Семь дней в постели демона (СИ) - Никос Алекса. Страница 18

— Никаких больше вырезов и коротких юбок. Никаких разговоров с другими мужчинами, — на несколько секунд замолкает, но, с видимым усилием выдавливает из себя. — Нет больше никакой Аурелии в моей жизни. Ты меня поняла?

Опешиваю и перестаю сопротивляться, услышав последнюю фразу. Впериваюсь глазами в лицо демона, надеясь разглядеть обман, но  его тёмные глаза непроницаемы. Сдаюсь, когда чувствую снова эти горячие губы, ласкающие мою нежную кожу. Шумно выдыхаю, когда они втягивают мой сосок, откидываю голову назад, подставляя грудь под требовательный рот Люцифера. Он отпускает мои запястья, сразу же вплетаю пальцы в его волосы, массируя затылок. Мужчина спускается ниже, добирается губами до моего естества и всасывает клитор, заставляя меня издать громкий стон и непроизвольно еще больше развести ноги. Чувствую, как его юркий язык выписывает узоры между моих ног, прижимаю его голову сильнее к промежности, двигаю бёдра навстречу его рту, ощущая уже знакомую горячую волну, поднимающуюся в глубине меня. Еще немного, почти... Издаю разочарованный стон, когда он отстраняется.

— Ты кончишь только с моим членом внутри себя. Чтобы помнила, кто твой господин, — произносит Люцифер мне на ухо, прикусывает мочку и поднимается, утягивая меня с собой за талию.

Съезжаю на край стола, чувствую, как  твёрдый член резко врывается в моё требующее разрядки лон. Вскрикиваю, впиваюсь пальцами плечи демона, обтянутые фраком. Ощущаю прикосновения рук, ласкающих мою спину, его хриплое дыхание у моего уха. И снова я почти на пике, еще чуть-чуть, буквально пару толчков. Но Люцифер внезапно замедляется. Хнычу, бью его по плечу рукой, понимая, что он издевается.

— Да, это твоё наказание. За то, что флиртовала с другими мужиками. За беспочвенную сцену ревности, которую ты мне здесь устроила. За то, что надела платье, в котором твоя шикарная грудь, принадлежащая мне, видна всем вокруг.

— Ты сам. Просил. Одеваться. Доступнее. — прерываясь дыханием, выдавливаю из себя.

— А я передумал. В моей комнате будешь ходить голой, а за пределами замка, только закрытые наряды,  — он снова рычит, плавно двигаясь во мне. — Так кто твой господин, смертная?

— Ты, — шепчу в ответ, я уже в изнеможении, не могу терпеть, больше не могу.

Он измывается надо мной, наказывая за  то, чего я не совершала.

— Что "ты"? — мотаю головой, не желая сдаваться. — Говори, что "ты"?

— Ты — мой господин, — выкрикиваю, после чего мужчина надавливает пальцами на мой клитор и мощными глубокими толчками доводит меня до пика, следом, с громким хриплым стоном,  взрываясь сам.

Сижу на столе, опустив голову, уперевшись лбом в часто вздымающуюся грудь Люцифера, стараюсь унять дыхание. Его член еще во мне, его руки продолжают легко поглаживать мою спину.

— Ты не предохраняешься, — безразлично говорю мужчине, вспоминая, что меня интересовал этот вопрос.

Он отстраняется, снова оставляя меня без своего тепла.

— Смертная не может забеременеть от демона, — отвечает Люцифер, застёгивая брюки. — Не волнуйся об этом. Даже демоница может забеременеть только при условии, что оба партнёра хотят ребёнка. А я иметь детей не планирую.

Передёргиваю плечами, услышав ответ. Внутри меня разливается пугающая пустота. Наверное — последствия вспышки адреналина, которая точно случилась, когда мы кричали друг на друга.

Спрыгиваю со стола, не обращая внимания на протянутую мне руку. Нахожу свои трусики, которые демон забросил куда-то в угол кабинета. Натягиваю их, машинально проверяю прическу, которую Ангелика собирала два часа. Вроде всё в порядке.

— Иди, я приведу себя в порядок и вернусь в зал, — не глядя в сторону Люцифера, говорю я.

Мне нужно побыть одной, осознать случившееся.

— Смертная... — угрожающе начинает он.

— Иди, я вернусь. Мне всё равно некуда больше идти. Я скоро, — перебиваю его, шаря глазами по полу.

Платье. Надо надеть платье и застегнуть корсет, сложновато будет сделать это самой, но я постараюсь. Люцифер  колеблется пару секунд, глядя на меня, но разворачивается и уходит:

— Буду ждать тебя в зале, поторопись.

Стоит ему удалиться, обессилено падаю на пол, стараясь побороть дрожь от произошедшего. Воспроизвожу в памяти случившееся: сначала он рычал, потом орал, скинул со стола бумаги, кинул стулом в стену, следом кричала и кидалась тяжелыми предметами я, устроив совершенно безобразную сцену ревности, на которую не имею права.  А потом меня просто трахнули на столе, невзирая на сопротивление, не слушая возражений, словно игрушку. Точно, вот почему он был в такой ярости. Я его игрушка, его собственность, которую кто-то захотел себе. Удивительно, конечно, что он меня не продал своим высокопоставленным друзьям, заменив на демоницу, к которой испытывает чувства. Ангелика говорила, что он проделывал такое раньше. Еще и его слова о том, что Аурелии больше нет в его жизни. А значит... А что это значит? Обхватываю себя руками за плечи, чувствуя, как стучат мои зубы. Трясу головой, нет, это не может быть ревность, шлюх не ревнуют, а я для него — никто. Одна из тысяч, не нужно тешить себя иллюзией, что я способна разбудить в Люцифере ответные чувства к своей скромной персоне. Это просто похоть и жажда обладания, он еще не наигрался со мной, потому и удерживает рядом, на коротком поводке, а Аурелия… Я навсегда исчезну всего через несколько дней, а она останется здесь, всё такая же желанная для него. Киваю, будто подтверждая свои мысли. Надо одеться и вернуться в зал. Не хватало только, чтобы меня кто-то застукал здесь в таком виде, хватит с меня на сегодня унижений.

Пыхчу, застёгивая тугой корсет, сдуваю со лба выбившуюся прядь, провожу руками по пышной юбке, разглаживая складки на гладком атласе, вроде всё в порядке. Тихо выглядываю за дверь, боясь быть застуканной кем-то, потому что подозреваю, что недопустимо находиться на служебной территории, в то время как остальные веселятся в главном зале. Глаза сразу же выхватывают мощную фигуру, что стоит у противоположной от двери стены. Страх захватывает меня на несколько мгновений, но выдыхаю, поняв, что это Люцифер, отчего-то решивший дождаться меня в тёмном коридоре. Неужели переживал?

— Ты готова вернуться в зал? — спрашивает он, протягивая мне руку.

Вкладываю свою ладонь в его.

— Да, готова. Почему ты здесь?

— Чёрт его знает, — отвечает он. — Волновался за тебя.

— Не стоило, — слабо улыбаюсь я и добавляю. — Господин.

— Послушай, смертная... — начинает он, явно подбирая слова.

— Не надо, — останавливаю его. Я не хочу сейчас выслушивать от него очередные гадости. — Давай просто пойдём в зал и станцуем этот ваш сраный вальс, который я сегодня два часа училась танцевать. Вижу, что Люцифер еле сдерживается, чтоб не рассмеяться, — Что?

— Сраный вальс? Это, между прочим, самый главный танец полночного бала. Королевский сьер, — уже широко улыбается он.

— А похож на наш земной вальс, мне повезло. Иначе бы не удалось освоить ваш сьер так быстро.

Мы возвращаемся в зал как раз к моменту, когда король начинает произносить торжественную речь, посвященную открытию бала. Впервые вижу короля демонов, не могу не заметить, как Люцифер похож на отца. Волосы, глаза, нос, губы — именно так он будет выглядеть, когда постареет. Правда, я точно этого не увижу, потому как к тому времени буду уже давно лежать в могиле.

— Приветствую всех собравшихся на главном празднике Олленда — полночном балу! — начинает свою речь король. — Несколько тысяч лет назад, когда этот мир был не таким, каким мы привыкли его видеть, существовала раса ведьм, которая несла свет и благодать, оказывая помощь всем королевствам. Ведьмы — единственные существа, умеющие общаться с Матерью-Природой, оступившись лишь раз, понесли суровое, безжалостное наказание. Великая война, захватившая Олленд была, поистине, ужасная и кровопролитная, тысячи представителей разных рас объединились в группу, назвав себя карателями, инквизиторами. Они считали, что имеют право вершить правосудие, не разделяя белое и черное, они уничтожали светлых, что до последнего продолжали оказывать помощь всем обратившимся. Рхона, сожженная последней, забрала с собой все знания ведьм, скопившиеся за тысячелетия до этого. Гнусно и бесчеловечно, не пощадив детей и мужей, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, инквизиторы выполняли долг, который сами же себе придумали, ослеплённые жаждой мести. Распробовав вкус крови, даже убив последнюю ведьму в мире, они не смогли остановиться, продолжая обвинять в ведовстве всех, кто казался им подозрительным. Уже поздно, но всё же опомнились королевства и начали борьбу с карателями, что нарушили равновесие, поставив весь мир под угрозу уничтожения, ведь Мать-Природа не прощает ошибок, не простила она и смерти детей, сотворённых ею, наслав на Олленд великой силы катаклизмы, чуть не разрушившие его. Теперь, спустя так много веков, мы в этот день отмечаем окончание Великой войны, унесшей жизни целой расы ведьм и десятки тысяч жизней представителей других рас. День, когда была поймана и пленена последняя группа инквизиторов, день, который подарил освобождение от крови, заливающей земли. Предлагаю начать праздновать и танцевать, веселиться и радоваться победе.