Неклассический некромаг (СИ) - Двинская Мария. Страница 3

Не теряя времени Андин соскользнул с лежанки на пол и схватил собеседника за ногу в попытке снять с неё сапог. Опешивший от такого поведения парень замер, не делая попытки сопротивления. На его ногах оказались не сапоги, а плотные высокие, до середины голени, ботинки на шнуровке. Подошва тоже была необычной — толстая и очень ребристая. Поняв, что быстро снять чужую обувь не получится, Андин стал торопливо собирать искры из крови прямо так, сидя на полу. Парень не соврал, кровь принадлежала принцессе, это стало понятно по остаткам ауры. К сожалению, парень был прав и в том, что принцессу убили давно — искры стремительно гасли, ускоренные поглощением камеры.

— Эй, ты чего? — парень подал голос только когда Андин взялся за вторую ногу.

Невидимый в кромешной темноте обитатель камеры предложил присесть. Следуя его указаниям, я легко нашла лежанку и села с краю, предварительно сняв мокрый плащ и рюкзак. Сразу же проверила телефон. Привычка жителя современного цифрового мира. Головой вроде понимаю, что связи не будет, но, хоть время узнаю. Телефон-раскладушка не подавал признаков жизни, отказывался включаться и хоть как-то реагировать на нажатие кнопок.

— Сдох, — озвучила напрашивающийся вывод.

— Здесь артефакты не работают, — из темноты снова откликнулся сокамерник.

— Да? Ну, ладно, — как-то очень легко с ним согласилась, отметив, что телефон он обозвал артефактом. Проверять батарейки на фотоаппарате не стала, всё равно от него сейчас никакого толку. Камеру им не осветить, только вспышкой глаза портить. Можно, конечно, поискать где-то в недрах рюкзака зажигалку, но навалившаяся апатия мягко оттолкнула эту мысль. Она же позволяла спокойно сидеть в кромешной темноте, мало об этом волнуясь. Также спокойно и отстранённо рассказала, как сюда попала, что случилось в башне и как выглядел труп. Он и тогда не особо меня потряс, а сейчас совсем казалось, что всё произошло не со мной, будто со стороны смотрела. Из этого состояния меня вывели действия собеседника — он внезапно переместился с каменной лавки на пол передо мной и попытался стянуть мои берцы. Поняв, что они не слазят, вывернул мою ногу и что-то делал с подошвой. Апатия и пофигизм окончательно спали, когда он взялся за вторую ногу.

— Эй, ты чего? — с возмущением я дёрнула ногой, но её держали крепко и отпустили только через несколько секунд.

— Прошу прощения, но искры из крови и в пределах этих стен быстро уходят, — без намёка на смущение или раскаяние в голосе, ответил сокамерник и вернулся обратно на лавку.

— Мне удалось взять только десять, — он грустно вздохнул, — на нормальное заклинание не хватит.

— Искры, принцесса, заклинания, — проворчала я. — Можешь объяснить, где мы, и что тут происходит.

Несмотря на то, что по голосу сокамерник должен быть старше меня минимум лет на десять, обращение на «вы» в данной ситуации чувствовалось неуместным.

— Мы находимся в тюрьме королевского замка, в антимагической камере, специально для магов. В стране идёт или уже закончилась война. Судя по твоему рассказу, в замке остались только солдаты мадры, иначе сюда бы не привели. И принцесса не стала бы призывать при старших мохах. У нас есть немного времени, пока мохи не приедут.

— И тогда что? — пока не стала уточнять, кто такие мохи и мадры. Понять бы ситуацию в целом, детали потом узнаю.

— Тогда всё. Допросят и казнят. Или сразу казнят. Мохи презирают остальных, особенно имеющих отношение к магии.

— А я тут каким боком?

— Тебя призвали. По определению мохов, ты — демон. А с демонами они не разговаривают. Странно, что мадры на месте не убили.

От перспективы в скором времени оказаться на плахе, или как тут принято казнить, у меня сильно заколотилось сердце и вспотели ладони. Но я заставила себя успокоиться — за мной ещё не пришли, я тут не одна, может, получится спастись. А демон я или нет, будем определять уже в безопасности.

— Да уж, ситуация. А сбежать отсюда никак?

Собеседник задумался, видимо, перебирая варианты.

— Будь это обычная камера, уйти не составило бы проблем. Но тут стены из вулканического камня, а они впитывают всю магию. Вариант сбежать по дороге на казнь можно смело отбросить — мадры не дадут шанса. Нет, если отсюда можно было легко сбежать, то не томились бы пленники десятилетиями.

— А не магическими способами? — книжка про графа Монте-Кристо почти мгновенно пришла на ум. — Подкоп сделать, камни из стен выколупать?

— А против этого в стенах, полу и потолке проложена охранная сеть. Если её задеть — парализует на полтора суток, как раз смотритель еду принесёт и обнаружит тело.

— Это такие красно-фиолетовые шнурки?

Я попробовала разглядеть эту сетку поближе, но больно ударилась лбом о стену. Нет, с освещением всё-таки нужно что-то делать.

— Ты их видишь? — собеседник оживился.

— Ну да, говорю же — шнурки тускло светятся. Только сетка какая-то неравномерная и неправильная.

— Это естественный дрейф такого рода заклинаний, оставленных без контроля. Функций не теряют, а форма плывёт, — мужчина ненадолго замолчал, что-то обдумывая, затем продолжил: — тут в углу есть солома, разложи её вдоль этих шнурков, вдруг, ты всё-таки ошибаешься.

— В такой темноте я её только раскидать смогу, и то, если найду.

— Действительно. Не подумал. Здесь есть масляная лампа, но зажечь нечем.

— Не страшно, у меня должна быть зажигалка.

Я принялась рыться в недрах рюкзака. На ощупь очень неудобно.

— Чёрт, ничего не видно, ладно, телефоном подсвечу, — я напрочь забыла, что телефон не работает, а также о том, что в этом телефоне был встроенный фонарик. Я им никогда не пользовалась, считая, что телефон должен звонить, фонарик светить, и вместе в одном приборе они как-то не воспринимались.

— Теле… чем подсветишь? — от поисков меня отвлёк голос сокамерника.

— Телефоном, — отвечая на вопрос, достала прибор из кармана. Он, как и в прошлый раз, не работал. Что-то в произношении такого знакомого и обычного слова меня насторожило.

— Попробую подсветить телефоном, — я повторила ещё раз. Звучание сильно отличалось от общей мелодии и фонетики остальной речи и казалось чужеродным.

— На каком языке мы говорим? — мелькнувшую догадку надо проверить.

— На крайском, — ничуть не колеблясь ответил невидимый в темноте собеседник. Мне даже показалось, что он недоуменно пожал плечами на такой глупый и несвоевременный вопрос.

— А я его откуда знаю? — теперь удивилась и я. Пока не задумывалась о языке, мне казалось, что разговаривали на русском. По крайней мере, никаких неудобств я не испытывала, этот крайский воспринимался если не как родной, то как очень знакомый язык.

— Призванный получает знания всех языков, что знал призывающий. Принцесса была весьма образованным человеком, не удивлюсь, что тебе будут знакомы ещё два или три, — мне ответили спокойно, без лишних слов и весьма доступно. Подробности, при желании, можно вызнать и потом.

Наконец, в одном из внешних кармашков, я нащупала искомую зажигалку. Я не курю, но туристическое детство приучили всегда носить с собой некоторые вещи. Одной из них являлась и зажигалка.

Вскоре камера с огромным трудом освещалась тусклым и неровным светом масляной лампы, похожей на маленький заварной чайник с длинным носиком. Сначала этот свет мешал увидеть тусклые линии сети охранного заклинания, но я быстро обнаружила, что если слегка расслабить глаза и расфокусировать взгляд, то эти линии становятся видны даже лучше, чем в полной темноте. Заодно увидела и бледное фиолетовое облачко по контуру сокамерника. Тусклый свет не позволял его рассмотреть, всё, что я смогла понять, так то, что это очень худой мужчина.

Я не теряла времени, и на чистом каменном полу появились длинные соломинки, повторяя своим расположением красную сетку. Мужчина, зажав что-то в кулаке, несколько секунд смотрел на это художество, затем перевёл взгляд на стены и торопливо огляделся.