Вик Разрушитель 7 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 56

— Княже, твой сын дело говорит, — Странник уселся рядом с отцом и с наслаждением вытянул затекшие от долгого сидения в лодке ноги. — Не совсем идеально, потому что в этом случае станет слишком много свидетелей, куда мы собираемся. Арабелла не дурочка, сразу сообразит, что дело нечистое, раз самолёт в Сент-Майкл прилетел без Мамоновых.

— Подожди, — я удивлённо посмотрел на довольно ухмыльнувшегося папаню, — про какой самолёт речь идёт?

— Я предупредил Меллонов, что прилечу на самолёте вместе с тобой и небольшой группой экономистов и аудиторов, — пояснил князь, — а сам сел на яхту и прокрался тишком. Нашу делегацию должен был встретить Джеймс Меллон. Представляю, какая у него была рожа, когда в самолёте меня не оказалось.

— А в чём фишка? — я почесал затылок, поморщившись. День-то жарковатый выдался, голова взопрела под кепи.

— Фишка, как ты выразился, была простой. Хотел проверить, кто слил информацию по линейным двигателям. Подозреваю я крепко кого-то из Меллонов. А раз Арабелла уже здесь, значит, сдали нас с потрохами. Больше некому. Теперь думай, прав я или продолжай аргументировать свой план.

— Что говорит вождь? — с непосредственной наивностью спросил Паналык, с которым я за пару ночёвок неплохо сблизился. Друзьями мы, конечно, ещё не стали, но доверие в мелочах появилось. Неплохой парень, хоть и не любит белокожих.

Я сказал ему, что отец опасается врагов, поэтому не хочет идти в «Фишер-Дом», а оставить лодки здесь. Потом вернуться сюда и плыть обратно к морю. Естественно, не стал ему рассказывать о портале, по которому большая часть отряда уйдёт в Якутию. Отец, выслушав меня, довольно кивнул.

— Если вождь не хочет идти в «Фишер-Дом», пусть не идёт, — пожал плечами Паналык. — Я знаю, где можно спрятать лодки.

— Опаньки, вот это сюрприз! — навострил уши Алмаз. Подозреваю, отец специально набирал в отряд людей, умеющих сносно разговаривать на английском, или, хотя бы, знающих его на бытовом уровне. — Парень-то непрост оказался!

— Что за место? — оживился и отец.

— Три Великана, — загадочно проговорил Паналык. — Пять миль вверх. Спрячем лодки и пойдём пешком.

— А ты бывал в этих местах? — с подозрением спросил князь.

— Мой отец здесь прятался, когда маленьким был, — парень внезапно помрачнел. — Когда белые люди нашу деревню сожгли и людей поубивали.

— Кто это был? Меллоны? — догадался князь Мамонов.

— Не знаю. Родители никогда не говорили про те времена. Боятся. Все боятся сказать лишнее даже через тридцать лет, — Паналык сжал кулаки и опустил голову, чтобы никто не заметил в его глазах слёзы. Отец задумчиво постучал пальцами по дереву, посмотрел на часы, прикинул в уме дальнейшие действия.

— Сколько времени до убежища по реке?

— Здесь недалеко, — оживился молодой проводник. — До темноты успеем.

— Рой, возьми мальчишку к себе, пусть дорогу показывает, — отец повернулся ко мне, — а ты, Андрей, садись в мой «зодиак». Всё, бойцы, по коням!

Что такое Три Великана мы узнали довольно скоро. Как только лодки преодолели очередную загогулину Шактулика, перед нами открылась такая картина застывшего в первородном хаосе природного катаклизма, что дух захватывало. Слева, по ходу движения, постепенно возвышаясь, тянулись каменистые холмы с редкими вкраплениями низкорослых берёз на вершинах и на выщербленных от дождей и снегов стенах. А вот дальше они цеплялись за небо узкими пиками, сплошь заросшими высоченными лиственницами. Особенно выделялись три скальных пальца, связанные между собой своеобразными каменными перемычками-мостиками. Они бросали глубокую тень на реку, отчего белесая вода Шактулика стала зловеще чёрной, и в ней не отражались ни лес, ни холмы. Холодный ветер, срывавшийся с вершин, с тяжким гулом раскачивал пышные кроны деревьев. На душе стало тоскливо. В этих местах мог поселиться только анахорет, ищущий успокоения в одиночестве. Обычный человек здесь сойдёт с ума за неделю.

— Жутковатое местечко, — поёжился Алмаз, застегнув куртку до самого горла.

Японец тоже как-то уменьшился в размерах. Его губы беззвучно зашевелились, как будто он молился своей богине Аматерасу, чтобы та осветила солнечными лучами эту «преисподнюю». А ведь Алмаз прав. Не по себе становится от такой картины. Словно на себе ощущаешь давящую громаду Трёх Великанов, у которых при нужном ракурсе вдруг обнаруживаются пустые глазницы на обтёсанных ветрами и дождями вершинах, которыми они бездушно смотрят бесконечное множество лет на протекающую внизу реку и людишек, осмелившихся иногда появляться у их подножья.

Первая лодка стала сворачивать к узкой галечной полоске берега, а следом за ней и остальные. Наши бойцы, сбросив с себя наваждение чёрного урочища, лихо вытащили «зодиаки» из воды и стали ждать приказа. Отец нервно посмотрел по сторонам. Значительно потемнело. Сумерки накатывали с неумолимой скоростью.

— Паналык, где твой тайник? — спросил он. — Надо спрятать лодки и разбить лагерь, пока совсем темно не стало.

— Там, — вытянул руку Паналык, показывая на среднюю скалу. — Триста шагов. Надо идти.

— Алмаз, командуй! — распорядился отец.

Командир группы сразу же приказал вытащить все вещи на берег и выделил бойцов для переноски «зодиаков» в то самое укромное место. Мы даже не знали, что оно из себя представляет: пещеру или просто какой-нибудь каменный козырёк, защищающий от дождя или снега. Батон, Резкий, Шторм, Викинг, Диас и Ковбой разбились на пары, взвалили на себя лодки и с шутками попёрли их вверх. Я с Паналыком шёл впереди, подсвечивая фонарём дорогу. Кому как не мне было необходимо знать, где находится схрон.

Я сразу обратил внимание, что тропинка-то существовала, пусть давно не хоженая. Но она была, и Паналык уверенно вёл нас по ней. Через несколько минут пологого подъёма мы уткнулись в огромную лиственницу, нижние ветки которой оказались увешаны выцветшими лоскутками. Нечто подобное я встречал в Якутии. Таким образом задабривают духов, выказывают своё почтение и просят у них хорошей дороги.

Найдя в кармане завалявшийся леденец, я положил его под дерево и заметил одобрительный взгляд Паналыка. Сам он повязал на нижнюю ветку лоскуток красно-синего цвета, что-то прошептал и торопливо зашагал дальше. Время поджимало, темнота сгущалась.

Укромное место и в самом деле оказалось пещерой. Вход в неё находился на узкой террасе между вторым и третьим Великанами, но чтобы до него добраться, пришлось петлять в лабиринте огромных валунов. Неудивительно, что снизу, от реки, мы не смогли ничего увидеть. Парни, тащившие лодки, пыхтели и вполголоса матерились. Мне приходилось то и дело подсвечивать тропку. А Паналык уже махал нам рукой возле чёрного зева пещеры.

— А лодки туда влезут? — проворчал Батон, останавливаясь возле меня. Он критически осмотрел высокую, но опасно узкую расщелину.

— Давай, попробуем, — Резкий, тащивший «зодиак» с ним в паре, сплюнул на землю.

Наши переживания оказались напрасны. Лодки через расщелину вошли пусть и впритык, но без повреждений внешней оболочки. Сама пещера была небольшой, метров сорок в длину, и пять — в ширину, без отнорков и ответвлений. Пол, на удивление, был песчаным. Возле одной из стен мы увидели сложенный из камней очаг и охапку сухого валежника. Значит, место обитаемо.

— Давай в дальний угол поставим, — предложил Викинг, — чтобы в глаза не бросались.

Закончив пристраивать «зодиаки», мы уселись на песок, чтобы перевести дух.

— Часто сюда местные жители ходят? — спросил я Паналыка и кивнул на очаг со следами старого костра.

— Больше осенью, когда охотники начинают по лесам ходить, — ответил проводник и почему-то перешёл на русский. — Никто чужой вещь не трогать. Нельзя. Великаны злиться будут.

Бойцы рассмеялись от такой наивности, а Паналык вскочил на ноги, подошёл к остаткам костра, покопался в нём, достал уголёк и начертил на стене, где находились лодки, странный знак, похожий на птичью лапку.