За пределами разрыва (ЛП) - Хедли Таниша. Страница 20

Я колеблюсь, а ее глаза становятся все более блестящими.

— Не совсем.

— О. Мой. БОЖЕ! — она визжит, вскакивая со своего места. — Расскажи мне все.

И я рассказываю. Рассказываю ей о фотографии в его козырьке, о смотровой площадке, нашем разговоре по поводу его травмы. К концу разговора она спокойно возвращается на свое место и молча кивает.

— В этой истории определенно есть что-то еще, о чем он никому не говорит. Я также думаю, что этот несчастный случай напугал его. Он выглядит совершенно окаменевшим в воде, это печально видеть.

— Я тоже заметила это во время утренней тренировки.

Киваю в знак согласия.

— Ему нужно научиться снова доверять себе в воде, — говорит она, когда нам приносят мороженое.

Но как ему это сделать?

Я провожу остаток времени, медленно поедая карамельное мороженое и разыгрываю различные сценарии, чтобы Гриффин снова стал чувствовать себя в воде более комфортно.

Не сразу, но в моей голове складывается идеальный план.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГРИФФИН

— Чего ты от меня хочешь?

Я смотрю в большие зеленые глаза Элианы, когда она поднимает на меня взгляд. Каштановые волосы завязаны в хвост, а под мышкой у нее новая доска для серфинга. Замечаю легкий румянец на ее щеках, когда она решительно смотрит на меня.

— Научи меня кататься на серфе, — повторяет она.

— Какого черта я должен это делать?

Я и так с трудом держусь от нее на расстоянии, а уж научить кататься на серфе будет настоящим адом для моего самообладания.

Мысль о том, что мне придется прикасаться к ее телу, чтобы переставить на доску, и как сильно я этого хочу, убеждает меня в том, что это плохая идея, не стоящая внимания.

— Я хочу учиться, а Габриэль хочет, чтобы ты поработал над основами. Это позволит убить двух зайцев одним выстрелом.

Я скрежещу зубами. Габриэль хочет, чтобы ты поработал над основами.

Это пощечина, когда тебя сравнивают с новичком, когда говорят, что мне нужно поработать над тем, что я уже должен был освоить на этом этапе своей карьеры. Это последнее, что мне хотелось услышать после стольких месяцев отсутствия.

Габриэль сказал, что с такими темпами я буду тянуть команду вниз на соревнованиях, а не помогать ей так, как я собираюсь.

Это было больно слышать, но я знаю, что это правда. Если я не могу помочь команде, значит, не заслуживаю занимать это место. Любой другой тренер уже выгнал бы меня, но только не Габриэль.

Он знает, как сильно я этого хочу, и был рядом на протяжении всех бесконечных часов тренировок. Он еще не готов отказаться от меня, поэтому мне нужно доказать ему, что я стою того, чтобы за меня бороться, что я заслуживаю этого места так же, как и все остальные в команде, и единственный способ сделать это — сосредоточиться на себе.

— Нет, — говорю я, обходя ее, чтобы присоединиться к остальным на вечернюю тренировку по серфингу.

Вечерний серфинг обычно проходит более спокойно, каждый может заниматься тем, в чем считает нужным совершенствоваться.

Я решил попрактиковаться в катании на волнах, но каждый раз, когда собираюсь встать на доску, в моей груди поселяется неприятное сомнение, заставляющее меня отстраниться и позволить кому-то из остальных взять волну вместо меня.

Когда смотрю на Габриэля, на его лице отражается разочарование, а затем он возвращает свое внимание к Коа, который отрабатывает воздушные прыжки.

Шлепаю по воде в разочаровании. Не могу поверить, что после шести месяцев навязчивого желания вернуться к океану я боюсь сделать то, чего не мог дождаться.

Заняться серфингом.

Я бросаю взгляд на Элиану, чтобы посмотреть, не записывает ли она это унижение снова, но ее нет на пляже, хотя камера все еще направлена на меня на штативе. Оглядываюсь по сторонам и вижу в океане эту дурацкую доску в бело-розовый цветочек, а ее маленькое тело пытается грести к линии.

На ней половина гидрокостюма, задница выставлена на всеобщее обозрение, поскольку она прилагает вдвое больше усилий, чтобы добраться до нас со своей ужасной формой.

Я смотрю на других парней, и пока Коа сосредоточен на серфинге, Зейл наблюдает за Элианой, высунув язык на полпути к океанскому дну.

— У тебя что-то на уме, Эванс? — обращаюсь я к нему.

Он переключает внимание на меня и полуулыбается.

— Она гребет почти так же плохо, как и ты, — руки-лапша в лучшем виде, — отвечает он.

Кайри шлепает его по затылку за это замечание, и он хмурится, надувая губы и потирая голову. Его комментарии прозвучали как веселое подтрунивание, но сравнение с начинающим серфером беспокоит меня больше, чем следовало бы. Это слишком похоже на то, что Габриэль сказал мне сегодня утром.

Наблюдаю, как доска Элианы медленно скользит ко мне, пока она держится за края, ее дыхание тяжелое, а тело напряжено. Она измотана. Я сажусь на свою доску и тянусь к ней, притягивая к себе.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Учусь кататься на серфе.

Она закрывает глаза и отворачивает от меня лицо.

Пользуясь случаем, я любуюсь ее круглой и опасно отвлекающей задницей.

— Ты ничего не смыслишь в серфинге, — бормочу я, возвращая взгляд к глазам, и понимаю, что она смотрит, как я пялюсь на ее задницу.

Ну, блять. Нет ничего лучше, чем снова попасться на глаза девушке, от которой ты пытаешься избавиться.

Она ухмыляется, когда начинает переставлять себя на доску. Что-то в этой ухмылке меня настораживает, как будто она претендует на перевес в нашей войне, но я не даю ей уйти далеко, ногой надавливаю на одну сторону доски и наблюдаю, как она падает в воду.

Ожидаю, что она всплывет через несколько секунд, шипя и негодуя, но после того как проходит слишком много времени, мое беспокойство возрастает.

Она не стала бы заплывать так далеко, если бы не умела плавать, не так ли?

Не дожидаясь ответа, я срываю ремешок с лодыжки и ныряю в воду. Открыв глаза, вижу силуэт ее тела, погружающегося на дно.

Черт. Черт. ЧЕРТ. Что я наделал?

Я протискиваюсь сквозь боль в ноге и, используя все свои силы, плыву к ней, обхватывая рукой запястье, когда наконец подплываю достаточно близко.

В обычных обстоятельствах я бы перекинул ее через плечо или обнял, пока мы плыли к поверхности.

Вместо этого лисица обхватывает свободной рукой мою шею и прижимает свое тело к моему, перекатывая нас под водой так, что она оказывается на мне. Я инстинктивно обхватываю ее за талию, удерживая на месте.

Глаза Элианы блуждают по моему лицу и останавливаются на моих губах, а на губах все еще играет ухмылка.

Она собирается меня поцеловать?

Хочу ли я, чтобы она меня поцеловала?

Поцелую ли я ее?

Ее глаза снова находят мои, и она подмигивает, прежде чем освободить мои руки от своей талии и выплыть на поверхность, открывая мне идеальный вид на свои изгибы.

Она только что играла со мной?

Я выхожу из транса и начинаю плыть за ней, всплывая рядом с нашими досками. Она уже успела забраться на свою, сидя так, чтобы каждая нога свисала с борта.

— Я думал, ты утонула, — рычу я, втаскивая себя на доску и смотрю на нее. — Надень ремешок на лодыжку.

Она скрещивает руки на груди и уверенно поднимает подбородок.

— Может, прежде чем бросать кого-то в воду, стоит убедиться, что он умеет плавать?

Я провожу рукой по своим мокрым волосам, ожидая, пока она наденет ремешок на лодыжку, но, когда понимаю, что она не собирается этого делать, меня это еще больше расстраивает.

— Принято к сведению.

— Значит, ты будешь меня учить?

Я насмехаюсь.

— Ни в коем случае. Ты не умеешь слушать указания.

— Да, умею.

— Тогда почему твой ремень все еще плавает рядом с доской?

Она наклоняется, чтобы взять его из воды, и как только заканчивает надевать, я снова пинаю ее доску, наблюдая, как Элиана падает в воду с приятным всплеском.