Вальдира (сборник) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 95

Выдумывая шутки и сам же над ними смеясь, я домчался до торговой площади и финишировал у игрока-алхимика, все так же стоящего на площади и выкрикивающего свои призывы. Прирожденный торговец, блин. Я бы на второй час от скуки помер.

Но сейчас его упорность играла мне на руку. Я продал все трофеи, кроме трав и грибов. Весили они совсем немного, практически ничего, и сдавать их за бесценок в торговую лавку было бы преступлением.

– Привет!

– Здорово, – широко улыбнулся алхимик. Улыбнулся настоящей улыбкой капиталиста – сияющей, искренней и во все тридцать два зуба.

– Травы и грибы скупаешь? – деловито поинтересовался я, снимая с плеча мешок.

– Смотря какие, – начал было игрок и, поперхнувшись, изумленно вылупился на высветившуюся в торговом окне огромную охапку растительности. – Ни хрена себе!

Это точно. Травы я насобирал столько, что хватило бы лошади на полноценный обед. Все растения простые: ромашка, мята, подорожник и зверобой. Но много! С грибами еще проще: сыроежка, желтый мухомор и белая поганка. Чтобы собирать остальные травы и грибы, надо было читать учебники. Были бы еще деньги на них.

– Берешь? – с надеждой осведомился я. Торговаться смысла не было – некоторые травы уже пожухли, еще пару часов и они станут бесполезной соломой. Да и выбор у меня был невелик.

– Беру! – твердо ответил светловолосый игрок. Задумчиво прикрыл глаза, секунду помолчал и наконец озвучил сумму: – Шесть золотых и пару серебрушек за все. Пойдет?

– Накинуть бы, – робко заикнулся я.

– Можно и накинуть, если у тебя пустые склянки есть. Мне же всю эту зелень еще варить надо и куда-то разливать. Черт… а я уже выходить собирался.

– Склянок нет.

– Тогда шесть золотых… ну и три серебрушки. Идет?

– Торг, – кивнул я, активируя соответствующую пиктограмму в виртуальном интерфейсе. Маслянисто звякнуло, и я стал чуть-чуть богаче.

– Запомни мой ник, – добавил алхимик. – Всю траву скуплю, сколько бы ты не нарвал. Лады?

– Оки, – ответил я. – Удачи.

– И тебе.

Довольные сделкой мы расстались и я направился к гостинице. Надо попытаться раздобыть халявного золота.

Вспышка.

Содрав шлем, я откинул крышку кокона и с протяжным усталым зевком хорошенько потянулся, разминая затекшие мышцы. Повернул голову и под радостный хохот сидящего на моей постели Власа глухо выругался. Скромно сидящая на притащенном с кухни табурете Кира тоже не удержалась от смешка. Ну да… смешно им.

Усевшись, я озадаченно осмотрел комнату. В ней явно появились изменения в виде уже упомянутого табурета и кухонного стола, украшенного несколькими бутылками с красочными этикетками. А еще на стене над кроватью висела длинная и корявая железяка. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять – это тот самый кусок металла, благодаря которому я получил свое прозвище.

– Здорово, Катана! – все еще смеясь, фыркнул Влас. – Не ждал? А мы приперлись! И с подарками!

– Это ты приперся, а я здесь живу, между прочим, – заметила облаченная в голубую пижаму Кира, делая небольшой глоток из моего любимого стакана. – Скажи спасибо, что пустила.

– Та-ак, – протянул я.

Бросил короткий взгляд на часы. Почти шесть вечера.

– Он хотел на кнопку экстренного выхода нажать, – наябедничала Кира. – Но я не позволила. Вдруг ты там сражаешься вовсю.

– Угу, – столь же односложно ответил я.

– Да ты садись, садись, – Влас похлопал ладонью по постели. – Займемся реальным ПВП. Посидим. Выпьем. Поговорим.

– Уговорил, – усмехнулся я. – Только сначала дай умыться.

Добравшись до ванной, я быстро сполоснул лицо, напился прямо из крана и, вернувшись в комнату, уселся на кровать. Убедившись, что я на месте, Влас незамедлительно перешел ко второй части своего плана – устранению Киры из комнаты.

– Кира. Радость моя ненаглядная, скажи, ты с нами на вечеринку собираешься? – ласково поинтересовался Влас.

– Еще бы! – моментально ответила девушка. – Обяза-тельно.

– Очень, очень хорошо. Ну так сходила бы в ванную, что ли. Скоро выдвигаться пора, а ты еще красоту не навела.

– Успею, – отмахнулась Кира.

Но Влас остался непреклонен. Уже абсолютно серьезным голосом он попросил:

– Кир, будь человеком. Нам с этим товарищем, который давно уже не товарищ, надо бы поговорить. По-мужски.

– По-мужски в спальне? – недовольно прищурилась Кира, и я сдавленно закашлялся.

– Иди, юмористка! – рыкнул Влас, суя мне в руку стакан с двойной дозой водки.

– Куда так много, Влас, – запротестовал я.

– А ты молчи, трезвенник! Давай чокнемся, что ли… в смысле не мозгами, а стаканами.

– Ну и кто из нас теперь юморист? – донеслось из коридора.

– Ты еще не в ванной? И даже не разделась?

– В ванной. Но учтите, я скоро оттуда выйду! У вас полчаса на любовные перешептывания. Как дети, честное слово!

– Можно подумать, ты больно взрослая! Иди уже отсюда, рассадник инфекции.

– Влас!

– Ой, Кира, – вздохнул я и опрокинул в себя содержимое стакана. Сморщился, рука зашарила по столу в поисках закуски, но ничего кроме бутылок не нашла. – А закусить?

– Потом закусишь, – безапелляционно заявил мой старый друг, состроив садистское выражение лица. – Тут закусывать-то нечего. Каких-то пятьдесят граммов. Я тоже не закусываю.

– У тебя столько массы, что тебе никакая закуска на фиг не нужна. А я сегодня кроме объедков яичницы и трех сухих печений и не жрал ничего.

– Как до ресторана доберемся, так и наешься от пуза. Смысл сейчас желудок набивать?

– А можно я не поеду? – робко поинтересовался я.

– Нет, брат, нельзя.

– А Киру зачем с собой тащите?

– А что ей там сделается? Там только мужиков двадцать рыл будет. Кто сунется? Если только ОМОН. Кира… Кира…

– Кстати, а как ты с ней пересекся? – с интересом спросил я, обреченно глядя, как Влас вновь наполняет стаканы. Этот фрукт пить умеет. И при этом практически не пьянеет.

– Я с ней? Хе! Это не я с ней, а она с нами пересеклась, Рос, – фыркнул Влас. – Не поверишь! Ща расскажу, только сначала выпьем. За встречу, Рос!

Глухо звякнули стаканы и я опрокинул в себя следующую дозу ледяной водки.

– Ну так вот, – продолжил Коготь, деловито забирая у меня стакан. – Года полтора назад сидим мы, значит, в одном ресторанчике. Хорошо сидим. Стол полный, мужики свои – ты их всех знаешь, кстати, – девчонок полный комплект, музыканты от души лабают…

– Влас, ты мне еще интерьер туалета и декорации зала опиши! – буркнул я.

– Во! Узнаю старого Роса. Не кипеши и слушай. Короче, завертелась там одна непонятка. Ксюху… ну ты ее не знаешь… В общем, какой-то хмырь прижал ее в углу и давай руки распускать. Она в крик. Мы, понятно дело, подхватились, мужика из ресторана вытащили и давай его жизни учить. Ну так, легонько, не калеча. На тычках и пинках поперебрасывали его тушку друг другу. Тот верещит, чуть ли не маму с папой зовет… А потом Паша Лысый как всегда весь кайф испортил.

– Лбом? – с ностальгией вздохнул я.

– Ну! Взял чела за лацканы да как долбанет ему! Чел с копыт, Паша довольную лыбу натянул, что-то умное сказать хотел, да не успел рот открыть, как по харе своей отхватил. Звонко так! Бац!

– Мужик поднялся после Пашиного удара? – не поверил я.

– Куда там! Мужик на земле, слюни пускал и на звезды любовался. Кира!

– А?

– Ага! Подлетела к Паше да как зарядила ему пощечину. У нас челюсти отпали, я глаза тру – все поверить не могу. Ну сам прикинь – десять здоровых обломов стоят ночью во дворе, кого-то месят, и тут подлетает девчонка и с ходу Паше в торец бьет. Представил?

– Нет, – признался я. – Как-то не получается.

– Во-во! Мы в ступоре, Паша рожу ушибленную трет, а девчонка перед ним в позу встала – не в такую позу, не подумай чего эротичного – и давай ему мораль читать. Как в сказке, короче. Маленьких, мол, обижать нельзя, всем на одного нельзя, ну и прочую хрень того же рода. А в дверях нарисовался еще один хмырь, интеллигентный, весь из себя такой, в очочках, волосенки на пробор расчесаны, пиджачок с галстуком, туфли сверкают. И этот хмырь к нам не подходит и от дверей так тихонько шепчет: «Кирочка, Кирочка, зачем ты, мол, так, это не наше дело, не вмешивайся». И тянет так противно, на одной ноте, что ажно с души воротит. Так мы ее имя и узнали, блин, так и познакомились.