Принц на белом коне (СИ) - Ивах Светлана. Страница 18

– Давай, поднимайся и вперёд убирать за собой! – приказала я зло.

От Мишки сегодня разило как накануне от бомжа Бормалея.

Он сел и вымученно улыбнулся.

– Сколько время?

– Зачем тебе? – спросила я и напомнила: – Счастливые часов не наблюдают!

– У нас осталось что? – задался он вслух вопросом.

– Ты на пол нассал, – объявила я. – Иди и убери…

– Я?! – Мишка вытаращился на меня и ткнул себе пальцем в грудь.

– А кто ещё?

– Я в гостях себе такие вольности не позволяю! – стал оправдываться он. – Так что не надо…

– По-твоему выходит я это я сделала?

– А ты что, небожитель? – Мишка криво усмехнулся и попытался встать. Однако его повело, и он со всего размаху врезался в кухонные шкафы мойки.

– Господи! – простонала я.

Мишка перевернулся на живот, встал на четвереньки и ухватился за край стола. Чтобы он случайно не свалился на меня, я отошла. Надо сказать, что с тех пор как я вселилась в эту квартиру, пол не видел воды, а мебель покрылась толстым слоем пыли. Поэтому когда Мишка всё же убрал с горем пополам свою лужу, я с досадой заметила, что паркет в этом месте разительно отличается цветом от остального.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовался Мишка, появившись из ванны и потирая заросший подбородок.

– Тебя выпроводить и поменять жильё, – сказала я и решила, что если буду снимать квартиру, то чистую, чтобы подольше не прибираться в ней. А то взяли моду, выселяют одного жильца и тут же пускают нового, без всякой обработки. Так и скажу, вы, мол, давайте, приберитесь для начала, а потом уже решать будем, сколько платить…

Погружённая в свои мысли я не сразу заметила, что Мишка приутих. Спохватилась лишь, когда из комнаты донёсся характерный стук донышка бутылки об стол. Причём ставил он её уже не первый раз. Уж я-то научилась отличать степень опьянения по звукам, которые начинает издавать человек, равно как и по глупостям, которые он говорит и делает.

Мишку я застала сидевшим на диване перед почти пустой бутылкой водки.

– Ты где её взял? – спросила я, уверенная, что этот человек решил превратить мою квартиру в притон.

– Не шуми! – взмолился Мишка.

– Ну уж нет! – взорвалась я и показала рукой на двери: – Пошёл вон!

– Вот так сразу? – не поверил он и поморщился, словно у него вдруг заболела голова. Я знала, если уже успел выпить, то у него уже по определению ничего болеть не может. Просто прикидывается. Так им легче сосредотачиваться для ответа. Это я по отцу знала.

– Нет, по частям! – съязвила я, неожиданно поймав себя на мысли, что точно с такой этикеткой была бутылка у Бармалея. Это натолкнуло меня на мысль, что пройдоха всё же впустил ночью своего дружка, и я осторожно поинтересовалась: – Ты, кстати, где водкой разжился?

– Бармалей дал…

– Ты зачем ему открывал двери, в моё отсутствие?! – вскипела я.

– Ты дома была, – оправдался он, и захлопал глазами.

– Так, – протянула я, и направились в ванную. Максимум что я надеялась там увидеть, это воду на полу и не смытую пену со стен ванны. Причём я допускала, что эта самая пена цвета земли у люка, через который мы ходили к Бармалею в гости. Однако увиденное заставило меня оцепенеть. Вместо моих полотенец на осушителе болтались две пары дырявых носков и драные трусы…

– Господи! – я схватилась за голову и заворожённо уставилась на стеклянную дверцу стиральной машинки, где в грязной пене кувыркалось чьё-то тряпье. Впрочем, и так можно было догадаться, кому принадлежат лохмотья, которые пытается переварить машинка.

– Ты что наделал?! – завопила я.

– Что такого? – раздался за спиной спокойный голос Мишки.

Я развернулась и стала колотить его в грудь основаниями своих кулачков.

– Сволочь! – выкрикивала я. – Он ведь заразный!

– Скажешь тоже! – Мишка поймал меня за запястья.

– Где это чудовище? – спросила я и потребовала: – Вызывай его, пусть забирает своё барахло и проваливает!

– Чего его вызывать? – недоумевал Мишка и огорошил: – Он в детской спит.

– Что-оо?! – взревела я и устремилась прочь.

Бармалей не умещался в кровати, предназначенной для подростка. Спинки на ней были из дерева и имели две вертикальные перегородки, сквозь которые он просунул свои… Нет, ногами это не назвать… Такое ощущение что к его ступням были приклеены подошвы от кирзовых сапог… Даже не так. Как-то я видела в зоопарке орангутанга. Он сидел на заднице и ел банан, который ему бросил посетитель. Так вот именно такие как у него, с сизым отливом грязной кожи были ступни у Бармалея.

– А ну пошёл прочь! – завопила я что есть сил.

Спросонья и спьяну, Бармалей, видимо, подумал, что почивает на своих перинах у себя в подвале и попросту свалился на пол, тогда как ноги остались торчать в спинке.

От боли он взвыл:

– А-аа!

Я выскочила прочь, не в силах видеть этот кошмар.

Из детской ещё долго раздавались стоны и всхлипы. Что-то гремело, а Бармалей вскрикивал.

– Что ты с ним сделала? – поинтересовался Мишка.

– Иди и посмотри, – предложила я.

– Зря ты так, – с укоризной сказал он. – Между прочим, он бабу эту опознал.

– Какую? – не сразу поняла я о ком речь.

– Ну которая мужику это… Оттяпала в общем, – пояснил Мишка.

– Ага! – Не смотря на ситуацию, мне стало весело. – Она к нему каждую ночь приходит.

– Не ёрничай, – предостерёг он удручённо. – Бармалей лично ей дважды машину чинил, когда она только поднималась.

– Как это поднималась? – не могла я взять в толк, заинтригованная началом его рассказа.

– Начинала свой бизнес, – пояснил Мишка.

Он заметил проявленный интерес к теме и приосанился от собственной значимости.

– Рассказывай! – потребовала я.

– Почему бы тебе меня не спросить? – возмутился Бармалей.

Он стоял в дверях детской в хозяйском халате. Картина достойная того, чтобы выложить её в «Инстаграмм»… Миллионы просмотров обеспечены. Глаза красные, волосы дыбом. При этом грубая от ветра и грязи кожа на лице казалась чёрной. Я скрипнула зубами, но промолчала. В конце концов, мне отсюда не сегодня, завтра съезжать.

– Спрашиваю, – сказала я.

– Это Перова Ольга, – стал рассказывать Бармалей. – Начинала в конце девяностых с небольшого производства тротуарной плитки. Потом вышла замуж за Платова…

– А это кто?

– Это глава одного из районов Москвы в то время, – ответил за него Мишка.

– В результате все подряды по обустройству улиц и мостовых стали доставаться этой женщине, – перехватил инициативу разговора Бармалей. – Сам Платов тоже был не безродный. Прибрал к своим рукам небольшой заводик по производству строительных материалов и назначил свою жену его управляющей. Постепенно сфера их деятельности расширилась. Он пошёл выше и стал депутатом, а имущество оформил на супругу…

– Может, ты знаешь, где она живёт? – на всякий случай спросила я, поражённая не только осведомлённостью Бармалея, но и умением изложить материал.

– Где живет, не знаю, – признался Мишка. – Но могу предположить, что Платова по-прежнему пригоняет свои машины в наш автосервис.

– Скорее теперь за неё это делает водитель, – заключила я.

– Чушь собачья, – возразил Бармалей. – Она ярый автолюбитель. Даже не брезгует сама ключ в руки взять. Покруче любого мужика!

– Мы это уже заметили, – согласилась я, вдруг вспомнив, как легко она отхватила причинное место своему мачо…

– Ну так как? – напомнил он себе Мишка.

– Что как? – не поняла я.

– Берём Бармалея в свою команду?

– Чего?! – протянула я и потребовала: – Пусть собирается и валит отсюда!

– Но ведь он помог! – открыл было рот Мишка, но я не дала ему договорить:

– Он не нам, а себе помог! – твердила я. – Можно сказать жизнь себе спас. Не это, я бы его прибила.

Бармалей суетливо метался по квартире. Вот с него пропал халат и он просвистел мимо меня в детскую уже в мокрых штанах. Ещё немного и проскользнул обратно в ванную в рубашке…