Мексиканский для начинающих - Дорофеев Александр. Страница 16
Тот, кто командовал индейским войском, один старшина, сказал: «Не будем его убивать, отведем с нами в селение Чумпон». И отвели этого мальчика Мистериосо.
Когда я думаю, что он был свидетелем, как застрелили пулями его отца – это ужасно думать об этом.
Но пока отвели мальчика в Чумпон, научили языку индейцев, а вскоре женили на девушке-метиске. Так у Мистериосо появилось новое индейское имя, новая индейская семья. И он читал вслух хозяину-касике книгу с рисунками животных. Что творилось тогда в душе мальчика Мистериосо, я не могу сказать, не знаю.
Через несколько лет, когда мы приезжали с отцом за чикле, я видел Мистериосо в Чумпоне. Он помогал нам беседовать с касике, но вел себя как настоящий индеец. К тому же у него уже было четверо детей.
Тогда мне казалось, что Мистериосо должно быть очень несчастлив. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я вспомнил, как он переглядывался с акулами. Лучше сказать, думаю я сейчас, индейцы не убили его не только из-за книги с картинками. Наверное, заглянули в глаза. В них было много таинственности.
Он умер на нашем острове Чаак. На могильном камне написано, когда родился, сколько жил в Чумпоне. И еще: «Здесь покоится тело, которое в жизни было доном Мистериосо».
– Его жизни можно позавидовать, – вздохнул дон Томас.
Солнце уже совершенно растворилось в море, стемнело, как всегда стремительно, Горизонт исчез. А дон Томас Фернандо Диас не привык рассказывать пустоте.
В ночи он пел. Ста сорока песен со словами хватало до рассвета. А на день оставались песни без слов.
Газированная вода
В сезон дождей трудно ездить на велосипеде. Ветер сбивает и ливень таков, что захлебываешься. Надежней вынырнуть под крышей ресторанчика «Ла Чамба».
На острове Чаак все наши надевали желтые дождевики с капюшонами. Прошлогодние были умеренного цвета тыквы-калабасы, а новые – чистый лимон.
«Лимонсито, – размышлял дон Томас Фернандо Диас. – Остров калабас и лимонсито. Сеньора Хозефина купила своей голой собачке дождевик, так полицейские задержали, приняв за пьяного подростка».
Дон Томас посиживал за стойкой в «Ла Чамбе». Это было хитрое для ресторана название. В Колумбии и Венесуэле оно означало канаву или ров. В Эквадоре – пруд. А в Гватемале и на острове Чаак – работу, дело. Все наши так и говорили – пойдем «чамбеар», поработаем. Конечно, это дело нередко завершалось канавой. Большие окна ресторана запотели. Казалось, что ты в пруду. Перед доном Томасом стояла узенькая, как стилет, рюмка выдержанной текилы и блюдце с лимоном и солью. Он выпивал только в сезон дождей, обходясь остальное время лимонадом.
«Не то было раньше, – думал дон Томас Фернандо Диас. – Помню время, когда дожди выпадали газированные. Лучше сказать, похожие на газировку. Не знаю, с чем это было связано. Все наши подставляли ведра и бочки, набирали воду с шипучими пузырьками. Они, правда, быстро улетучивались, но мы успевали напиться газировки. От нее голова прояснялась.
Ну, конечно, она была без сиропа. Хотя, если хорошо вспомнить, то и от нашей дождевой газировки попахивало – в зависимости, откуда ветер. То, бывало, лангустами, то кокосами, то цветами хаккаранды.
В худшем случае навозом с асьенды дона Гало.
Остров цвел и благоухал после этих ливней. Огромные черепахи откладывали на пляжах тысячи яиц, ласточки достигали размеров фламинго, а креветки без злого умысла переворачивали баркасы.
В центре города построили великую башню с часами. Говорят, в ясные дни сам Фидель Кастро на Кубе сверял свое время с нашим. Теперь-то башня как-то приземлилась, осела что ли, не знаю.
Наш падре Себастьян из церкви Архангела Мигеля много месяцев провел на черепичной кровле, держась за крест, а потом объявил добрым прихожанам, что остров осеняет Дух Святой, которому удобно сходить на землю вместе с дождем.
Это было интересно и радостно так думать!
Все наши мокли с утра до вечера. А кто был занят в конторе, выходил помокнуть ночью. О, какое было время! С июля по октябрь никто не просыхал.
После ливней в небе появлялось множество аркоирисов – радуг. Я еще не умел считать хорошо – останавливался на десяти, но их было куда больше.
Аркоирисы упирались одним концом в наш остров и перекидывались за море, в разные страны. Иные доставали до Соединенных Штатов, Франции и до Инглатеры. Так я сейчас думаю. Но никто из наших не уезжал с острова, осененного Святым Духом. Кому бы это в голову пришло?
Лучше сказать, некоторые уезжали, но вскоре возвращались. Так дон Доминго Гарсиа уехал на Юкатан в белый город Мерида. Наверное, он там учился. Потому что вернулся необыкновенно ученым. И сразу начал строить фабрику.
Вообще-то никто не знал, что задумал построить дон Доминго. Он был скрытный человек, этот дон Доминго Гарсиа. А став ученым, совсем замкнулся.
На барках с Юкатана подвозили железное оборудование – черное, тяжелое, механическое. Было трудно разобраться – что к чему.
Ходили слухи, как я припоминаю, о железной дороге из конца в конец острова – на все семьдесят километров. Наши ребята уже бегали, гудели и пыхтели, как паровозы. Было много споров, какой величины настоящий паровоз, поместится ли на острове, не затопит ли. Лучше сказать, многие опасались.
Но не падре Себастьян. Он говорил, что Мигель-архангел не попустит дурного на наши головы, окропленные Духом Святым. Падре Себастьян выведал на исповеди у дона Доминго назначение строительства. Так мы впервые узнали о фабрике по производству сладкой газировки.
Все наши обрадовались и стали помогать дону Доминго строить первую фабрику на острове. Дон Доминго Гарсиа дал ей приятное для слуха имя «Услада». Он был очень умный – так я сейчас думаю. Он вывез рецепт сладкой газировки из города Мерида и строил фабрику прямо рядом со своим домом.
Некоторые спрашивали: зачем все это, дон Доминго? У нас газировка с неба со Святым Духом впридачу. Не хочешь ли ты сделать обман и подлог, заменив вышнее простой сладостью?
Сезон дождей три месяца в году, отвечал дон Доминго, а остальное время мы тоскуем.
Когда фабрику закончили, целый месяц, так я сейчас думаю, раздавали газировку даром – лимонад, клубничную, банановую, манговую и других вкусов, все не припомню.
Фабрика дона Доминго была автоматическая. Бутылки ехали рядами на черной ленте, наполнялись и закрывались пробками, без помощи рук. В этом была какая-то магия. Казалось, Дух Святой орудует на фабрике и поселяется в бутылках.
Я полюбил сладкую газировку на всю жизнь. Да и все наши пили ее с утра до вечера, в любой сезон.
Так дон Доминго Гарсиа прославился на острове Чаак. Его фабрику «Услада» называли освежительной. Это был человек большой сообразительности и ума. Дела у него шли так хорошо, что он открыл три аптеки, причем одна работала круглые сутки. И в ней продавались дождевики с капюшонами. Дон Доминго заказывал их с Канарских островов – европейский товар высокого качества и ярко-желтого цвета.
Наши люди перестали мокнуть под дождем. С июля по октябрь остров Чаак желтел и шуршал – то громче, то нежнее, в зависимости от материала дождевиков. Ткань разная, но всегда желтая, не могу сказать почему, не знаю.
Я и не заметил, когда кончились газированные ливни. Может быть, где-то в сельве, на окраинах, где ползают питоны и живут мапаче-носухи, выпадают до сих пор. Но в центре острова уже давно дожди без пузырьков. И больше трех аркоирисов разом не насчитать, хотя я теперь хорошо знаю арифметику.
А люди уезжают с нашего острова, чтобы не возвращаться. Как трое внуков и двое правнуков дона Доминго Гарсиа. Будто бы мало у нас места!
Лучше сказать, мне горько, что нет уже газированных дождей. Я-то их помню. Но что-то изменилось. Падре Себастьян давно на небе и в земле. Он бы объяснил – что к чему и где отыскать Святого Духа. А я не знаю».
Дон Томас Фернандо Диас допил текилу и куснул лимон. Накинул дождевик, ветхий, полупрозрачный, в котором напоминал он мошку, увязшую в янтарной смоле.