Специалист технической поддержки 2 (СИ) - Якубович Александр. Страница 12

Тоже самое произошло и с моими объяснениями о том, почему компьютер не запустился с первого раза, то есть слушать она меня не желала, как и вникать в суть проблемы. Просто продолжала доставать и насмехаться, получая от этого процесса несказанное удовольствие. Подобное поведение раздражало, так что я отвечал ей той же едкой монетой. Ничего она мне не сделает, все ее слова — пустые угрозы, во всяком случае, пока не пройдет заседание совета. Там она продемонстрирует свои достижения семейству Пак, может быть, покажет меня, как ручную зверюшку, а дальше будет видно. Вполне возможно, на этом мое взаимодействие с Пак Сумин закончится. Я почему-то был уверен в том, что как только дед годзиллы даст отмашку и признает ее полноправной наследницей той части компании, что причиталась ей по отцу, она тут же прекратит весь этот цирк с работой и просто сядет в совете конгломерата, а меня вышвырнут на улицу.

Такой расклад меня, вообще-то, устраивал. Уверен, я получу отступные от Пак Сумин в виде «финального расчета» и смогу как минимум внести залог за аренду какой-нибудь приличной квартиры. За мной останется и место в технической поддержке, где у меня были неплохие отношения с Ким Бон-Со, который уже получил повышение и занял позицию менеджера Сима. А значит, три-три с половиной миллиона вон оклада у меня будет. Плюс, даже если денег от Пак Сумин я не получу, у меня будут некоторые накопления. В крайнем случае, можно будет продать этот дорогущий рюкзак, который стоил одиннадцать миллионов вон. Одной этой сумки хватит, чтобы покрыть половину залога, а если толкнуть на барахолке еще туфли и ремни, коих в шкафу у меня висело штук пять, то вопрос о залоге за квартиру вовсе не стоит.

Единственное, о чем я уже начинал жалеть — собранный компьютер. Уволочь эту махину не получится, а сам я на такую конфигурацию потратиться смогу нескоро. Мне доставляло истинное удовольствие работать за хорошим железом. Моментальная отзывчивость системы, отсутствие каких-либо лагов и тормозов, а самое главное — полная свобода в плане приложений, вкладок и количества открытых документов. Оперативной памяти было столько, что забить ее можно только каким-нибудь гигантским проектом на пару сотен тысяч строк кода. Как бы я не нагружал систему, утилизировать больше тридцати гигабайт оперативы у меня не получалось, а доступно мне было аж сто двадцать восемь гигов. Да, пожадничал. Да, когда заказывал столько памяти, прекрасно понимал, что мне такие объемы не нужны. Но кто устоит, когда за все платит наниматель? Другой бы на моем месте завалил себя дорогой одеждой, деликатесами или вообще, арендовал спорткар, я же порезвился во время покупки компьютера. А учитывая, сколько я вкалывал за Пак Сумин, то имел на это полное право.

Я не позволял себе слишком сильно расслабиться и привыкнуть к жизни, которую имел сейчас. Все это закончится и мне придется вернуться к тихому и простому существованию. Через неделю, месяц или полгода, пока не уляжется пыль, и я не смогу совершенно незаметно выскользнуть из страны и оприходовать украденную криптовалюту. Да и тогда моя жизнь не станет сильно богаче. Придется поработать над образом очередного криптомиллионера, возможно, вложиться в пару стартапов или заняться еще чем-нибудь подобным. Пока планов на столь далекое будущее я не строил.

Конечно же, у меня возникало желание плюнуть на все, взять в руки свой новенький южнокорейский паспорт и рвануть в офшорную зону. Вот только степень моего предательства была так высока, что командование не пожалеет времени, сил и денег, чтобы выследить меня и вздернуть на каком-нибудь суку. Голос внутреннего параноика на эту тему был все еще слышен громко и отчетливо, и у меня не было другого выбора, как подчиняться тому, что он мне говорил.

— Заседание совета будет через четыре дня, как раз совпадает со сроком подачи ежемесячного отчета, — напомнила Пак Сумин, нагло выуживая из моей тарелки очередной кусочек мяса.

Я уже так к этому привык, что почти перестал реагировать. Во всяком случае, пока она ест, то молчит и не напоминает мне о том, что компьютер с первого раза не запустился.

— Я помню, — ответил я, продолжая ужинать. — Сколько у нас времени на самом деле? Заранее что-то подавать нужно?

— Юн Хян Ми хотела глянуть, что мы там приготовим, — ответила Пак Сумин.

— Хорошая идея, — кивнул я. — Госпожа директор умна и точно знает, как все должно выглядеть.

— Это ты меня сейчас тупицей назвал⁈ — мигом вспылила Пак Сумин.

— Нет, — моментально ответил я. — Просто сказал, что госпожа директор…

— Это почему это ты про онни говоришь уважительно, а со мной нет⁈ — продолжила наседать Пак Сумин.

Я многозначительно поднял брови, глядя на годзиллу. На макушке Пак Сумин сейчас была собрана ленивая гулька под резинку, а сама девушка сидела в какой-то безразмерной футболке и пижамных штанах, поставив пятку левой ноги на сиденье стула. Просто потому что, по словам самой годзиллы, так ей было удобнее сидеть.

— То есть ты на мой внешний вид намекаешь⁈ Да кто ты такой, чтобы я перед тобой выряжалась! Даже если я буду сидеть в мешке из-под капусты, ты должен разговаривать со мной, как со своей госпожой и начальником! — заявила годзилла, размахивая палочками.

— Мне кажется, уже немного поздно для этого… — честно ответил я, морщась в ожидании очередной вспышки гнева, которую надо было чем-то потушить. — Тебе пива еще достать?

— Ну, давай… — надулась Пак Сумин, отворачиваясь от меня и глядя куда-то в сторону. — Ты мерзкий гад, Кан Ён Сок, ты это знаешь?

— Впервые слышу, — ответил я, вставая из-за стола и подходя к холодильнику.

Пока Пак Сумин справлялась с волнением, но чем ближе был день заседания совета, тем более нервозной и чувствительной становилась годзилла. Я точно знал, что это, скорее всего, наша последняя совместная трапеза до наступления дня «Икс». Все последующие вечера Пак Сумин будет сбрасывать пары и бухать в своем любимом клубе, и мне потребуется помощь госпожи Юн Хян Ми, чтобы моя непосредственная начальница не ушла в запой накануне важного мероприятия. Собственно, это и была причина, по которой госпожа директор по персоналу согласилась посмотреть наши документы — отвлечь Пак Сумин и проконтролировать, чтобы юная чеболька не ударилась во все тяжкие.

Остаток вечера прошел как обычно. Я работал с документами сидя за новым компьютером, Пак Сумин пила пиво и смотрела очередную дораму. Удивительный патриотизм. Я предпочитал западное или китайское кино, так как дома его было достать намного проще, чем южнокорейское. Ведь если на флешки и диски даже с американскими боевиками часто смотрели сквозь пальцы, то вот южнокорейскую продукцию отслеживали по всей строгости и далеко не каждый пират рисковал тащить эти файлы через границу. Зачастую, риски превышали возможные выгоды, а в случае облавы со стороны органов, если у тебя находили южнокорейские фильмы и сериалы, то можно было и не откупиться. Так что я был не слишком привычен к местной кинопродукции, но вот Пак Сумин категорически игнорировала творения Голливуда или компании Netflix, заявляя, что эти фильмы скучные. И это при том, что благодаря учебе за границей годзилла свободно владела английским, и не только техническим, как в моем случае, а вполне себе разговорным! То есть без каких-либо проблем она могла наслаждаться хорошими фильмами в оригинале, когда мне нет-нет, но требовалась помощь субтитров.

Вообще, Пак Сумин была полна противоречий. С виду — совершенно тупая избалованная большими деньгами девица, которая без конца бухает и прожигает свою жизнь, она все же получила качественное образование, владела иностранным языком и в целом должна была быть довольно развитой особой. Как годзилла умудрялась совмещать в себе две этих противоречивых ипостаси, оставалось для меня загадкой, ведь лично мне английский дался с огромным трудом, при условии, что изучали мы язык целенаправленно, а к нашей роте были приписаны лучшие преподаватели дипломатического корпуса. Да и постоянная письменная практика тоже никуда не девалась — для проведения операций и атак нам приходилось взаимодействовать с агентурой и хакерами по всему миру, и языком этого взаимодействия был, само собой, английский.