Месть невольницы. Истинная для дракона - РАЙТ Кира. Страница 21

Его глаза встретились с безразличным взглядом Эммилии, и зрачки расширились. А она… Она вдруг увидела, как из кареты посреди двора, занятого толпой, выходит не взрослый дракон, сильный мужчина, переживший уже столько всего, а пятнадцатилетний худой мальчишка, что прятался в подземелье своего же замка по указанию родного отца, что стыдился своего внешнего «уродства», не замечая уродства душ своих родных.

Мальчик, что решился показать ей лицо только после долгих уговоров. Что скромно отводил взгляд и краснел, если она гладила его по той самой щеке и говорила, что не видела ничего красивее. Мальчик, которого она старалась обогреть, приласкать, а он… жался к ней как единственному источнику тепла зимой, льнул, надеясь на ласку, а потом… Молча касался её грязных срезанных тупым ножом волос, заправлял в них свежие цветы и его слезы капали рядом с ней на грязный пол, что она оттирала. Мальчишка, что совал в её фартук свежие фрукты из своей порции, жалея ту, что тоже теперь была «украшена» отметиной. Разделившего её личное изгнание и боль.

И в его глазах вдруг отразилось доверчивое ожидание, граничащее с отчаянием, как у ребенка, который боится, что сейчас его оттолкнут. Наверное теперь, если бы она посмеялась или сказала, что это все ошибка и ему тут не место, он больше не стал бы сражаться за свою жизнь.

Внешне покрытое льдом сердце Эммили вздрогнуло, на какие-то секунды слетела бездушная маска, отобразив так много того, что она не хотела бы показывать всем и надеялась, что все и не заметили. Но заметил тот, кто вызвал в ней эти изменения. В ту же секунду они кинулись навстречу друг другу, будто не видя больше никого вокруг. Аман, уловив настрой матери, заранее отпустил её руку. А толпа зачарованно расступилась, освобождая им путь.

И тоненькая странная госпожа буквально влетела в надежные раскрытые для неё объятия младшего принца, спрятав лицо, так много сейчас отражающее, на его груди.

А когда-то вот точно так же она обнимала его за плечи и гладила по голове. Принц, сильно склонившись, зарылся носом в её волосы на макушке и глубоко вдохнул.

– От тебя пахнет все так же…

Голос у него тоже изменился, стал хриплый, бархатный, взрослый. Сильные руки прижимали её к рельефному торсу.

– Я так рада тебе, Арсель, – она шептала, из последних сил стараясь не разреветься, – ты вырос.

– Немножко, – тихонько хохотнул принц, и всё-таки взглянув на него, она заметила, как влажно блестят его глаза. – Как же я рад тебе.

Кто-то в толпе неловко кашлянул, и Эммили вспомнила, где она, с кем, что делает, и что должна. Медленно высвободившись из рук принца, она выпрямилась уже с непроницаемым выражением лица и громко обратилась к толпе.

– Подтверждаю каждое слово, озвученное ранее воином Арланом. От имени наследника я отменяю решение короля об изгнании наследного принца и все прежние решения, принятые в его отношении правящей династией. Отныне принц признается прямым наследником рода великих черных драконов.

В полной тишине один за другим перед ними начали склоняться люди и драконы, по всей видимости, готовые принять на троне хоть черта лысого, если это принесет им избавление от гнета войны и изматывающей внутренней политики. За несколько дней они уже готовы были носить её на руках, радуясь хоть какому-то порядку, и если она вдруг решила приблизить скрываемого по неизвестно ранее, но теперь уже очевидной причине принца, то подданным было все равно, если это не отражалось пока на их положении.

Когда все так же рядом они дошли до крыльца, Арсель, не обращая внимания на окружающих и разглядывающие его взгляды, присел перед Аманом и, улыбаясь, протянул ему руку. Маленькая детская ладошка без раздумий легла в широкую мужскую, и Эммили почувствовала, как что-то изменилось в энергетическом поле сына. Люди, стоявшие недалеко, упали на колени, а драконы пошатнулись. Только Арсель даже не поморщился. Это продолжалось лишь миг и закончилось так же неожиданно, как началось. Видимо, проверка прошла, и сын признал в дяде равного.

Больше не глядя ни на кого младший принц, новая госпожа и наследник короля, держащий их за руки, скрылись во дворце. Толпа, не сводившая глаз с этой трогательной картины, начала расходиться только когда за ними закрылась тяжелая дверь.

Особенно чувствительные женщины утирали слезы.

Глава 19

Как только они оказались одни вдали от чужих глаз, принц остановился и приподнял за подбородок лицо Эммили, заставляя смотреть на себя.

– Что случилось?

– О чём ты?

– Должно было случиться нечто ужасное, чтобы ты вернулась сюда. Тогда ушла, даже не попрощавшись, но я сразу всё понял.

Эммилия же и сама не могла отвести взгляд, продолжая искать в нём все новые черты. Некоторые делали его незнакомым и даже чужим, а другие – позволяли отчетливо прочувствовать, что он все тот же.

– Тогда так вышло… Не хочу об этом говорить. А на Земле Аману пришлось непросто. О его силе стало известно, на нас открыли буквально охоту, мне пришлось спасать его.

– Да, по своей воле ты бы не вернулась… Я скучал, – и снова незнакомая хрипотца в его голосе заставила девушку напомнить себе, что перед ней все тот же младший милый принц и бояться нечего.

– Прости, что не смогла предупредить. Но я тоже часто думала о тебе.

– Ну хоть кто-то, – грустно усмехнулся мужчина. Удивительно, как в свои молодые годы он выглядел взрослым и мудрым, с какой горькой иронией смотрел на жизнь. Этому можно было удивиться, если бы не знать всю его прежнюю жизнь.

– Ты должен был выйти из подземелья после совершеннолетия. Я надеялась, твой отец сдержит слово.

– Отец погиб меньше чем через месяц после твоего исчезновения, а … брат… – Арсель выдавил из себя это слово, – по всей видимости, был занят чем-то другим, и сначала забыл обо мне, а потом… мне сообщили об изгнании, потребовав исчезнуть и никогда не показывать своего лица, а также хранить тайну своего происхождения, чтобы мое уродство не было связано с правящей династией.

– Арсель, – невесомая тонкая ладонь легла на его щеку, покрытую чешуей, – это самое красивое, что я видела когда-либо.

Принц печально улыбнулся.

– Я рад, что ты победила. Что не прячешь клеймо. И смогла заставить меня не прятать. Что решилась потребовать своего положения по праву. И меня заставила вернуть свое. Что ты снова говоришь, пусть и не смеешься больше как раньше. И теперь мне вернула право голоса и возможность улыбаться, глядя на тебя и своего племянника… Ты виделась с…ним?

– Нет. Его величество не посчитали нужным увидеть сына. И признаться, Арсель, я тоже не горю желанием.

– Понимаю.

– А помнишь, ты мечтал, что как только тебе позволят выбрать покои на верхних этажах, ты найдешь самые просторные и светлые, чтобы по утрам было видно восход, а вечером закат? И оба солнца сразу светили прямо в окна.

– Да, – принц расплылся в теплой улыбке, которая разглаживала морщинки на его лице, делая его мягче и притягательнее.

– Идем, выберем тебе самую огромную комнату! Аман, – девушка опустилась перед сыном, – поможем дяде Арселю выбрать самую лучшую комнату? У него никогда не было своей комнаты… – Она зажала рот рукой, и обратилась к принцу. – Прости, я не хотела.

– Это правда. Все в порядке, Эммили.

И втроем они заходили в каждые покои, разглядывали, открывали окна, проверяя вид. Шутили и смеялись, валялись на кроватях, кидались подушками. Принц вел себя как мальчишка, едва ли не ровесник Амана, хотя и был уже взрослым мужчиной. Это выглядело забавно.

Впервые за последние годы Эммилия почти нормально веселилась, и ей было так комфортно, будто она и правда после долгой разлуки вернулась домой к родным людям. По сути, Арсель и Аман здесь – вся её семья. Ну раз он дядя её сына, то и ей родственник отчасти. Когда-то принц мечтал о том, что она выйдет замуж за его брата – короля, а ему разрешат покинуть подвалы, и вместе они будут гулять по прекрасному саду, танцевать на балах. А потом… Понял, что не будет ничего из того, что он представил себе.