Сердце океана - Робертс Нора. Страница 9

Тревор остановился, оглянулся.

– Театр?

– Да. Я видела эскизы, но не могу представить, как это будет выглядеть в реальности. – Дарси опустила руку и подставила лицо соленому ветру. – Мои братья одобряют этот проект, а они очень разборчивы.

– Как и «Маги Энтерпрайз».

– Не сомневаюсь, хотя трудно понять, почему Маги выбрал для своего проекта именно нашу деревушку. Джуд говорит, что отчасти из сентиментальности.

Тревор изумился и даже испытал неудовольствие от высказанной столь небрежно правды.

– Неужели только по этой причине?

– Вы знаете историю Джонни Маги и Мод Фицджералд?

– Слышал кое-что. Они были помолвлены, он ушел на войну и погиб во Франции.

– А она так и не вышла замуж и всю жизнь прожила в одиночестве в домике на Эльфийском холме. Долгую жизнь. Старая Мод покинула этот мир в сто один год. Мать Джонни Маги умерла от горя через несколько лет после его гибели. Говорили, что Джонни был ее любимцем и она так и не нашла утешения ни в муже, ни в других детях, ни в религии.

Как-то странно было гулять по пляжу и слушать историю собственной семьи, о некоторых страницах которой он и понятия не имел, из уст женщины, которую едва знал. Еще более странным казалось Тревору то, что сейчас он узнавал от Дарси больше, чем от кого бы то ни было прежде.

– По-моему, потеря ребенка самое страшное горе.

– Не спорю, но как же те, кто остались живы и нуждались в ней? Если из-за потери пренебрегаешь тем, что имеешь, горе – потворство своей слабости.

– Вы правы. И что же с ними случилось?

– Как говорят, ее муж в конце концов пристрастился к алкоголю. Лично я думаю, что упиваться виски ничуть не лучше, чем упиваться горем. Ее дочери, кажется, их было три, выскочили замуж при первой возможности и покинули дом. Другой ее сын, он был лет на десять моложе Джонни, когда стал взрослым и женился, спустя какое-то время с женой и маленьким сыном уехал в Америку и сколотил там состояние. Никогда он не возвращался в Ирландию и, ходят слухи, не общался ни с родными, ни с друзьями.

Дарси обернулась и снова устремила взгляд на паб.

– Суровое сердце нужно иметь, чтобы ни разу не оглянуться назад.

– Да, – пробормотал Тревор, – суровое.

– Однако семена «Маги Энтерпрайз» впервые попали в почву здесь, в Ардморе. Похоже, нынешний Маги не прочь вложить время и деньги, чтобы увидеть, как они прорастут.

– Возражаете?

– Да бога ради! Нам польза, и ему тоже, судя по всему. Бизнес есть бизнес, но всегда можно найти местечко для сентиментальности, если она не мешает главному.

– И что же, по-вашему, главное?

– Выгода.

– Просто выгода?

Дарси кивнула и устремила взгляд на бухту.

– Вот возвращается Тим Райли. Он со своим экипажем вышел в море задолго до рассвета. У рыбаков тяжелая жизнь. Тим и такие, как он, день за днем выходят в море, забрасывают сети, воюют с непогодой, выбиваются из сил. Как вы думаете, почему они это делают?

– Может, вы мне и скажете?

– Им это нравится. – Дарси откинула волосы с лица, глядя на судно, показавшееся на гребне высокой волны. – Сколько бы они ни ругались и ни жаловались, они любят эту жизнь. И Тим ухаживает за своим суденышком, как любящая мамочка за своим первенцем. Он честно продает улов, чтобы никто не сказал, будто Райли нельзя доверять. Да, здесь и любовь к своему труду, верность традициям, забота о репутации, но в основе-то все-таки выгода. Если не зарабатываешь своим трудом на жизнь, то это всего лишь хобби, не так ли?

Тревор поймал взметнувшийся на ветру черный локон Дарси.

– Похоже, меня привлекли все-таки ваши мозги.

Дарси рассмеялась и побрела по песку вдоль кромки прибоя.

– А вам нравится то, чем вы занимаетесь?

– Да, нравится.

– А что нравится больше всего?

– Что вы увидели, выглянув из окна сегодня утром?

– Ну, я увидела вас, не так ли? – Она была вознаграждена улыбкой, смягчившей его лицо. – А еще я увидела свалку.

– Вот именно. Мне больше всего нравится пустая площадка или старое полуразрушенное здание. Мне нравятся возможности, которые в них таятся.

– Возможности, – прошептала Дарси, снова поворачиваясь к морю. – Это я понимаю. Итак, вам нравится строить что-то из ничего или из того, чем долгое время пренебрегали.

– Да. Изменения без нанесения ущерба. Если вы срубаете дерево, необходимо задать вопрос: а стоит ли то, что возникнет на его месте, принесенной жертвы? Имеет ли это смысл в конечном итоге или это всего лишь удовлетворение минутного каприза?

– Снова философствуете? – Как ни странно, у него и лицо было философа, хотя развевающиеся на ветру волосы и маленький шрам на подбородке наводили на мысли о другой, более бурной и отнюдь не созерцательной жизни. – Вы случайно не совесть Маги?

– Мне нравится так думать.

Странное утверждение для простого работяги, подумала Дарси, но очень привлекательное. Если честно, она до сих пор не нашла в парне ни одной черточки, которую бы не одобрила.

– На наших утесах и в старину строили с размахом. Правда, остались лишь руины, но дух прошлого сохранился, и многие его там чувствуют. Ирландцы знают цену жертвенности, понимают ее причины и необходимость. Постарайтесь найти время, чтобы осмотреть окрестности.

– Обязательно. И, думаю, эти места понравились бы мне еще больше, если бы вы нашли время показать мне дорогу.

– Поживем – увидим.

Взглянув на часы, Дарси повернула назад. Тревор остановил ее, взяв за руку, и отметил легкое раздражение, мелькнувшее в ее глазах.

– Давайте начнем вот с чего: я хотел бы еще увидеться с вами.

– Я знаю. – Дарси наклонила голову, шаловливо улыбнулась – простой и беспроигрышный жест, никогда ее не подводивший. – Я пока не пришла к какому-то определенному мнению насчет вас. Женщина должна соблюдать осторожность с незнакомыми и красивыми мужчинами.

– Милочка, женщина, обладающая вашим арсеналом, использует мужчин в качестве мишеней для учебной стрельбы.

Разозлившись, Дарси выдернула руку.

– Только если они сами на это напрашиваются. Мое красивое лицо не делает меня бессердечной.

– Ни в коем случае. Но красивое лицо и острый ум – могущественное сочетание, и было бы расточительством не уметь ими пользоваться.

Дарси хотела было отмахнуться и, что ей великолепно удавалось, гордо удалиться, но, черт побери, он ее заинтриговал.

– Очень странный разговор. Даже не знаю, нравится он мне или нет, но, скажем, я заинтересована настолько, чтобы потратить немного времени и разобраться. Только сейчас мне пора на работу. Не стоит опаздывать после столь строгого выговора Шинед.

– Она вас недооценивает.

– Простите, не поняла.

– Она вас недооценивает, – повторил Тревор, подстраиваясь к шагам Дарси. – Она видит лишь то, что на поверхности: красивая женщина, модная, стильная, работает в семейном бизнесе, которым управляют ее братья, а сама стоит на нижней ступеньке, выполняя чужие приказы.

Дарси прищурилась, но не от солнца.

– И вы видите то же самое?

– Нет, так видит Шинед. Но она молода и неопытна. Поэтому она не понимает, что вы вносите в «Паб Галлахеров» не меньший вклад, чем ваши братья. Ваша внешность никоим образом не мешает этому, но я наблюдал за вами сегодня. – Тревор посмотрел на Дарси с высоты своего роста. – Вы ни разу не сорвались, ни разу не вышли из образа, даже когда злились.

– Если вы пытаетесь запудрить мне мозги комплиментами, то, должна признаться, это, кажется, срабатывает. Хотя, честно говоря, не могу припомнить, когда мужчина говорил мне нечто подобное.

– Могу себе представить. Вероятно, все они говорят, что вы самая красивая женщина из всех, кого они когда-либо видели. Пустая трата сил и времени утверждать очевидное, и наверняка вам это надоело до смерти.

Они уже шли по улице. Дарси остановилась, в упор смотрела на него пару секунд и рассмеялась.

– А вы редкий парень, Трев из Нью-Йорка. Пожалуй, вы мне нравитесь, и я подумываю провести некоторое время в вашей компании, пока вы здесь. А если бы вы были богаты, я вышла бы за вас замуж, не сходя с места, и позволила бы развлекать меня и потакать моим капризам до конца моих дней.