Крылья ведьмы. Чары и Пламя - Геярова Ная. Страница 4

– Травница? – с недоверием переспросил он. Взгляд его стал колючим. Он провёл рукой по своему лицу. Нащупал два шрама, тянущиеся вдоль лба к виску и дальше к уху, и еще один, рассекающий щёку от края глаза до середины щеки.

– Чем смогла, помогла, говоришь? – мужчина ухмыльнулся.

– Эти были слишком глубокие, а я не бог, – хмуро резанула я.

Мужчина руку одёрнул.

– Граница далеко? – задал он очередной вопрос.

– Граница недалеко, – ответила я, усмехнувшись и встав. – А ты никак на заставу торопишься?

Он бросил на меня пронзительный взгляд. Ох, как его фиолетовые глаза вспыхнули.

– Хочешь идти, иди, – спокойно предложила я и направилась к печи. Начала чистить золу. Нужно было растопить и приготовить еду. – Вот только далеко в таком состоянии не дойдёшь. Твои раны едва зажили. Просто удивительная регенерация. Я думала, раньше чем через месяц, не встанешь.

Он застонал, уже не от боли.

– Воды дай.

– Какой ты невежливый, – подметила я. Но воды всё же набрала и подала.

Мужчина выхватил ковшик из моих рук и начал жадно пить.

– Осторожнее, – предупредила я. – Только в себя пришёл. Плохо может стать.

Он глянул на меня исподлобья и спокойно допил всё.

Вернул ковшик мне.

– А ты никак колдун? – задала я вопрос, который так меня мучил.

Он усмехнулся, смерил меня взглядом.

– Колдун, – кивнул нехотя.

– Как же тебя занесло сюда, колдун? Наёмник? Или раб?

– Ни то, ни другое, – буркнул мужчина. – Я сам пришёл. Не нанимался.

Он растянулся на лавке, прикрывшись простыней, и прикрыл глаза. Я ощутила легкую вибрацию его энергий. Он словно прощупывал себя. А потом, не отрывая век, спросил:

– Чем лечила, травница?

– Чем бы ни лечила, главное, что ты выжил, – резко ответила я. – Сейчас думаю, стоило ли?

– Стоило, – хмуро выдал он. – Я отблагодарю.

Я фыркнула.

– О твоей благодарности я уже слышала. Вот только зачем мне благодарность колдуна? Беду на мой дом не навлеки, то и буду благодарна.

– У меня долг теперь перед тобой, – безразлично сказал он.

– А я тебя не в долг лечила, а по зову. Не бросать же помирать. Не по-человечески это.

Он открыл глаза. В них появился интерес.

– Пусть будет так. Я устал.

– Так спи, чего разговорился. Ты ещё слаб.

Он не ответил. Я взяла ведро с золой и направилась на улицу.

Глава 4

В сарае я набрала дров и прихватила вязанку хвороста. А когда вернулась в дом, бросила все это у порога и кинулась к скамье, где лежал раненый. Его трясло в лихорадке. Я остро ощутила присутствие смерти в доме. Серая тень словно бы скользила над раненым.

«Прочь! Не твой он!» – рыкнула я и вскинула руку, прогоняя видение. Тень расплылась облачком. Я облегченно вздохнула. Значит, еще есть шанс. Если бы его не было, прогнать тень смерти было бы не так просто.

Кинулась к столу, где стоял отвар. Набрала его и, вернувшись, попробовала заставить мужчину выпить. Мне пришлось насильно открыть ему рот и влить хоть несколько капель. Колдун горел огнем. Вся его кожа пылала.

Я набрала в котле остатки ночного зелья и начала судорожно протирать раненого. Почти час я боролась с попыткой колдуна покинуть этот свет. Никакие мои настои не помогали.

«Кажется, молитв, трав и зелий слишком мало!»

Я с опаской посмотрела на мужчину. Если я приложу яростные чары, это может быть замечено им. А если не сделаю этого, он точно умрет.

«Да как он заметит, – сказала я самой себе, – он же при смерти! Едва держится. Ему не до моих ведьмовских действий».

Я снова посмотрела на раненого. Тень смерти выглянула из-за стола. Она явно ожидала, что я буду делать. Я погрозила ей пальцем. Она ускользнула на безопасное расстояние к печи.

«И почему я такая сострадательная? Вот чувствую же, не к добру это», – задала я себе вопрос и положила ладони на грудь колдуна.

Давно я не призывала истинную силу ведьмы. Сельские болели довольно простыми заболеваниями, которые я с легкостью снимала обычными настоями и зельями. Бывало, баньку на травах советовала. Иногда, руками лечила. Сейчас же я чувствовала, что если и удастся вытащить раненого, то кровавой жертвы не избежать. Хорошо, что местные не знают о такой стороне моих знаний. Да и не показывала я селянам никогда свою истинную суть. Но сейчас выбора не было.

Я призывала силы, подвластные только ведьмам, природу, мощь богов и собственные чары. Заклинания поднятия уверенно текли с моих губ. Я сидела, вливая в раненого мощь природы, накладывала целительную силу богов, укрепляла собственными заклинаниями и щедро делилась энергией ведьмы. Чувствовала, как судорожно хватается его колдовство за мое, пытаясь вытянуть хозяина. С тоской слышала, как обрывается легкий щебет птиц, подлетающих к моему домику. Потом рычание небольшого зверя, переходящего в вой.

«Плохо, – мелькнуло у меня в сознании. – Слишком много жертв он тянет. Кто же ты, что тебе нужно столько сил?»

Волчий вой раздался совсем рядом с моим домом. Пронесся вокруг него и захлебнулся, навечно оставаясь в потоке моего заклятия. Наконец жар у раненого начал спадать. Тень смерти расплылась призрачным облачком и покинула мой домик. Я знала, что сейчас она собирает тех, кто отдал свою жизненную энергию во время моего ритуала. Я обессиленно рухнула на пол перед скамьей. Прикрыла глаза и отключилась.

– Травница, ты здесь? – разбудил меня голос раненого.

– Здесь, – вяло ответила я, вставая и потягиваясь. От неудобного положения спина затекла, и все мышцы казалось стягивает в один твердый ком. Я размяла рукой шею и оглянулась.

В доме было темно. Значит, уже ночь.

Мужчина шарил рукой рядом с собой.

Я взяла его ладонь в свою и сжала.

– Ты чего?

– Пить, – хрипло попросил он.

– Нельзя тебе, – ответила я. – Совсем нельзя. Настой в тебе травный. Пусть до утра будет. Вода смоет заклинание. А ты еще не в себе.

Он громко сглотнул и замолчал.

Я, не чувствуя собственных ног, направилась из дома. Нужно набрать воды. На пороге споткнулась о дрова. Чертыхнулась. Наклонилась, собрала их. Отнесла к печи. Зажгла лучину на столе. И только после этого принесла еще воды, поставила котел на огонь и бросила в него травок. Заговаривала, мешала, добавляя новые ингредиенты. Когда закончила, оглянулась на раненого. Он смотрел мимо меня пустым и равнодушным взглядом. Фиолетовые всполохи стали мутными и тусклыми. Его снова трясло.

«Неужели не выживет? Неужели зря все мои старания?» Я налила в настой молока, чтобы усилить воздействие, прикрыла глаза в немом зове. Природа откликнулась тоскливо и грустно, ревом маралихи, теряющей потомство. Я снова оглянулась. Тень смерти вновь находилась в доме. Она склонилась над раненым. Я ухватила метлу и взмахнула, проговаривая заклинание. Тень оглянулась, мне показалось, что под черным капюшоном мелькнула ухмылка.

«Прочь», – шепнула я.

Тень скользнула и встала у ног колдуна. В сумраке дома её стало почти не видно. Но я ощущала её присутствие.

Я подошла к мужчине и насильно влила ему в рот зелье. Он не проглатывал его.

«Точно помирает!» – с глубоким сожалением подумала я. Но все равно накрыла его простыней, намоченной в целительном составе. Начала окуривать тело, призывая силы природы и богов исцелить и поднять его. Слышала, как заскрежетали древние исполины деревьев, стоящие рядом с домом. Это был голос прощания со мной. Больше не сидеть мне под зеленой сенью их листвы, прячась от летнего зноя. Легкий звоночек прислал посыл от небольшой клумбы под окном. Вот и цветы мои потеряли силы. Долго на земле у дома не будет ничего расти. Я горестно вздохнула:

«Стоит ли столько вкладывать в умирающего? Ведь если я его не спасу, то считай, зря погубила деревья, цветы и животных лесных».

Тяжкий вздох разнесся по дому. Я замерла, прислушиваясь. Тень смерти поднялась рядом со мной. Её скрытый под капюшоном лик был обращен на раненого.