Свидетель по делу – кошка (СИ) - Самтенко Мария. Страница 28

— Не сомневаюсь, — хмуро говорит комендант и тянет за ручку.

Дверь открывается, и мы заходим в библиотеку. Осматриваюсь. Тут все как обычно: тихо, спокойно, воздух пропитан запахом книг и старого дерева… тьфу!

Никакого «как обычно», разумеется! Где летающие лестницы? Где храпящий гоблин-библиотекарь? Где следящий за порядком говорящий оранжевый носок? Где, на худой конец, призрак Мымры, которая тут за последний месяц почти прописалась? Ночная библиотека выглядит абсолютно ненормально!

— Мы временно остановили лестницы, — поясняет комендант. — Идемте, труп тут.

Проходим вслед за Зургом вглубь библиотеки. Тело несчастного гоблина обнаруживается за столом, лицом вниз. Затаив дыхание, подхожу поближе и осторожно осматриваю труп: открытые глаза, высунутый язык и потемневшее от удушья лицо.

Мэй берет меня за локоть и тревожно заглядывает в глаза:

— Ты в порядке?

Фыркаю и объясняю, что трупы уже давно не выбивают меня из колеи — ну, если они не падают мне на голову, как Галка.

— Где она, кстати?

— Десять минут назад она билась в истерике в ректорском кабинете. — Зург устало трет глаза. — Надеюсь, что бедолага Горм не надумает тоже ожить…

— А, да! Сейчас посмотрю, — спохватывается Мэй.

Он вытаскивает из кармана стеклянный шар и склоняется над телом, рассматривая мертвого Горма словно сквозь призму. Интересно, что он там видит? Гоблинские эманации?

На труп я уже насмотрелась, поэтому разглядываю экзорциста. Вижу, как его лицо на секунду становится сосредоточенным и даже строгим, а потом Мэй выпрямляется и ерошит свои и без того лохматые волосы:

— Фон в норме, библиотекарь не должен ожить. Главное, не подпускать кошку, призывающую призраков.

Ага, как же! Зург немедленно сообщает, что сделает с дроу, если какая-нибудь из его кошек станет причиной появления нового призрака, и Мэй тут же бросается его успокаивать. Рассказывая, что никаких призраков тут быть не должно, и вообще, он сейчас дождется следственной группы и наложит на тело гоблина какую-то защиту. Из тех, что применяют, когда покойник уж больно нехорошо помер. Когда? Ну, например, в результате публичной казни!

Зург от такого энтузиазма слегка теряется и позволяет себя успокоить. А я тихонечко ретируюсь в сторону трупа: там как-то безопаснее. Боюсь представить, откуда у экзорциста столько энергии!

Вскоре в библиотеку приходят Федор Иванович и ректор — он просит никого не расходиться, потому что вот-вот должны приехать следователи из Ионеля.

— Вы, Мариночка, можете пойти спать, — спокойно говорит Федор. — Хотя… ладно, я вижу, что вы хотите быть в гуще событий.

Ну, и как мне теперь с ним общаться? Отвести в сторону и сказать, что я не имею видов на экзорциста? Или просто вести себя как обычно?

А, впрочем, с чего это я должна переживать? Пускай про общение с Федором думает Мэйлин! Я тут вообще не причем!

— Все-то вы знаете, Федор Иванович. А может, я схожу на кухню и принесу чаю? Или кофе?

Следователь вопросительно смотрит на Урлах-Тора, и тот кивает. Ретируюсь за кофе, потом за чаем. Потом выясняется, что никто не настроен пить чай в сомнительной компании бедолаги Горма, и мы перемещаемся в ректорский кабинет — благополучно забыв при этом про Мымру. Увы! Галгалея закатывает ректору истерику, пользуясь тем, что теперь-то Мэй точно не рискнет ее развоплощать. Еще бы, она у нас теперь главный свидетель! Ну, не считая пропавшего гоблинского носка.

— Прокляну, — сквозь зубы обещает экзорцист. — Тебя, флуктуация, будет неделю эктоплазмой тошнить.

Мымра не рискует проверить и затыкается. На лице ректора отпечатывается облегчение, а Зург прячет понимающую улыбку. Ему, как и мне, явно хочется выяснить, блеф это или нет. А то с Мэя станется!

Остаток ночи проходит суматошно. Спустя три часа мы все же дожидаемся следователей из Ионеля. Они, как и я, немного устали из-за бессонной ночи, и не сказать что безмерно вдохновлены новым трупом.

Группа работает слаженно. Несколько магов осматривают место преступления, кто-то общается с ректором и комендантом, кто-то расспрашивает Федора, кто-то перебрасывается парой слов с Мэем, а кто-то особо несчастный пытается допросить призрак Мымры.

К утру доходит очередь и до меня. Ну что сказать? Скучно, нудно, обыденно. Из интересного только запись в протоколе допроса, составленная якобы с моих слов:

«…хотя гоблин мог быть неприятным и непредсказуемым, его знания и опыт делали его ценным сотрудником библиотеки. Студенты, которые преодолевали свой страх перед ним, могли получить от него ценные советы и помощь в поиске нужной информации. В конце концов, гоблин являлся неотъемлемой частью школьной библиотеки, добавляя в нее некую загадочность и уникальность…».

— Про «загадочность» можно убрать, — осторожно говорю я. — А еще не раскрыта тема фамильяра, говорящего оранжевого носка,

— Сейчас добавлю. Благодарю за сотрудничество.

Следователь старательно дописывает про носок, и мы расстаемся довольными друг другом.

Я уже направляюсь к себе с надеждой все же немного поспать, как у выхода из библиотеки меня окликает Федор:

— Марина! Позовите, если не сложно, какого-нибудь господина из Ионеля. Кажется, я нашел пропавшего фамильяра.

Ого! С меня мигом слетает весь сон.

Федор Иванович сидит у потухшего камина и задумчиво просеивает золу между пальцами. Подхожу ближе, и он показывает обрывок чего-то оранжевого:

— Согласитесь, Мариночка, убийства в этом мире интереснее и разнообразнее. Гоблина оглушили, задушили носком-фамильяром, а потом бросили носок в огонь. Как думаете, зачем?

Забывшись, протягиваю руку — но тут же вспоминаю, что это вещдок. Или еще один потерпевший? Не представляю, к какой категории относятся фамильяры.

— Так что насчет версий, Мариночка, — торопит Федор.

Версия у меня есть, да. Правда, звучит она немного дебильно. Год назад я даже не представляла, что буду предлагать что-нибудь такое на полном серьезе, а теперь вот:

— Чтобы носок не проболтался?..

— Чтобы носок не проболтался.

Глава 26

Следующим утром направляюсь к демону. Не то чтобы я подозревала господина Доментиана, просто, когда мы общались в прошлый раз, я пообещала зайти к нему первому, как только на горизонте появится следующий труп. И вот он, собственно, появился. Причем не один, а сразу два: библиотекарь Горм Странцелист и его носок-фамильяр.

Подкарауливаю господина Доментиана между занятиями. Ну, то есть сначала я честно пытаюсь подойти к нему до начала уроков, но в коридоре мне попадается Галка с очередными гениальными идеями насчет убийства библиотекаря и носка, и приходится слушать. Стенания неупокоенной потерпевшей длятся не менее получаса, и к началу урока я безнадежно опаздываю.

Отвлекать демона от занятий мне неудобно, поэтому жду его под дверью, слушая периодически доносящиеся из класса вопли. Говорят, в последние недели Доментиан особенно лют и отправляет всех подряд на больничную койку. Впрочем, я не особо общаюсь с местными лекарями и не могу это проверить.

— Добрый день, господин Доментиан, — говорю я, когда демон наконец-то заканчивает со студентами и отпускает их на перерыв. — У нас новый труп, а я обещала прийти к вам первым…

Сбиваюсь, встретив его насмешливый взгляд:

— И вы, конечно, подозреваете меня, — сходу заявляет Доментиан. — В убийстве… напомните, кого там убили? Библиотекаря?

— Библиотекаря Горма Странцелиста и его фамильяра, говорящего оранжевого носка по имени Носок.

— Надо же, — вскидывает брови преподаватель. — И что случилось с этими несчастными?

Я тут же вспоминаю его манеру вести беседу — а именно, на каждый мой вопрос задавать по два своих — и начинаю рассказывать. Демон выслушивает повесть о том, как бедолагу Горма оглушили ударом по голове, а потом задушили носком, с традиционным скучающим видом. Но меня уже на мякине не проведешь.

— … следствие считает, что подобраться к библиотекарю мог кто угодно. Главное — нейтрализовать носок, чтобы тот не начал орать, — рассказываю я, вспоминая «очаровательную» привычку покойного Горма дрыхнуть на рабочем месте. — Я, конечно, не сказать что подозреваю вас, господин Доментиан…