"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Горъ Василий. Страница 52

На изумленный взгляд Татищевой ответила злым смешком:

— Преступнички. К Самой. Вне очереди. Кстати, по этому же маршруту вот-вот пронесутся отстающие…

— Какие еще отстающие? — растерянно пролепетала Таисия Алексеевна.

— Сотрудники нашей доблестной полиции, прибывшие в лицей по моему вызову.

Сообразив, что все это не очень похоже на шутку, секретарь вылетела из-за своей стойки, протиснулась между нею и самой крупной Земляничкой, дернула на себя дверь кабинета Волконской и исчезла. А секунд через сорок снова возникла в поле зрения и чрезвычайно любезно сообщила, что Ираида Федосеевна уже ждет…

Родственница Императора, судя холодной мути во взгляде, сведенным бровям и подергивающемуся левому глазу, уже успела получить и изучить какую-то информацию о ЧП, так что представляла масштаб ожидающихся неприятностей. Тем не менее, встретила нас учтивым приветствием, вежливо попросила «носильщиц» подождать вызова в приемной, проводила мрачным взглядом и плавно повела рукой, предлагая нам с «сестренкой» располагаться там, где удобнее. А вот на Ледовика и менталиста даже не посмотрела — тяжело опустилась в кресло, опустила руки на подлокотники и обратилась ко мне:

— Лютобор Игоревич, я уже изучила записи с камер, установленных на стоянке, подтверждаю, что вы были в своем праве, и официально заявляю, что ни я, ни Собственный Его Императорского Величества Лицей номер один не имеем к вам каких-либо претензий. Единственное, чего мне не хватает для отчетности — это декларации причины, побудившей вас изменить направление и жесткость второго удара.

Я молча сдвинул вверх левый рукав и продемонстрировал подарок главы рода Зыбиных. Потом сообразил, что слово «декларация», использованное ректором, по определению, подразумевает объяснение, и заговорил:

— В момент начала второго удара я почувствовал жжение под артефактом ментальной защиты. Прекрасно зная, что, согласно статье шестнадцать-восемь договора на обучение, подписываемого полномочными представителями глав родов либо опекунами лицеистов, каждый менталист-учащийся перед началом занятий в лицее подписывает обязательство не применять Дар без санкции соответствующего органа, я счел это воздействие прямой угрозой. Ледяной шип, брошенный за миг до этого, однозначно свидетельствовал о том, что передо мной пусть молодой и неопытный, но маг, поэтому я счел жизненно необходимым его нейтрализовать до атаки вторым боевым заклинанием, дабы не оказаться между двух-трех и более огней, да еще и в толпе подростков.

Волконская, сидевшая с идеально прямой спиной, церемонно склонила голову:

— Благодарю как за исчерпывающие объяснения, так и за хладнокровие, проявленное во время конфли-…

В этот момент входная дверь снова распахнулась, и на пороге кабинета возникла четверка взмыленных полицейских. Строить из себя Всесильных Представителей Власти перед родственницей Императора, естественно, не стали — чрезвычайно вежливо поздоровались, попросили «для начала» описать ситуацию в двух словах и… уже после второй фразы Волконской украсили мгновенно посеревших парней блокираторами магии. А где-то через минуту развили бурную деятельность: дежурный менталист отзвонился прокурору, получил санкцию на проведение допроса по категории «В-2» и занялся юным «коллегой», командир ГБР связался с непосредственным начальством, а один из дознавателей залил записи с камер, любезно предоставленные ректором, в рабочий планшет и запустил программный анализ. Поучив промежуточный результат, вдумчиво просмотрел четыре(!) эпизода и жестом подозвал к себе «бездельника»:

— Смотри, Михалыч: вот тут они стоят, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая в одном и том же направлении… Тут видят подъезжающую «Искорку», переглядываются, обмениваются рукопожатием и одновременно начинают движение во-от к этому парковочному месту. Далее, смотри на их лица и лица лицеистов — эти двое напряжены и чего-то ждут, а все остальные просто беседуют… А теперь начинается самое интересное: немотивированная агрессия Ледовика идеально совпадает по времени во-от с этим привычным жестом менталиста…

— Он занервничал… — отозвался «Михалыч» и почти сразу же охнул: — Ого!!!

— Вот-вот! — удовлетворенно кивнул дознаватель. — Как видишь, вот на этой временной метке Ледовик начинает формировать ледяной шип, вот тут шип сбивается с траектории, а тут — два действия с зазором в семнадцать сотых секунды…

— Да, вижу: реакция Шевелева у менталиста, и резкое изменение вектора атаки у…

—…Лютобора Игоревича Дерябина! — подсказала «старшая сестричка». — Пробужденного, но еще не инициировавшегося мага Земли.

Полицейский коротко кивнул, посмотрел мне в глаза и прищурился:

— Лютобор Игоревич, скажите, пожалуйста, в момент этой схватки у вас имелся при себе какой-либо амулет, защищающий от ментальных воздействий или информирующий о них?

Я молча задрал рукав и продемонстрировал браслет.

«Михалыч» подошел поближе, дотронулся до артефакта, на несколько секунд ушел в себя, а затем удовлетворенно кивнул и протараторил пяток фраз, видимо, для отчетности:

— Артефакт тип Е-четыре, мощность двести сорок бэр, привязан на ауру и кровь более суток тому назад, несет на себе ярко выраженный ментальный след… э-э-э…

— Феоктистова Павла Борисовича! — подсказала Волконская.

—…Феоктистова Павла Борисовича… — продолжил полицейский. — А значит, не мог быть получен после происшествия.

В этот момент ко мне обратился и дознаватель: сообщил, что вопрос не под запись, а задается «чисто из любопытства», и спросил, почему я атаковал в горло, а не куда-нибудь еще.

Откровенничать с полицейскими было глупо. Молчать — еще глупее. Вот я и изобразил мальчишку-молчуна. В смысле, изложил реальные соображения, старательно обойдя все, к чему можно было бы прицепиться даже в будущем, после моей инициации в физика:

— Маг-Ледовик. В плотной шубе с расстегнутым воротом и в нескольких слоях теплой одежды. Плюс ледяной щит на подходе. А я — подросток с катастрофическим недостатком массы тела и, в то же самое время, боец ближнего боя с личной целительницей в двух шагах. Ну, и куда, по-вашему, мне надо было бить?

Он открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но тут включилась Зыбина:

— Господин коллежский советник, а вам, случаем, не переподготовку не пора? А то, смотрю, законы начали забывать… или намеренноигнорировать.

Говорила, вроде бы, спокойно, но дознаватель спал с лица и залебезил:

— Раиса Александровна, я из праздного любопытства, а не корысти ради: такая рациональность в реальном бою нечасто встречается и у взрослых, а тут подросток, да еще и только-только пробудивший Дар!

— Праздное любопытство во время расследования⁈ — гневно прошипела «старшая сестричка». — Да вы охренели!!!

Разбушевавшуюся Земляничку успокаивали «в шесть рук», то есть, я, Валя и Ираида Федосеевна. Ибо вся группа быстрого реагирования полиции, побаивавшаяся то ли ее, то ли ее высокого покровителя, включилась в работу и проводила следственные мероприятия с удвоенным энтузиазмом. Хотя вру: основной удар «стихии» принял на себя я — обнял Раису Александровну за талию, успокаивающе поглаживал по закаменевшей спине и еле слышно шептал всякую ерунду. Замятина подключилась чуть позже и по моей личной просьбе — приложила реально озверевшую женщину каким-то заклинанием аналогичного действия и сразу же ушла в тину. А госпожа ректор обозначила свою поддержку, сделала комплимент «племяннику» своей бывшей ученицы и, переключившись на служивых, начала их строить и равнять.

В результате в десять сорок две командир ГБР заявил, что расследование закончено, отправил материалы по инстанции, предъявил парням обвинения, сообщил, что они арестованы и будут препровождены в городской изолятор временного содержания, собственноручно вернул в сознание сомлевшего менталиста и попросил у Вадбольской разрешения поговорить с их родичами в ее кабинете.

— Нет, вы определенно нуждаетесь в переподготовке! — раздраженно заявила ректор. — Я ОБЯЗАНА присутствовать при этом разговоре. Обязана, понимаете⁈