Клетчатый тапир - Ларионова Ольга Николаевна. Страница 18

Плиту уже оглаживали, простукивали, а один из скочей, уперев в нее рыльце, торопливо фыркал, точно принюхивался, — производил масс-спектрометрический экспресс-анализ. Ага присел рядышком и пытался помочь.

— Ну? — нетерпеливо спросил Гюрг.

— Ау, сиречь аурум. И ничего, кроме аурума.

— А чернение?

— Скотина утверждает, что и тут аурум. Надо подождать до утра. Черное золото — нас же собственное Управление обсмеет. И насчет темной сентябрьской ночи.

— Этих юмористов бы сюда, — зло проговорил Гюрг, и Варвара вдруг подумала, что замечание риторическое, — до полной ясности никого из посторонних командор и не подумал бы извещать.

А ведь и правда, даже начальнику базы не сообщили. Ай да альбатросы космоса, повелители дальних планет.

— Послушай, Гюрг, — негромко проговорил Эрбо, которому в голову, вероятно, пришли аналогичные мысли, — а не разумнее оставить все до утра? Если Водяной спохватится, что мы докопались до его клада, то в темноте нам будет неуютно.

— Прикроемся, под колпаком так и так темно. А Водяной после аттракциона с тучей, похоже, выдохся.

— Хм, — сказал Норд и плюнул через левое плечо.

— Не плюй на генератор силовой защиты, может срикошетить, — предостерег Шэд. — Утром придется хозяевам докладывать, они, естественно, рванутся сюда, а мы не пустим; начнутся ябеды на Большую Землю…

— Ерунда, -оборвал его Гюрг.-Плита открыта уже трое суток. Если за ней находится тайник, содержащий какие-то предметы, то они могли начать разрушаться сразу же, как туда поступил свежий воздух. Теперь каждый час дорог. Щель-то порядочная, миллиметра три. Хай, Джанг, консерванты готовы?

— На первую пору… У скочей всегда запас. Раздался треск подсохших веток — это лез Полупегас, напролом и, как было ведено, со всех своих покалеченных ног.

— Я не вызывал?.. — надменно проговорил Гюрг.

— Это я, — сказала Варвара, поднимаясь на цыпочки из-за чьего-то плеча.-Прежде, чем открывать, нужно все подробнейшим образом зафиксировать.

Разумеется, у них была своя аппаратура, не стоило ей соваться с этим недотепой, да еще при стратеговых суперроботах.

— Простите, Барб, если вам удобнее со своим роботом, — пожалуйста. Джанг, снимаем с двух точек, и побыстрее!

После трех дней, проведенных с Сусаниным, она и позабыла, что от начальства можно, услышать нормальную человеческую речь. Теперь только бы не ударить в грязь лицом.

Но как только началась работа, она сразу забыла и про свои страхи, и про то, что остальные десять разведчиков, исключая Джанга, придирчиво следят за ее руками. Микроснимки отдельных участков, и общий вид, и детали, и в отраженном свете, и в поляризованном, и с фильтрами, и так, и сяк…

Где-то неподалеку бубнили: «Сто пятьдесят три на двести сорок восемь, ориентировочно примем толщину за пять, тогда это две тонны… с хвостом… а если не пять, а десять, то все равно пустяки, не было бы пятидесяти…».

— Если щель сквозная, я вам сейчас дам толщину, — сказала Варвара. — А если не сквозная — то ориентировочно, до десятой.

— Чего? — недоверчиво спросил кто-то, кажется, Хай.

— Сантиметра. — Она уже перестраивала Полупегаса на щелевые замеры — любопытно было посмотреть, что за пыль там, в трехмиллиметровом зазоре.

Полупегас подполз к щели, попутно отпихнув попавшегося под ноги скоча, — принял его за киба новой конструкции. Скоч на такую бесцеремонность никак не отреагировал, поскольку был классом выше, скромно отодвинулся в сторонку и стал ожидать, когда рабочее пространство освободится от чужеродных грубиянов. Полупегас принюхался к щели и осторожно запустил в нее выдвинувшийся из щупальца пятидесятимикронный хоботок.

— Шестьдесят две целых, тридцать пять сотых миллиметра, — доложил он небрежно. — Грязь. Сложная органика. .

— Перчатки надеть, — негромко приказал Гюрг.

— Рекомендую подключить меня к экрану — запускаю видеодатчик, — продолжал робот своим великолепным бархатным баритоном. — Пока нет подключения, фиксирую информацию…

— Кончай выпендриваться, говори по-человечески! — не выдержала Варвара.

Никто не засмеялся — на Полупегаса смотрели с уважением.

— В камере ящик. — Полупегас и не подумал оставить свой высокомерный тон.

— Большой?-спросила девушка.

— Поместишься.

— Пустой?

— Отнюдь нет. Уже занят.

Варвара рассвирепела, но вмешался командор:

— Доложить размеры и химический состав!

— Внешний размер: сто восемьдесят три на сто два на шестьдесят девять. Состав — аурум. Наполнение — сложная кремний-органика.

— Скочи, трое наверх, остальные внизу, приготовиться к подъему плиты. Первые три миллиметра — все на присосках, затем подводим рычаги. Предельная осторожность, подъем не быстрее миллиметра в секунду. Барб, делать снимки через каждый сантиметр подъема!

Варвара подумала, что, с точки зрения классической археологии, такие действия, наверное, называются примитивным варварством, но ведь каждую секунду бешеная злоба истинного хозяина этого побережья могла смести с лица земли и саму Пресепторию, и чересчур любознательных пришельцев. До сих пор мощности защитного поля хватало, чтобы противостоять его ярости, но сюрпризы последнего времени говорили о том, что еще не вечер.

— Начали! — крикнул Гюрг, хотя вполне хватило бы и шепота, — все затаили дыхание.

И пока несколько бесконечно растянувшихся минут плита с натужным гулом ползла вверх, похоже, что никто и не вздохнул. Тайник открывался, как огромная подарочная коробка, выложенная драгоценной фольгой; она сияла так ярко, что, казалось, излучала собственный свет, такой же густо-желтый, как солнечные лучи Степаниды. И поэтому ящик, открывшийся в глубине камеры, не сразу привлек общее внимание — он сливался с общей звенящей желтизной.

— Стоп! — скомандовал Гюрг, когда плита поднялась на высоту человеческого роста.

И только тогда кто-то завороженно протянул:

— Саркофа-аг…

Варвара захлебнулась ночным воздухом, виновато глянула налево и направо и поняла, что ничем не отличается от остальных, — у всех подрагивали колени, как перед стартом. Еще миг, и они сорвутся с мест, как мальчишки, и никакая сила их не удержит.

— Всем стоять, — тише обычного проговорил командор.

Подрагивание прекратилось.

Гюрг достал какую-то пленку, бросил ее на пол камеры и сделал шаг вперед. Скочи, как атланты, замерли по бокам, поддерживая монолитный карниз.

Минуты две командор стоял неподвижно, и только фонарик, укрепленный на обруче, медленно наклонялся, высвечивая каждый сантиметр. Помимо естественного любопытства, обуревающего всех, над ночной поляной как бы беззвучно затрепетала торжественная нота неповторимости момента — еще бы, впервые люди очутились лицом к лицу с неведомыми звездными скитальцами, творцами совершеннейшей техники, носителями высочайшего разума и неземной логики. И первым среди первых был Гюрг.

Он сделал шаг назад, обернулся, и по его лицу прочитать что-либо было абсолютно невозможно.

— По одному, тридцать секунд, — со свойственным ему лаконизмом распорядился командор.

А сам присел на обломок скалы и стал чесать себе за ухом.

Ошеломление было столь всеобщим, что Варвару даже забыли пропустить вперед. Она ждала, пока поредеет кучка претендентов на смотровую площадку, и все старалась угадать, что же так потрясало каждого, кто склонялся над золотым ящиком? Какими же чудовищами должны были выглядеть пришельцы, если уже десятый… одиннадцатый разведчик не находит слов, чтобы выразить свое впечатление?

Наконец широченная спина Эрбо сдвинулась в сторону, и Варвара шагнула вперед и замерла так же, как и все до нее.

В ящике лежали два тельца. Залитые какой-то прозрачной окаменевшей массой, они не могли уменьшиться в размерах — каким-то образом набальзамированные, они не походили на только что уснувших существ, как бывает с чучелами после лиофильной сушки; если бы это были экспонаты из обычного земного музея, то Варвара рискнула бы предположить, что они предназначались не для выставочного фонда, а сохранялись как образцы генетического материала — может быть, для последующего клонирования…