точно всплывающие рекламные объявления. И они доставляют мне много проблем. Мне бывает довольно тяжело покинуть свои мысли, и в отличие от настоящего компьютера, я не могу перезагрузить свой мозг или заменить в нём неисправную фронтальную кору, или сделать ей апгрейд.
Большую часть времени я чувствую себя так, точно во мне стоит операционная система, отличная от всех остальных. Но иногда, как сейчас, я встречаю кого-то, кому удаётся заглушить музыкальную вкладку. Кого-то, с кем я настолько легко могу настроиться на одну волну, что мне хочется закончить наш разговор и перейти к более интересным вещам. Надежды, страхи, всё то, что делает людей тем, кем они являются… Иногда этого может быть слишком много. Я это знаю. Меня бывает слишком много. Но я надеюсь, что когда я совпадаю с кем-то таким образом, они тоже это чувствуют. И они тоже могут быть чуть больше самими собой.
— И почему ты считаешь себя скучным? — спрашиваю я.
Джек вздыхает.
— О, здесь много причин. Например, я никогда не бывал за пределами Ирландии.
Я уже собираюсь спросить его о том, почему он никогда не покидал Ирландию, и куда бы он хотел поехать, но он меняет тему раньше, чем я успеваю это сделать.
— К слову о путешествиях. Раз уж ты так много путешествовала, я предполагаю, что ты видела множество пабов.
— Я играла в различных пабах, танцевала в различных пабах, пила пиво в различных пабах, начиная с Бостона… и заканчивая… этим пабом.
— И мне кажется, что ты из тех женщин, которые говорят то, что думают.
— Большую часть времени.
Хочется мне этого или нет.
Джек глубокомысленно оглядывает меня.
— И что ты думаешь об этом месте?
— Что ты имеешь в виду?
— Как бы ты сравнила этот паб с теми пабами, в которых бывала?
Тон его голоса лёгкий, почти дразнящий, но в нём также слышится что-то ещё… серьёзность.
— Ты, правда, хочешь знать?
— Я, правда, хочу знать.
Я осматриваю паб. Он не очень большой, но здесь довольно много сидячих мест. Несколько деревянных столов блестят в свете лампочек без плафонов, которые висят у нас над головами. Мне плохо видно два небольших смежных помещения, но в одном из них есть несколько отгороженных зон, а в другом — как минимум, один длинный стол для больших компаний. Алкоголь на полках, расположенных за барной стойкой, аккуратно и лаконично расставлен. Музыка хороша. Но в паб не ходят для того, чтобы послушать музыку, если только она не исполняется вживую. Сюда приходят за разговором. И хотя мне очень нравится разговаривать с Джеком, я сомневаюсь, что это связано с атмосферой этого паба, которая кажется немного стерильной. Если уж на то пошло, наш разговор продолжает быть оживлённым не благодаря, а вопреки.
— Здесь… мило, — говорю я и перевожу взгляд на Джека, чтобы оценить его реакцию.
— А поподробнее.
Я точно знаю, что когда кто-то спрашивает твоего мнения, он обычно хочет, чтобы ты сказала то, что он хочет услышать.
Я пожимаю плечами.
— Ты, кажется, часто здесь бываешь. Должно быть, это хорошее место, раз ты продолжаешь сюда возвращаться, ведь так?
— Конечно, но…
Джек вздыхает и наклоняется ближе.
— Если ты боишься меня обидеть, то не надо. Я не такой уж частый посетитель.
— Значит, ты владелец конкурирующего паба? Или санинспектор? Ты не выглядишь как санинспектор.
Я замолкаю, неожиданно осознав, что он может подумать, что я назвала его "неопрятным".
— И, между прочим, это хорошо. Ты выглядишь гораздо круче, чем санинспектор.
А что если он и правда санинспектор, и теперь я оскорбила его профессию?
— Не то, чтобы с профессией санинспектора было что-то не так.
Джек переводит взгляд на меню, которое лежит рядом с нами. Он берёт его и суёт мне в руки.
— Если ты скажешь мне, что ты на самом деле думаешь, я угощу тебя обедом. Всё что захочешь. Тебе обязательно надо попробовать трюфельные чипсы. Они по-настоящему хороши.
Я пробегаюсь глазами по меню.
— Звучит классно. И в моих обстоятельствах я не могу отказаться от бесплатного обеда…
— То есть ты согласна?
Я решаю, что нет ничего плохого в том, чтобы дать человеку то, чего он хочет, а тем более, если, в итоге, я получу бесплатную еду.
— Ну, хорошо.
Я закрываю меню и снова осматриваю паб.
— Пиво хорошее. Бармен выглядит… сурово, но в хорошем смысле. Кот милый, — говорю я, заметив Себастьяна, пересекающего помещение. — Место красивое…
— Но…
— Но немного… безжизненное.
— Безжизненное, — повторяет он.
— Такое ощущение, что чего-то не хватает.
Его пронзительный взгляд опускается на меня.
— Если бы ты была управляющей, что бы ты поменяла?
Я начинаю смеяться.
— Я не смогла бы управлять пабом. Я своей жизнью-то с трудом управляю, как видно из всего того, что со мной сегодня произошло.
— Давай представим, гипотетически, что ты консультируешь владельца этого паба. Что бы ты порекомендовала?
— Ну…
Я разворачиваюсь так, чтобы облокотиться спиной о барную стойку и максимально внимательно рассмотреть паб. Здесь чисто и уютно, но несколько безлико.
— Хороший паб это не столько про дизайн, сколько про ощущение. Поэтому первое, что я бы попыталась выяснить, это — какую атмосферу хочет воссоздать владелец, и начала бы именно с этого.
— Что ты имеешь в виду?
— В своих любимых пабах я чувствую себя… дома вдали от дома, даже если я никогда не бывала в этом месте раньше.
Я замолкаю, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить ему то, что я имею в виду.
— Это похоже на то чувство, когда ты встречаешь старого друга после долгих лет разлуки, и тебе почему-то кажется, что вы вообще не расставались. Всё так знакомо, но при этом волнующе.