Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) - Кристи Агата. Страница 50

– Мистер Экройд. С неделю назад. Он очень доволен – уже очень давно мечтал об этом, как я понял из его рассказа. Мне даже кажется, что он слегка надавил на молодого человека. Думаю, что это не очень умно. Молодые люди должны жениться в свое удовольствие, а не для того, чтобы доставить удовольствие своему отчиму, с которым у них связаны определенные ожидания.

Я не знал, что и подумать. Не мог себе представить Экройда, ведущего доверительные беседы с парикмахером и обсуждающего с ним женитьбу своего приемного сына и племянницы. Экройд всегда очень благородно относился к людям ниже его по общественному положению, но никогда не забывал о чувстве собственного достоинства. Я начал задумываться о том, что мистер Пэррот может и не быть парикмахером.

Чтобы как-то скрыть свое смущение, я задал первый вопрос, который пришел мне в голову:

– А почему вы обратили внимание на Ральфа Пейтона? Потому что он красив?

– Нет, не только поэтому, хотя по английским стандартам он очень красив – таких ваши писательницы обычно называют Греческим Богом… Нет, в этом молодом человеке есть что-то, чего я не понимаю.

Последнюю фразу мой сосед произнес мурлыкающим тоном, который произвел на меня незабываемое впечатление. Казалось, он дает оценку этому молодому человеку в соответствии со стандартами, которые мне в отличие от него неизвестны. Именно это я и запомнил, потому что в следующий момент раздался голос моей сестрицы, которая звала меня в дом.

Когда я вошел, Кэролайн была еще в шляпке – по-видимому, она только что вернулась из деревни.

– Я встретила мистера Экройда, – произнесла сестра без всякой преамбулы.

– Правда? – спросил я.

– Естественно, я его остановила, но мне показалось, что он торопился и хотел как можно быстрее от меня избавиться.

В этом я ничуть не сомневался. К Кэролайн он испытывал те же чувства, что я к мисс Ганнет утром, а может быть, даже более сильные. Но от Кэролайн не так легко избавиться.

– Я сразу же спросила его о Ральфе. Он был совершенно потрясен. У него не было никакой информации, что мальчик здесь. Более того, он сказал, что я, скорее всего, ошиблась. Я! ОШИБЛАСЬ!

– Какая глупость! Пора бы ему знать тебя получше.

– А потом он рассказал мне, что Ральф и Флора помолвлены.

– Я об этом тоже знаю, – прервал я ее со скромной гордостью.

– А кто тебе сказал?

– Наш новый сосед.

Было видно, что Кэролайн пошатнулась, словно увидела, как шарик рулетки застрял между двумя номерами.

– Я сказала мистеру Экройду, что Ральф живет в «Трех кабанах».

– Кэролайн, – поинтересовался я, – а тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь многое напортить этой своей привычкой повторять все без всякого разбора?

– Глупости, – отмахнулась от меня моя сестрица. – Люди должны знать факты. И я считаю своим долгом доносить их до людей. Мистер Экройд был мне очень благодарен.

– Ну что ж… – сказал я, потому что видел, что это еще не конец.

– Мне показалось, что он прямиком направился в «Три кабана», но если это так, то Ральфа он там не застал.

– Не застал?

– Не застал, потому что, когда я возвращалась через лес…

– Возвращалась через лес? – переспросил я.

Моей сестрице хватило ума слегка покраснеть.

– День сегодня просто великолепный, – воскликнула она. – И я решила сделать небольшой кружок. Лес в своем желтом наряде выглядит просто потрясающе в это время года.

Лес в любое время года совершенно не интересует мою сестрицу. Обычно она смотрит на него как на место, где можно промочить ноги и где масса разных не очень приятных предметов может свалиться на голову. Нет, на этот раз ее завел туда именно тот самый инстинкт мангуста. Ведь этот лес рядом с деревней – единственное место, где можно никем не замеченным переговорить с молодой девушкой. Кроме того, он примыкает к парку усадьбы «Фернли».

– Ну что же ты, – сказал я, – продолжай.

– Так вот, как я уже сказала, я как раз возвращалась по лесу, когда услышала голоса…

Кэролайн замолчала.

– И что же дальше?

– Один голос принадлежал Ральфу Пейтону – его я сразу же узнала. Второй голос был женский. Ты же понимаешь, что я не собиралась подслушивать…

– Ну конечно, – прервал я ее голосом, исполненным сарказма, на который она опять не обратила никакого внимания.

– Но я просто не могла не услышать. Девушка что-то сказала – что именно, я не расслышала, – и Ральф ей ответил. Было слышно, что он очень зол. «Милочка моя, – сказал он, – разве ты не видишь, что старик оставит меня без гроша? За последние несколько лет я его здорово достал. Еще чуть-чуть, и конец. А денежки нам очень нужны. Когда старик откинется, я стану очень богатым человеком. Он редкостный скупердяй, но денег у него куры не клюют. И я не хочу, чтобы он изменил свое завещание. Оставь все это мне и ни о чем не беспокойся». Это его точные слова. Я их очень хорошо запомнила. К сожалению, в этот момент я наступила на сухую ветку или что-то в этом роде – они стали говорить тише и отошли в сторону. Бежать за ними я не могла, поэтому так и не узнала, кто была эта девушка.

– Думаю, что ты здорово разозлилась, – предположил я, – и сразу же бросилась в «Три кабана», где тебе внезапно стало плохо и ты зашла в бар выпить бренди. Так ты смогла убедиться, что обе официантки на месте.

– Это была не официантка, – без колебаний сказала сестра. – Я почти уверена, что это была Флора Экройд, вот только…

– Вот только в этом нет никакого смысла, – согласился я.

– Но если это была не Флора, то кто же тогда?

И моя сестрица стала быстренько перебирать девушек, живущих в округе, взвешивая все «за» и «против». Когда она остановилась, чтобы перевести дух, я пробормотал что-то невразумительно насчет пациента и исчез.

Я решил прогуляться до «Трех кабанов». Ральф Пейтон к этому времени должен был уже вернуться.

Ральфа я знал очень хорошо, лучше всех в Кингс-Эббот. Раньше я знавал и его мать, поэтому хорошо понимал в нем то, что приводило других в замешательство. В какой-то степени Ральф был жертвой наследственности. К счастью, он не унаследовал пристрастия своей матери к алкоголю, но все равно была в нем какая-то слабость. Как сказал мой утренний знакомый, Ральф был очень красив. Шести футов ростом, идеально сложенный, с грацией атлета, он унаследовал от матери темные волосы и приятное загорелое лицо, которое в любой момент было готово расплыться в улыбке. Ральф Пейтон принадлежал к категории людей, которые легко и без усилий очаровывают других. Он был себялюбив и экстравагантен и ни перед кем и ни перед чем на земле не преклонялся, однако все его любили, и его друзья были ему очень верны.

«Смогу ли я что-нибудь с ним сделать?» – размышлял я на ходу.

Когда я пришел в гостиницу, мне сказали, что капитан Пейтон только что появился. Я поднялся к нему в комнату и без предупреждения вошел.

На какой-то момент, после всего того, что видел и слышал, я заволновался о том, как он меня примет, но мои волнения оказались напрасными.

– Да это же Шеппард! Рад вас видеть. – Он пошел мне навстречу с протянутой рукой и солнечной улыбкой на лице. – Вот единственный человек, которого я с удовольствием вижу в этом богом забытом месте.

– А место-то здесь при чем? – приподнял я брови.

– Долго рассказывать, – ответил он с раздраженным смешком. – У меня есть некоторые проблемы, доктор. Но прошу вас, выпейте что-нибудь.

– Благодарю, – сказал я. – С удовольствием.

Ральф позвонил, а потом бросился в ближайшее кресло.

– Чтобы все было ясно с самого начала, – мрачно произнес он, – я влип по самую макушку. Честно говоря, я не представляю, что мне теперь делать.

– А в чем дело? – с симпатией спросил я у него.

– В моем сбитом с толку отчиме.

– И что же он натворил?

– Дело не в этом, а в том, что он собирается натворить.

Появился официант, и Ральф сделал заказ. Когда халдей исчез, он опять уселся в кресло, нахмурившись.