Архангел (ЛП) - Роллинс Джеймс. Страница 18

Дело было не в том, что Такер был адреналиновым наркоманом, не в том, что он жаждал услышать свист пуль у себя над ухом или не в том, что ему не хватало запаха пороха в перестрелке. Его последнее пребывание за границей оставило его разбитым и потрясенным. Как и Кейн, он сломал ногу и несколько месяцев носил гипс. У него было достаточно причин залечь на дно, найти более спокойную жизнь — и он, возможно, сделал бы такой выбор.

Но, вернувшись в Южную Африку, он вспомнил, как стоял у перил крыльца охотничьего домика, где он восстанавливал силы. Внизу, на краю травянистой саванны, Кейн сидел на корточках, навострив уши. Пес время от времени оглядывался, его глаза ярко блестели.

Такер все понял.

У кинологов была фраза, описывающая их отношения со своими собаками: "Это происходит на поводке". Со временем они научились понимать друг друга, не нуждаясь в общении. Их связь проходила вверх и вниз по поводку, который связывал их вместе. И это, безусловно, относилось к нему и Кейну. Эта пара была связана крепче любого поводка, каждый из них мог читать мысли другого, и эта связь выходила за рамки любого произнесенного слова или жеста.

В тот момент, еще в Африке, Такер понял, что хотел сказать ему Кейн.

Поехали уже.

Эти двое не должны были останавливаться на достигнутом. За время их долгого выздоровления страсть к путешествиям только усилилась. Такер всегда чувствовал себя бодрее, когда перед ним открывались новые дороги, тропинки, ведущие к неизведанным горизонтам.

Кейн тоже.

Когда Кроу позвонил и попросил его о помощи, он согласился. Кроме того, была еще одна причина…

- Что-то происходит, - сообщил Ковальски по радио с ноткой срочности.

- Понял, - ответил Такер.

Он снова сосредоточился на светящейся карте улиц и пятнышке своей цели. Радич приближался к краю обширного парка, который граничил с рекой. Достопримечательностью был Ботанический сад Петра Великого площадью пятьдесят акров, где в XVIII веке выращивали лекарственные растения. Это была жемчужина Аптекарского острова и старейшее ботаническое учреждение России.

Радич, оставив реку позади, свернул с главной улицы, на боковую, огибающую сады улочку.

Такер сбавил скорость.

Куда ты сейчас направляешься?

Поверх экрана Такер наблюдал, как Кейн приближается к тому же углу. Вид открывался из Риверсайд-парка на асфальтированную улицу. В этот ранний час на дороге не было машин. Кейн дошел до угла и остановился. Кейн опустил камеру, оценивая ситуацию.

На экране темная фигура Радича кралась вдоль железной ограды садов. Уличных фонарей не было, но Такер переключил камеру Кейна в режим ночного видения.

Изображение на экране заиграло более яркими оттенками зеленого, открывая большую часть улицы, в том числе припаркованный внедорожник —"УАЗ Хантер". Из него вылезли двое мужчин. Радич поспешил им навстречу. Троица приблизилась друг к другу.

- Что вы задумали? Пробормотал Такер.

Есть только один способ узнать.

Он передал Кейну по радио двойной набор команд. “ПОДОЙДИ БЛИЖЕ. НЕ ВЫСОВЫВАЙСЯ”.

Такер знал, что его напарник поймет. Эта порода была выбрана военными из-за их преданности и интеллекта. Кейн был примером и того, и другого: его словарный запас составлял тысячу слов, и он понимал сотни жестов. Еще более впечатляющей была способность Кейна выполнять команды. Только несколько служебных собак могли это делать.

Такера охватила гордость.

И все же, когда Кейн завернул за угол, Такер затаил дыхание.

Будь осторожен, приятель.

Получив команду, Кейн бросается к клумбе с растениями на противоположной от своей жертвы стороне улицы. Он останавливается и вдыхает запахи, которые разносятся по узкой улочке.

Он чувствует резкий запах аммиака, исходящий от других собак, который наполняет воздух вокруг. Запахи старые... наслаивались в течение многих дней. И все же инстинкт пробуждает в нем желание поднять ногу, занять это место.

Он подавляет это желание и отталкивает запах. Он втягивает другие, позволяя запахам создавать то, что не видно его глазам.

— землистый привкус плесени из сточной канавы.

— едкий запах уличного гудрона.

— запах горелого масла и машинного дыма.

— мускусный запах пота и влажной кожи.

Он сосредотачивается на последнем и бежит пригибаясь, стараясь держаться в тени с этой стороны. Он добегает до другой клумбе и останавливается, приседая.

Он навострил уши, услышав топот кошачьих лапок по стальному балкону над головой. Раздается напряженное угрожающее шипение, которое он быстро пресекает. Вместо этого он обращает внимание на людей. Их разговор звучит басовитым голосом, в котором слышны настойчивость и скрытность.

Он слышит каждое произнесенное слово. Но по опыту знает, что этого недостаточно. Приказ все еще звучит у него в груди.

ПРИБЛИЗИТЬСЯ.

Он высовывается и наблюдает за группой людей у грузовика. Он ждет, пока никто не посмотрит в его сторону, а затем бежит, пригибаясь. Его уши продолжают прислушиваться к любым признакам тревоги. Он добегает до следующих кустов. Его мышцы напрягаются, когти цепляются за камень.

Теперь грузовик стоит между ним и целями.

Голоса доносятся, но недостаточно громко.

Он выскакивает из-за растений и направляется через улицу к грузовику. Он прячется за колесом. От него разит нагретой резиной и паленым запахом, исходящим от тормозов. Он пригибается, удовлетворенный громкостью голосов компании людей.

Это подтверждается ему в ухе. Это не приказ, а всего лишь признание истины.

- Хороший мальчик, Кейн.

Такер помчался по переплетению переулков, удаляясь от реки. Он сделал последний поворот и прибавил скорость. Он направился туда, где лабиринт переходил в узкую улочку, граничащую с ботаническим садом. Согласно его карте, он должен был выйти в тридцати ярдах позади грузовика.

Он уже согласовал это с Ковальски. Здоровяк мчался по прибрежной магистрали, чтобы перекрыть другой конец улицы. Вместе они смогли бы зажать грузовик и троих мужчин между собой.

Он продолжал подслушивать разговор троицы. Они говорили по-русски. Программа-переводчик в режиме реального времени перевела их разговор на английский, но из-за того, что трое мужчин спорили одновременно, программа запиналась и прерывалась.

Тем не менее, Такер понял достаточно.

Радича наняли для выполнения его обычных обязанностей — быть курьером, — но доставлять надо было не наркотики или деньги. Вместо этого его посылка была спрятана в кузове грузовика.

- Я не перевожу людей, - решительно возразил Радич. - По крайней мере, без предварительного уведомления. Необходимо подготовиться.

- Значит вы говорите ”нет", - сказал один мужчина. - Вы отказываетесь.

- Я этого не говорил, - в словах Радича прозвучала нотка страха.

Такер дошел до конца переулка и выглянул из-за угла. В тридцати ярдах от него кузов грузовика казался просто большой тенью. Один из мужчин, сидевших в машине, затянулся сигаретой - одинокий красный огонек в темноте. Мужчина расхаживал возле калитки, ведущей в сад. На земле лежала цепь, которую, вероятно, перерезали, чтобы проникнуть внутрь.

Двое во внедорожнике, должно быть, устроили засаду и схватили кого-то, работавшего в саду.

Но почему?

Такер вполголоса обратился к Ковальски. – Ты где?

В ответ послышались вздохи. - Осталось две минуты. Может быть, три.

- Садись в грузовик, - проинструктировал Радича один из мужчин. - Поезжай сейчас же. Тебя ждут на месте встречи к полудню.

Радич выругался, но возражать не стал. Послышалось звяканье ключей, и темная фигура — Радич — обошла грузовик спереди, направляясь к водительской двери.

Такер съежился, зная, что Кейн прячется за задним колесом. Но его напарнику не требовалось предупреждения, чтобы начать действовать. Маленькая тень нырнула под кузов грузовика и исчезла под ним.