Искра (СИ) - Тараканова Тася. Страница 33

— Мяукающая кошка мышку не поймает, — Вышнев с вызовом посмотрел на Могучего.

— Ну, что ж, молокосос, посмотрим завтра и на кошку, и на мышку, — сказал Веригла, — ты мне за все ответишь!

Все-таки можжевеловка отличная водка, капитан Мирограда плеснул себе еще. Очередной тост прервался, когда полог откинулся, и на пороге застыла брюнетка со стрижкой каре небольшого роста в костюме наездницы, следом протиснулся Клим Княжич.

— Пьете! — выдохнула она.

Мечислав резво повернулся.

— Ритуля, — пробасил Веригла. Мы воззрились на женщину, грозный вид которой не соответствовал милому имени, — знакомьтесь, моя любимая кузина и племянник Клим.

Ритуля, сверкнув глазами на Мечислава и почему-то на Эрвина, бодро двинулась к столу, чтобы оценить масштаб катастрофы.

— Мечислав, и ты поощряешь? В него бочку можно влить, он не заметит. Тебя команда потеряла, — она ухватила Вериглу за руку.

Клим стоял около входа, с трудом сдерживая порыв убраться восвояси. То, что Ритуля — жена Мечислава, я быстро смекнула, поразившись тому, как выдуманный образ расходится с оригиналом. Рита без церемоний потащила Вериглу прочь из палатки. Он не сопротивлялся только потому, что успел на посошок хлобыстнуть еще одну чарку. Уже у самого выхода Веригла обернулся и погрозил пальцем Эрвину.

— Смотри мне, — и Ритуля вытолкала кузена вон.

— Рад всех увидеть, — кивнул смущённый Клим, — встретимся завтра.

— Нам пора, — сказал Мечислав, — в команде Дрома меня ждут, — и вышел вместе с Климом.

Эрвин как-то странно посмотрел им вслед. Клим Княжич носил фамилию, которая не принадлежала ему, и называл отцом того, кто не являлся им по крови. А истинный сын был всего этого лишён. Не трудно было увидеть, что чувствовал Эрвин, глядя на Клима Княжича. Ревность и неприязнь к счастливчику он не смог скрыть, да и не старался.

***

Утром следующего дня мы в полном составе подлетели к гоночному полю, где двое верхотуров разложили на земле стартовый канат. Мироградцы не утруждали себя формальностями, по звуку горна все гонщики должны были собраться около стартовой линии. На огромном открытом стадионе в воздухе висели каменные глыбы, подвешенные к основаниям в виде лепешек за тросы на разной высоте. Это чудо вызвало во мне восторженный вздох, когда мы подлетали.

Наша команда сгрудилась вокруг капитана.

— Как они держатся? — спросила Эрвина.

— Вроде какая–то сложная система магнитов, которые преодолевают силу гравитации.

Вокруг стадиона разноцветным маревом колыхались трибуны. Болельщики кричали, шумели, свистели, а я, задрав голову, рассматривала огромные камни, которые висели попарно, образуя ворота вверху и внизу. Надо было взлетать к воротам и опускаться. Устрашающие глыбы оказались не так страшны, как их расписывал Мечислав. Посередине кое-где на комфортной высоте виднелись ворота из хаотичных разнокалиберных камней. Похоже, организаторы предоставляли гонщикам альтернативу — сложные ворота без подъёмов и спусков с более короткой дистанцией середины.

Голос из динамика выкрикивал имена гонщиков, которые звучали неразборчиво. Кто-то вскидывал руки, кто-то пропускал представление. Я выступала под своим именем, но в общем потоке не услышала его, поэтому не помахала зрителям. Серебряный шлем и очки хорошо скрывали мое лицо. Я была экипирована, как настоящая гонщица, не отличимая от других. Светиться не хотелось. Веригла поклялся, что мою безопасность в Мирограде он гарантирует.

Голос диктора стих, и в этот момент камни пришли в движение. Мои внутренности содрогнулись вместе с ними.

— Да ладно.

Молоты качнулись по направлению друг к другу, и я поняла весь ужас предстоящей гонки. Нам предстояло одолеть ворота из движущихся громадин. Бах! Ба-бах! Маятники закачались на всем пространстве гоночного поля.

— А если… не успеем? — мой голос потонул в оглушительном скрежете камней.

Раздавят? Смятение охватило всех: и гонщиков и драконов. Моя нервная система вмиг пришла в боевую готовность, напряглись мышцы, дыхание участилось, сердце ускорило бег. Грохот сталкивающихся каменных молотов вместе с криками болельщиков закладывал уши.

— «Зелёная волна» — крикнул Эрвин, — не забывай! — О «зелёной волне», которая давала фору тем, кто не терял темп гонки, накануне рассказал Мечислав.

Раздался отчетливый звук гонга, драконы взмыли в небо, гонка началась.

Многим наездникам, их было больше трёх десятков, пришлось пришпоривать драконов, другие подчинились общему порыву и взлетели вверх к каменным маятникам. На первой линии ворот было достаточно. Горыныч не торопился, я не подталкивала его, стараясь понять, сколько времени у нас для прохода. Я считала секунды, трибуны улюлюкали. Первая партия драконов резво проскочила ворота, я увидела, как тихоход Дюк подбирался к препятствию, тогда как Яго держался позади него.

Самое главное, наши драконы не струсили, Эрвин прошел первые ворота, Идепиусы же выбрали тактику, следовать друг за другом. По всему полю закачались маятники, чем дальше по кругу, тем меньше была амплитуда и выше скорость. Нас ждал смертельный аттракцион, Мечислав не соврал.

Посередине между верхними и нижними маятниками я отчетливо увидела убийственное сочетание камней — ножницы. Камни не стукались, а сходились под углом, не задевая друг друга. На первый взгляд, казалось, эти ворота пройти нереально. А внизу под ножницами почти над самой землей были простые маятники. Замысел в том, что молоты внизу были проще, чем ножницы, но болезненнее из-за спуска. Проклятие верховенцев — снижение и боль или опасные ножницы без падения вниз. Выбор оставался за гонщиками. Плюс к тому трасса становилась короче.

Горыныч сорвался с места, взметнулся к пустым воротам. Он не замешкался ни на секунду и, словно, ракета, пролетел их, когда они разошлись наполовину. На скорости глянув на устрашающие камни, я не успела настроить другое зрение.

«Не может быть», — мысль мелькнула и пропала. Гонка захватила и понесла меня, единственное, что почувствовала, Горыныч не боится. Хотелось верить, каменная реалистичность молотов не соответствует действительности. Если это не так, то на поле поляжет половина гонщиков и драконов.

Мы пролетели одни ворота внизу и вверху, когда Горыныч выбрал ножницы.

Думать было некогда. Две увесистые каменные гири раскачивались перед глазами. Я ничего не высчитывала, решал дракон, он умудрился, не замедлив движения пройти эти каменюки. Небольшую передышку я потратила на то, чтобы оглянуться. Тихоход Дюк одолел верхние ворота, снизился и направился вслед за Горынычем к ножницам. Психованный Дюк не боялся громыхающих камней! Про Ларри же этого сказать было нельзя. Распластавшись на спине крылатого змея, белый китаец был на грани обморока.

Асанна с Яго не смогли с разгона пройти первое препятствие, их оттеснили другие гонщики. Ася, отлетев назад, вновь разворачивала дракона по направлению к первым камням. Вся картина пронеслась перед моим взором за несколько секунд.

Мы с Горынычем приближались, о, ужас, к раскаленным докрасна молотам. Поистине, фантазия организаторов (барабанная дробь!) не знала предела. В лицо пахнуло жаром, мне до икоты захотелось испариться с гонки. Но Горыныч выбрал путь, на котором не было ни единого дракона. Никто не решился сунуться к огненным великанам. Горынычу пришлась по нраву «диета» состоящая сплошь из незнакомых блюд.

Камни грохотали, сыпали искрами, обжигали жаром, но Горыныч как бронепоезд, пер к ним. Толпа на трибунах словно бы задалась целью заглушить звуки молотов. Вопли, крики, вой, пронзительные дудки: какофония сводила с ума и наездников, и драконов, и самих зрителей.

Под нами были простые ворота, но огненные молоты выбрал ещё один дракон. Это был Дюк. Невероятно, но он следовал за нами. Огненные камни не пугали тихохода, он медленно, но верно летел к ним. Так и шею свернуть недолго, оглядываясь на Дюка. Главное, чтобы Ларри выдержал, глядишь, и гонку закончит не самый последний.