"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Горъ Василий. Страница 92

Пруссака и японку обставила на двенадцатом или втором «чемпионском» круге. Серебряного призера первенства Османской Империи отсекла на въезде в «Сепаратор», вынудив въехать в «Двойку» вместо «Единички», в начале тринадцатого.

А гонщиков из Персии и Североамериканских Штатов, объединивших силы, обошла, как стоячих, на прямой в конце четырнадцатого, переиграв тактически. В результате пятнадцатый круг проехала в гордом одиночестве и финишировала, оторвавшись от чемпиона Поднебесной аж на семнадцать с мелочью секунд. Под восторженный рев двадцати шести тысяч зрителей и язвительный комментарий Дэнни Уитакера:

— Что ж, чемпион Европы юбилейного, восемьсот пятидесятого года от Обретения Великих Даров, уже известен, поэтому подведу итоги увиденному. Начну с оценки командной работы гонщиков, разучившихся соревноваться честно, и поставлю всего один балл из десяти возможных. Почему так мало? Да потому, что попытка замедлить Суккубу на старте тактическим изыском, впоследствии вынудившим пилотов двух «Штурмфогелей» сойти с гонки из-за неполадок с движками, бесславно провалилась, позорный таран господина Сакраменту вызвал разве что омерзение, а жалкие потуги аутсайдеров помочь мистеру Чжану Джемингу догнать мисс Зыбину вызвали презрительный смех. Теперь привлеку ваше внимание к проблеме выбора автомобилей и начну с забавной предыстории. На чемпионате мира сорок седьмого года молодой, но чрезвычайно дерзкий дебютант из Французского Королевства заявил, что пришел в автогонки для того, чтобы низвергнуть с пьедестала невесть с чего задержавшуюся на нем русскую бабу и доказать, что лучшие гоночные машины в мире выпускаются в его стране. Заняв пятое место, мсье Огюст Лансере свалил вину за проигрыш на одного из механиков своей команды и пообещал выиграть следующий чемпионат. Как вы прекрасно знаете, эти планы так планами и остались, но я сейчас не о них, а о том, что на этом чемпионате Европы амбициозный уроженец Лиона выступает на русской «Искорке» предпоследней модификации, которую три с лишним года подряд называл ведром с болтами!

Здорово, правда? О, а вот и он. Финишировал шестым. Интересно, что ему в этот раз помешало низвергнуть с пьедестала задержавшуюся на нем Суккубу?

Наверняка глумился над проигравшими и дальше, но как именно, я, увы, не услышал. Сначала из-за того, что проснулся ГОЛОД и свел нутро в таком мучительном спазме, что мне пришлось умять четыре из восьми питательных батончиков, заныканных в карманы комбеза как раз на этот случай. А потом финишировал последний гонщик, остававшийся на трассе, и мы всей толпой рванули к победительнице.

Кстати, недоброжелатели попробовали дотянуться до нее и сразу после гонки — организовали еще одну проверку ее «Искорки» очередной «ужасно независимой комиссией». Так что нам пришлось подождать. Порядка семи с половиной минут. Зато после того, как особо авторитетные специалисты по поискам запрещенных артефактов и блоков с искусственным интеллектами расстроено развели руками, заявили, что в болиде нет ничего лишнего и нехотя подписали соответствующий акт, дорвались. Само собой, не все, а только Яна и я. И по-разному: если Зыбина-младшая с разбега обняла любимую тетушку и что-то радостно заверещала, то я сдержал аналогичный порыв, благоразумно решив ограничиться теплыми поздравлениями. Ибо за январь вытянулся на двенадцать сантиметров, существенно раздался в плечах и перестал выглядеть ребенком. А еще точно знал, что фамильного сходства между нами «все еще» не наблюдается, и не хотел дарить любителям позлословить тему для новых сплетен.

Увы, тут меня переиграли. В смысле, как-то уж очень быстро доперев до причины моей «холодности», Зыбины цапнули меня за руки и притянули к себе. Слава богу, в «правильном» варианте, то есть, вплотную к младшей. А традиционный поцелуй в лоб от старшей, по моим ощущениям, должен был ограничить соответствующие фантазии большинства злопыхателей. Тем не менее, расслабляться я и не подумал — после коротеньких обнимашек взглядом подозвал к нам остальных членов команды и вместе с ними спрятал Раису Александровну в плотной «коробочке» из очень мотивированных мужчин. И снова выпал из реальности в попытках не дать сформироваться невесть с чего активировавшемуся покрову.

Воевал с собой, не соврать, минуты две, причем небезуспешно. А после того, как стихия, решившая пойти на поводу у подсознания, унялась, внезапно понял, что мы крупно попали, и в ближайшие пару часов вряд ли выберемся из толпы несущихся к нам журналистов. При этом, видимо, как-то выдал свои мысли, ибо к спине прижалась горячая ладошка «старшей сестрички», а над ухом зазвучал ее же насмешливый голосок:

— Не паникуй, защитник — я потерплю эту шоблу только до награждения. А сразу после него мы свалим в аэропорт и улетим домой.

— Так, стоп! — разворачиваясь к ней, вполголоса воскликнул я. — А как же банкет и все такое?

Земляничка равнодушно пожала плечами:

— Банкеты я не посещаю, ибо терпеть не могу даже трезвых мужчин. А там будут пить. Причем, в основной массе, обиженные и оскорбленные. Ну, а по поводу «всего такого» могу сказать следующее: Гена мотается со мной по миру не первый и даже не второй раз, так что машины, запчасти, резина и остальное имущество будут готовы к выдвижению максимум через час…

Глава 1

Часть 2

…С автодрома свалили на единственной машине команды, не успевшей примелькаться — моем «Хозяине Леса», за время нашего пребывания в Италии выезжавшего из бокса всего шесть раз и только на гоночную трассу. Кстати, гонял весьма достойно: да, до рекордов Зыбиной на «Искорке» в разы более тяжелому внедорожнику было далеко, но время, показанное на этом монстре Раисой Александровной, внушало даже не уважение, а трепет. Очень неплохо «полетала» и Яна, хотя ее «вторичка» — Вода — не ускоряла восприятие, а значит, не располагала к особым успехам в этом виде спорта. А я, можно сказать, регулярно сливался: в восьми из одиннадцати попытках пройти хотя бы один круг целиком невовремя бунтовал организм, еще две пришлось прервать из-за диких вспышек голода, крутивших живот, а в единственном успешном заезде я зачем-то заехал в «Двойку», так что почти весь круг, по сути, присматривался к очень неприятным поворотам.

Да, чисто гипотетически мог бы гордиться результатами, показанными в семи заездах на запасной «Искорке», но как-то не получалось. Из-за того, что все эти «рекорды» были установлены в период неконтролируемых «сдвигов по фазе», то есть, в состоянии ускоренного восприятия, в котором я, по сути, пытался заставить «слишком медленный» организм успевать за командами «слишком быстрого» мозга и иногда умудрялся не ошибиться. Впрочем, эти войны с самим собой помогли почувствовать всю ценность связки «Физик — Молния»: в редкие моменты «просветления» я реагировал на раздражители раза в полтора быстрее нормы, значит, при должном уровне адаптации к своим возможностям действительно мог превратиться в неплохого телохранителя.

«От преследования» толпы фанатов, журналистов и недоброжелателей умотали впятером. При этом «Хозяином Леса» управляла уже не шести-, а семикратная чемпионка Европы, я, не рискнувший сесть за руль в таком состоянии, занял соседнее кресло, а Яна и две мои «личные надзирательницы» расположились сзади. Пока гнали по средненькому автобану, я с интересом поглядывал по сторонам и любовался всем, на что падал взгляд. Хотя вру: если небольшие сельские дома и строения в единственном городке, мимо которого мы проехали, показались интересными, то архитектура церквушек почему-то не впечатлила. Равно, как не впечатлили и промышленные предприятия, гигантские складские комплексы и железная дорога — первые дымили так, что у нас, в Империи, владельцев отправили бы на каторгу, вторые выглядели на редкость обшарпанными, а третья показалась устаревшей эдак на полвека.

Что, кстати, преисполнило гордости за Отчизну и добавило желания поскорее покинуть изрядно поднадоевшую чужбину. Поэтому, увидев за бесконечным забором, опоясывающим местный аэропорт, пассажирские самолеты, я забыл обо всех достопримечательностях. Правда, потом невольно вспомнил, в каком состоянии меня выводили из военно-транспортного «Байкала», сдуру зябко поежился и, мысленно обозвав себя придурком, заторопился объяснить встревожившимся женщинам, что именно вызвало такую реакцию.