Мой бывший враг (СИ) - Навьер Рита. Страница 9

Поставив стакан на крышу спорткара, на самый её край, я выслушала яростную тираду блондинки.

– Поняла, тупая овца?

Я легонько толкнула стакан, почти полный, он опрокинулся, и по лобовому стеклу побежали вниз кофейные ручейки.

Блондинка взвизгнула.

– А! Тварь! Да ты…

Я взяла пустой пластиковый стакан, шагнула к ней.

– В следующий раз я возьму кофе погорячее и выплесну его тебе прямо в физиономию.

Я сунула ей в руки стакан и пошла обратно, в универ. Студенты, безмолвно, но с любопытством наблюдавшие за нашей стычкой, расступились. Я даже и не заметила, когда успело собраться столько зрителей.

– Больная! – крикнула она мне в спину.

Базар это или нет, но мне полегчало.

После третьей пары мы с Филей, как всегда, обедали в столовой. Только разговор у нас не клеился. Сначала Верка постоянно пялилась на дверь, будто кого-то высматривала. А когда появилась мажорская компания, сразу подобралась вся, занервничала.

На этот раз они сели от нас довольно далеко. О чем они там болтали, мы не слышали. Но судя по тому, как блондинка кидала в меня уничтожающие взгляды, а следом за ней и все остальные – мою выходку они обсудили.

Просидели они недолго. Поднялись впятером, а Веркин брюнет остался на месте, уткнувшись в телефон. Блондинка оглянулась.

– Тёма, ну ты идёшь?

Он поднял на неё глаза и качнул головой. Потом перевел взгляд на нас и вдруг подмигнул Верке.

– Да ты задолбал уже, Шаламов! – психанула блондинка и устремилась на выход. Впрочем, сделав при этом круг, чтобы пройти мимо нас.

– Вешайся, тварь, – процедила она тихо.

Верка ее не услышала даже. Она так разволновалась из-за Шаламова, что, наверное, не заметила бы, случись в столовой пожар.

– Ты видела? Видела? Он мне подмигнул! Он же мне подмигнул?

– Тебе, тебе, – поддакнула я.

– А почему, как думаешь?

Пожав плечами, я снова посмотрела на Шаламова, который убрал телефон, встал из-за стола и неторопливо двинулся в нашу сторону.

– Спроси у него сама.

– В смысле? Он что, сюда идёт? – округлила глаза Филя.

– Угу.

– Что делать? У меня как на голове? Нормально? Что ему надо? – зашептала она возбужденно.

– Приятного аппетита, – протянул он и плюхнулся на стул рядом с Веркой. Совершенно беспардонно взял со стола её учебник, повертел в руках, вернул на место.

– Ты с экономического, что ли?

– Да, – не глядя на него, кивнула Филя, напряженная до предела.

Я её прямо не узнавала. Такая ехидная в школе была, на одноклассников смотрела свысока, чуть что язвила, а тут с ней парень просто заговорил и она – в полуобмороке.

Он её ещё о чём-то спрашивал, меня – тоже, но редко. Скорее, из вежливости, а вот к ней он явно проявлял интерес.

Сначала мне показалось, что здесь что-то не чисто. Этот Шаламов, если объективно, ведь и правда красивый, видный, яркий. Даже я это вижу. На таких девочки сами вешаются – выбирай любую. Да что далеко ходить – та же блондинка, Лена эта, к нему, по-моему, неровно дышит. И тут Верка…

Нет, Филимонова, конечно, мне нравится, мы дружим, я её уважаю. Но… простовата она для него слишком. В нашем классе ее считали умной, но страшненькой. Это, на самом деле, не так, но внешность, привлекательность какая-то для неё вообще значения не имели. Шмотки, фитнес, косметика, прически – это не про неё. В общем, мелькнула у меня мысль, что такой, как он, на такую, как Филя, по идее, и не взглянет.

Правда, мне тут же стало стыдно. Ну что я за злобная стерва такая? Нет, чтобы порадоваться за подругу. Может, она ему правда понравилась. Может, ему вообще плевать на внешность.

В общем, ушла я, деликатно оставив их наедине.

На улице ни друзей Шаламова, ни желтого спорткара не было. На его месте притулился чей-то темно-синий Субару Форестер с разбитым бампером и трещиной в лобовом. Видимо, кто-то новый припарковался, потому что никто никогда на это место не посягает.

Я даже подумала: «Повезло тебе, товарищ, что эта блондинистая сучка Лена твою колымагу не видит».

***

На следующий день сразу после пар я поехала к Димке. Мы не виделись всего два с половиной дня, а я соскучилась по нему безумно.

Пока добралась до их коттеджного поселка, окоченела вся насквозь. Под конец сентября вдруг резко похолодало, как будто уже ноябрь. И когда пришла – зуб на зуб не попадал. Димка даже предложил мне добавить коньяк в горячий чай. Однако пальцы у меня так заледенели, что долго оставались холодными. И чай не помог. Димка их грел, сначала дыханием, потом поцелуями. Затем стал целовать запястья, руки, плечи, шею, губы… И у нас снова всё случилось.

Пока он был разомлевший от удовольствия, нежный, податливый, я не удержалась и пошла ва-банк:

– Дим, а переезжай ко мне?

– Как это?

– Обыкновенно. Давай будем жить у меня. Ты же понимаешь, мне трудно ездить к тебе в такую даль. И времени нет с этим универом. А мне так тебя не хватает…

– Ты же, вроде, не очень-то хотела…

– Нет, ты меня не так понял. Хотела. И хочу. Просто не здесь. Ты слишком далеко живешь, считай, за городом. А у меня и универ рядом, и вообще всё под боком. Да, там не такой дворец. Тесновато, конечно, но что нам? Мы же вдвоем…

– Не знаю. А как же твой отец?

– Отец послезавтра уезжает в Якутию на несколько месяцев. Работу себе нашел на приисках.

Димка молчал. Он явно не воспылал желанием переехать. До этого он обнимал меня, а тут убрал руки за голову. Нахмурился.

– Ты не хочешь? – расстроилась я.

– Не в этом дело.

Я повернулась на бок, прильнула к нему.

– А в чём? – спросила я и без всякой задней мысли провела пальцем по его груди. Выводя легкие узоры на коже, спустилась почти к паху, очертила пупок и опять вернулась к груди. Обвела соски и снова вниз.

Мне, оказывается, очень нравится его касаться. Наверное, потому что он так реагирует на мои прикосновения. У него меняется лицо, подрагивают мышцы, сбивается дыхание. И сейчас – тоже.

На мой вопрос он не ответил, но и хмурится перестал. И глаза закрыл.

– Я очень хочу, чтобы ты ко мне переехал, – шептала я, продолжая свои простые ласки. – Только представь, мы будем всё время вместе… Каждый день вместе и каждую ночь…

Димка молчал, но грудь его уже вздымалась и дыхание стало прерывистым и частым.

– Я так по тебе скучаю…

Он поймал мою руку, сжал её, отвёл в сторону, заставив меня лечь на спину. Сам навис сверху.

– Я тоже по тебе очень скучаю, – выдохнул он и впился в губы…

***

Димка уступил. Может, и без особой охоты, но согласился переехать. Мы договорились, что в выходные всё организуем. Я тоже ему уступила – поехала обратно на такси за его счет и даже не пикнула.

Было уже совсем поздно, когда таксист остановился в нашем дворе. Высадив меня, он не уехал сразу. И даже осветил мне фарами путь. Я поспешила домой, обходя лужи и грязь. И тут бросила случайный взгляд в сторону, и внутри неприятно царапнуло: свет фар выхватил в темноте разбитый бампер припаркованного рядом с домом форестера.

12

Я юркнула в подъезд и бегом взлетела на свой этаж. И только дома перевела дух. Позже пыталась себя уговорить: ну, подумаешь форестер! Мало таких, что ли, по городу ездит? А даже если и тот же, что стоял возле универа, то это, скорее всего, просто совпадение. К чему сразу строить теории заговора? Да и кто я такая? Обычная студентка. Ну кому я могу быть интересна?

К тому же в последующие дни я его больше не видела ни у дома, ни возле универа, нигде, и решила, что развела панику на пустом месте.

В пятницу отец отбыл на эти свои прииски. Я намеревалась его проводить, всё-таки несколько месяцев не увидимся. Но он не захотел, сославшись на то, что там будет целая бригада мужиков-работяг, которые курят, матерятся, скабрезно шутят. Ни к чему мне это видеть и слышать.