Моя нелюбимая девочка (СИ) - Султан Лия. Страница 31
-Конечно, ушла. Бросила ему, что раз не любишь, не буду унижаться. И все. А потом он сам пришел через полгода.
-Ну хоть через полгода, - фыркаю я. - Ко мне вон год ехал.
-Пришел, кстати, сам, только на тросточку опирался. Я глазам не поверила, но на шею не кинулась. Гордая стала, - лицо бабули внезапно озарилось лучистой улыбкой.
-Так вы его отшили?
-Ой, Ирада, ну что за слова? Я его спросила, зачем он пришел, а он мне: “К тебе, Павлуша пришел. Соскучился”. Я его за дверь - мол, нечего ко мне ходить, я в прошлый раз все хорошо поняла. И тут он признался, что накричал в тот день, потому что уже что-то начал ко мне чувствовать, но не хотел, чтобы я с инвалидом возилась и жалела его. Дурак да?
-Ой дураааак, - распеваю я. - И чем, чем все закончилось? - сажусь ровно и руки на столе складываю, как примерная первоклашка. - Я как будто кино на России 1 смотрю, баб Паш.
-Да прям там все и закончилось. Он мне в любви признался, я сказала, что все это время его любить продолжала и мы поженились.
-Баба Паша, это несерьезно! - возмутилась я. - А как же отшить, помурыжить, проучить?
-А зачем?
-Да как зачем? - сокрушаюсь я, жестикулируя. -А вдруг бы он продолжал эту Зою любить?
-Глупая ты, Ирада. Ну как бы он ее любил? Он ведь не хотел быть мне обузой, понимаешь? И все полгода, оказывается, занимался и на физиотерапию его друзья возили. Он потом признался, что хотел на своих ногам ко мне прийти и признаться, что любит.
-Вот интересный дед Миша человек! А если бы вы уже замуж вышли? Тогда же долго не женихались!
-Ну вот повезло ему, - разводит она руками.
-И все-таки легок вы сдались, Павла Юрьевна!
-Ирада, женщина ведь сразу понимает, когда ее любят. По тому, как смотрят на нее, заботятся, рядом всегда хотят быть, за руки держаться, целовать каждый раз, когда мимо проходит. Мой Миша до последнего так делал. Вот зайдет на кухню, в щечку чмокнет и скажет: “Доброе утро, Пашенька”. Ой, - бабуля расстроилась, взяла салфетку со стола и промокнула уголок глаза. Надо же, весь подъезд держит, а такая ранимая. Тоскует по своему Мише.
-Так что присмотрись, Ирада, к кобелю этому. Видно, что породистый. Как смотрит на тебя, что говорит. Но главное - на поступки смотри, а не на слова, - советует Павла Юрьевна. - Балаболить каждый может.
А я задумалась, потому что в этот вечер все случилось так быстро, что я даже не могу сейчас вспомнить, как именно он смотрел. Помню, что в глазах была уже знакомая мне страсть, но была ли любовь?
Вздыхаю, снова смотрю в окно, а мысли сейчас все о нем. Интересно, он уже уехал, или стоит сейчас во дворе, как пишут в книгах о любви? Аслан ведь не знает, что я так и не дошла до квартиры. Может, он мерзнет там и ждет, когда я зажгу свет в своем окне?
Глава 29. Переписка
Ирада
-Гав-Гав! Гав-Гав! Мать, вставай, ты слишком долго спишь! - мне чудится, что я слышу ворчание Симбы, взобравшейся на кровать и требующей от меня прогулки.
-Отстань, ирод! Я спать хочу! - переворачиваюсь на другой бок и пытаюсь досмотреть сон, в котором Аслан меня снова поцеловал, а я не стала отпираться.
Но Симба, склонившись надо мной, ведет своим мокрым собачьим носом по волосам и настойчиво рекомендуета поднять задницу с матраса и переть с ним на улицу. Ложусь на спину и протираю лицо ладонями, с сожалением прогоняя ночное видение.
-Вот что ты за человек такой, Симба? - с укоризной смотрю на него. -Если бы я знала, что к такой милой мордашке прилагаются прогулки два раза в день, сдала бы тебя дарителям, - бубню я, а спаниель смотрит на меня любя и преданно, склонив голову на бок.
- Ладно, иди сюда, - сев на кровати, подзываю его к себе и он ластится, гавкает и виляет хвостом. - Моя прелесть, мой шладкий пирожечек, мамина ты радость.
Как бы я на него ворчала за ранние подъемы, но малыш Симба скрасил мой год без Аслана, подарив безусловную любовь и преданность.
Быстро привожу себя в порядок, наспех завтракаю и нацепив на Симбу поводок, выхожу из дома. Идем по проторенной дорожке в парк, пока город медленно просыпается и утренний воздух еще чист и свеж, и машин на дорогах немного, и птиц щебечут громче обычного, радуясь новому, светлому дню. Сегодня мы пришли в парк с огороженной для собак территорией. Здесь я спокойно выпускаю Симбу и он резвится в свое удовольствие и преодолевает полосу препятствий, которую городские власти специально установили для четвероногих. Услышав мелодию телефона, запускаю руку в карман штанов, вытаскиваю его и глупо пялюсь на экран, потому что звонит Аслан, с чьего номера я вчера сняла блокировку. Прикусив нижнюю губу, решаю не брать трубу и прячу ее обратно в карман. Но мужчина не унимается и снова звонит. И так три раза. На четвертый не выдерживаю и пишу ему в мессенджере:
“Еще раз позвонишь, кину тебя в блок навсегда”.
Следом от него прилетает:
“В гневе ты еще прекрасней, моя девочка”
-Черт! Лев недоделанный! - топаю ногой и гневно сдуваю кудрявую прядь с лица.
“Уже не твоя”, - печатаю в ответ.
Галочки внизу тут же становятся синими и на верхней панели отображается фраза “печатает”. Ну давай, Аслан, удиви меня.
“Моя. Была, есть и будешь только моей”.
-Да бл***ь, - срывается у меня, а когда я поднимаю голову, то вижу перед собой бабулю с пуделем, которая смотрит на меня осуждающе. Ой ну какие мы святые, слов нет. Натянуто ей улыбаюсь. - Извините.
“Только в твоих фантазиях”, - снова отправляю ему. Умом понимаю, что пора заткнуться, но это какой-то
“Ты и так в моих фантазиях, малыш”.
Да ты издеваешься? Хорошо, сейчас будут тебе фантазии. Умом понимаю, что надо остановиться и закрыть рот, но мой внутренний чертенок подначивает ответить ему красиво, поэтому я залезаю в галерею и нахожу снимки с любительской фотосессии, которую мы недавно проводили с одноклассницей. У Лены интернет-магазин одежды для дома и она попросила настроить ей рекламу в соцсети. Когда я к ней приехала, Ленка начала расхваливать новое поступление шелковых пеньюаров с халатами, и я парочку примерила, а она меня сфоткала с разных ракурсов у стены. Чисто для себя. Потом я их обработала и сделала черно-белыми, чтобы смотрелись эстетично. На одной из них я стою, повернув голову вправо, а на мне черная сорочка на тонких бретельках и приспущенный до локтей короткий халатик. Плечи обнажены, кудри пышным облаком падают на спину. Отправляю ему с подписью:
“А ты в моих нет”.
Получай фашист гранату. Через минуту после прочтения, он шлет всего два слова:
“Это что?” И красный, разъяренный смайлик в придачу.
“Это я”.
“Я вижу, что ты. Кто снимал? Откуда?”
Неужели ревнует? Да ладно! Поджав губу, строчу ответ:
“Фотосессия нижнего белья. Снимал фотограф”.
“Мужчина?”
“Конечно.”
“Ты позволила левому мужику смотреть на тебя вот в…этом?” И снова гневный смайлик.
“А что такого? Это ради искусства”.
“Тебя за такое только выд…”
Следом приходит еще одно: “Высечь. Кнутом”.
Оу, мальчик поплыл, мальчик попал.
“Опять же, Аслан, только в твоих фантазиях. Давай до свидания”.
На этой радостной ноте выключаю телефон и убираю в карман, не обращая внимания на приходящие один за другим сообщения. Да уж, разбудила в человеке зверя и умыла ручки. Вот такая я Аслан на самом деле, а не та влюбленная дурочка, какой была год назад, когда создала себе кумира. Озираюсь в поисках своего львенка и вижу, что он увлеченно бегает за бабочкой с оранжево-черными крыльями. Вот у кого никаких забот - знай себе - ешь, спи, за бабочками гоняйся.
Дома время идет в два раза больше, потому что сегодня меня сразил приступ Золушки и я решила отдраить всю квартиру. И на последнем этапе, когда осталось домыть пол в прихожей, запищал домофон. Сняв трубку, спросила кто там, а в ответ услышала: