Мама для наследника альфы (СИ) - Никос Алекса. Страница 7

— А ты не пугай меня! — вскакиваю на ноги. Он меня бесит! В нём столько самодовольства и высокомерия, что хочется спустить его с небес на землю, — Мы прекрасно жили вдвоём, пока не появились вы.

— Успокойтесь, — вскидывает Алекс руки в примиряющем жесте, — Арина, не хочу вставать на чью-то сторону, но сейчас Брендон прав. Вы спокойно жили до первого обращения, но теперь Ник — не просто маленький ребёнок, внутри него живёт волк, который будет требовать выхода. Его нужно воспитывать по-особенному, учить ладить и договариваться со своим волком, ему нужны лес, охота, свобода. Ты не сможешь ему дать всего этого в городе. Тем более, что он здесь один такой. Он будет чувствовать себя изгоем.

Понимаю, что в словах Алекса есть резон. Не буду же я своего ребёнка по ночам выводить во двор на поводке гулять. Дикость какая-то! Может переехать в отдельный дом, ближе к лесу? Всё равно, я работаю удалённо. Но Нику и правда требуется общение со сверстниками, я не могу его изолировать. А если он расскажет кому-нибудь? А если его признают из-за этого психически нестабильным? Или того хуже, заберут для каких-нибудь опытов? Или все вокруг будут его бояться? Нет, я не могу так рисковать судьбой сына. Но и соглашаться с Брендоном не хочу. Согласиться — значит потерпеть поражение, а я не позволю собой помыкать.

— Хорошо. Где вы живёте? Я могу привозить сына к вам на выходные или на каникулы, — вношу я своё предложение, на которое этот горе-папаша тут же закатывает свои красивые глаза.

— Ты — дура или прикидываешься? — рычит он на меня, — Да ты понимаешь, что...

— Спокойнее, Брендон, — перебивает его Алекс, похлопывая по плечу, — Арина не знает многого о нашем мире, что знаешь ты. Поэтому не надо делать преждевременных выводов о её умственных способностях.

Благодарно ему улыбаюсь, стараясь не показывать, что меня задели обидные слова Брендона. Я — не дура! Просто ищу разные варианты, в то время, как он, только и знает, что рычать или волком обращаться.

— Арин, — продолжает Алекс, — Молодые волки не контролируют обращения еще некоторое время. Поэтому Николас не может остаться в вашем мире, ходить в человеческий детский сад. Он может неожиданно превратиться в волчонка, напугать других детей и воспитателей. Неизвестно, к чему это приведёт. Чистильщики потом заколебутся разгребать последствия.

— Чистильщики? — недоумённо переспрашиваю я. — Кто это?

— Это особая раса, которая умеет стирать память людей и существ. Их призывают, когда люди случайно становятся свидетелями какого-то магического происшествия. Если тебе интересно, могу познакомить с парочкой. Отличные ребята, только слегка занудливые. Слишком любят правила и порядок. Правда, если их подпоить..

— Довольно, — яростно ударяет кулаком по столу Брендон, — Я могу и на тебя чистильщиков натравить, если не договоримся по хорошему. Я забираю сына.

— Но...

— Никаких "но". Он мой. Я искал его четыре года.

— Брендон, может быть Арину просто возьмём с собой? Уверен, что ей найдётся место в нашей стае, — предлагает Алекс.

— Нафига она мне нужна? — искренне удивляется этот наглец, — У меня самок целая стая, а эта даже не пахнет ничем.

— Кстати, как раз надо выяснить почему. Это интересно и необычно, — задумчиво говорит Алекс. Их диалог напоминает мне совместный допрос, метод, называемый в народе "хороший полицейский"/"плохой полицейский".

— А мне неинтересно. Мне нужен мой ребёнок, которого она упорно отказывается мне возвращать. И я готов его забрать любыми способами, — твердо отвечает Брендон.

Слушаю, как они обсуждают судьбу мою и моего ребёнка, будто меня здесь нет. Чувствую, как внутреннее раздражение нарастает, переходя в ярость.

— Послушайте, волки, — вкрадчиво, клокочущим от едва сдерживаемой злости голосом, говорю я, — Я не знаю, кем там вы себя вообразили. Думаете, что если вы — магические существа, то вам всё можно?

Перевожу дыхание.

— Ты, — показываю пальцем на Алекса, — За меня решаешь, что я должна бросить тут всю свою жизнь и поехать в какую-то вашу стаю, чтобы жить в лесу, без благ цивилизации. А ты, — Показываю пальцем уже на Брендона, — Не смей называть меня самкой. Я — женщина. И мне без разницы, что ты альфа, на которого текут все волчицы твоей стаи. Я — человек. Мне безразлично, что я тебе нафиг не нужна. Если не будет других вариантов, то я поеду со своим ребёнком, куда угодно, лишь бы ему было комфортно и хорошо. И твоё нежелание меня не остановит. Понятно?

Гляжу на братьев, пытаюсь понять, дошли ли до них мои слова.

— И кстати, — гордо завершаю свой монолог, — Не надо меня нюхать, я вам не подружка. У людей такое поведение считается неприличным. Нюхать меня будет только мой мужчина. А не какие-то там, мимо проходящие, "хорошие мальчики".

Разворачиваюсь, выхожу из кухни. Пусть там сами решают, что угодно, а мне нужно поспать. Глаза слипаются, мозг, переживший сегодня слишком многое, требует отдыха. Ложусь в кровать, притягивая к себе сына, который вновь стал обычным мальчиком четырёх с половиной лет, устало закрываю глаза. Надеюсь, они без меня разберутся и постелют себе на диване. Хорошо бы, поговорка про утро и вечер сработала.

Глава 10

Утром просыпаюсь от кошмара, в котором моего сына украли волки. Моё лицо в холодном поту, шарю по второй стороне кровати рукой и с облегчением обнаруживаю ребёнка, мирно спящего рядом. Смотрю на часы, всего 5 утра. Потягиваюсь, решаю сходить в душ.

Как я и предполагала, братья расположились на диване в гостиной, укрылись пледом и теперь мирно дрыхнут. Вот тебе и грозные лесные хищники. А во сне выглядят такими спокойными и милыми. Рассматриваю Брендона, он — определённо привлекательный мужчина. Чувственные губы, резко очерченные скулы с небольшой щетиной, которая делает его еще мужественнее. Без этой хмурой складки на лбу и грозного взгляда, он кажется мне еще более красивым. А вот Алекс во сне выглядит, будто подросток, только начавший познавать жизнь. Ему не хватает только пальца во рту, настолько он кажется невинным и открытым.

Принимаю душ, уже выходя, понимаю, что по привычке не взяла с собой одежду, значит придётся выйти в полотенце. Что не очень-то хорошая идея, учитывая наличие двух посторонних мужчин в моей гостиной, сквозь которую мне придётся пройти, сверкая голыми ногами. Хотя, они же спят? Значит, никто ничего не узнает.

Крадучись, выхожу из ванной, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить гостей. Тихо иду по коридору, в дверях сталкиваюсь с Брендоном, что так не вовремя встал. Ну не мог проснуться на 10 минут позже? Досадливо топаю ногой, ловлю на себе его внимательный, оценивающий взгляд. Он проходит по моим голым ногами, задерживается на руках, которыми я прижимаю полотенце к груди, следует по шее и упирается в лицо. Я заливаюсь румянцем. Ситуация неловкая для меня. Брендон пару раз моргает и возвращает свой взгляд на мою грудь.

— Откуда это у тебя? — делает пару шагов вперёд, буквально впечатывая меня в стену своим мощным телом. Чувствую, как кожа покрывается мурашками, от такого близкого контакта.

— Что, это? — спрашиваю я, не понимая о чём он. Мое дыхание чуть учащается, жадно вдыхаю запах мужчины, напоминающий мне хвойный лес после дождя летним утром.

— Это, — проходит горячими пальцами по моей шее, берёт в руку медальон, который я ношу с самого детства, не снимая.

— Не помню, он всегда со мной, — почему-то шепотом отвечаю я, ощущая какое-то странное влечение и возбуждение, что разрастаются в моём теле. Близость этого мужчины будоражит, не припомню, чтобы раньше у меня была на кого-то такая мощная реакция, — Ты не мог бы отойти?

— Что? — Брендон, рассматривающий медальон, переводит непонимающий взгляд на моё лицо. Его вторая рука лежит на моей талии. Даже сквозь полотенце чувствую, как горячие пальцы слегка поглаживают кожу.

— Отойти. Не мог бы ты не вторгаться в моё личное пространство? — повторяю я, откашлявшись, — Я не люблю этого.