Принц на белом коне (СИ) - Ивах Светлана. Страница 9

Мишка был в майке, которую будто бы сняли с человека на пять размеров больше него, и в трико. Нет, не в новомодном, с разными вставками и аппликациями из цветных лоскутов и с надписями на тарабарском языке. И не в спортивных штанах, а именно в трико. Такое, давно забытое в столице, осталось разве только на мальчиках. Трикотажные штаны чёрного цвета с отвислыми коленками и «тормозами», которые надеваются на ступню, были и у моего отца. Мать покупала их пачками в магазинчике трикотажа, куда это богатство завозили с каких-то военных складов длительного хранения. Конечно, может и врал хозяин магазина, чтобы поднять собственный статус эдакого доставалы, да просто для того, чтобы развлечь разговором покупателей, и этот анахронизм где-то выпускают в ограниченных количествах. Но, так или иначе, Мишка своим видом навеял на меня грустинку. Одновременно я вспомнила, что до сих пор не вернула бабушке деньги, которые сперла, чтобы поехать в Москву. Вместо них я с Лёшкой Контекстом напечатала на принтере фальшивки и положила вместо заначки на «чёрный день» в банку с горохом. А ещё я до сих пор не повинилась перед Маринкой, попавшей из-за меня перед самым отъездом в аварию, и оставшейся после неё в инвалидном кресле. Она не помнила, как я подрезала её на машине, а мальчишки, доверившие нам своих железных коней, побоялись об этом говорить… С этим все и жили. Вернее не все. Маринка ко всему жила с компрессионным переломом позвоночника. Вот к чему приводит обыкновенная детская месть…

– У меня проблема, – объявила я.

Мишка выглянул на лестницу.

– Послушай! – не удержалась я. – Почему, когда я прихожу, ты всё время смотришь, есть тут кто ещё или нет?

Он округлил глаза.

– А чего тут такого?

– Ты полиции боишься? – попыталась я угадать.

– С чего взяла?

– Воровато выглядываешь постоянно, – пояснила я. – Может, думаешь, как в кино, меня попросили позвонить менты с тем, чтобы ворваться и связать?

– Ничего я не думаю, – буркнул он и, неожиданно признался: – Просто должен тут всему подъезду, вот и боюсь, что кто-то из кредиторов в этот момент по лестнице идёт…

Мне стало смешно.

– Понятно, – проговорила я, размышляя, с чего начать разговор и вообще, стоит ли?

– Ты чего пришла? – поторопил он.

– Говорю же, проблема, – напомнила я.

– Что, снова замок заело? – гадал он.

– Нет, слава богу, с замком всё нормально, – успокоила я его.

– Тогда что ещё?

– У меня в квартиру пробрались воры и всё перерыли, – выложила я, следя за его реакцией.

– Я к соседям не лажу! – заявил Мишка и обиделся.

– Я не поэтому пришла, – успокоила я его. – Просто мне совет нужен, как быть…

– Замки поменяй, – предложил он сходу. – Или собаку заведи. Лучше, конечно, и то и другое.

– Не могу.

– Тогда тешь себя мыслью, что теперь, если и придут, то не скоро, – продолжал он удивлять познаниями народной криминалистики.

– Почему так решил?

– Не решил, – поправил он меня. – Знаю. Снаряд в одну воронку дважды не попадает.

– Понимаешь, какое дело, – начала, было, я, но он открыл двери шире и приказал: – Проходи!

Я шагнула через порог. Сходу стало понятно, что в квартире минимум вещей. Это на интуитивном уровне осязания. Звуки не те. Какие-то эхообразные. Да и дышится посвободнее. На удивление я не ощутила ожидаемого зловония, какое было присуще нашей квартире в случае долгого отсутствия матери. Отец выбрасывал пакеты с мусором на балкон, бутылки составлял у стены и курил…

– Ты один? – спросила я на всякий случай.

– Я вообще по жизни один, – подтвердил Мишка.

Мы оказались в просторной гостиной. Несмотря на то, что планировка у нас была одинаковы, квартира Мишки, из-за отсутствия громоздких вещей, казалась мне просторнее.

– Садись! – Он показал рукой на допотопный и продавленный диван.

Я подчинилась.

Он устроился, напротив, в кресле, после чего разрешил:

– Выкладывай!

– А что выкладывать? – переспросила я, собираясь с мыслями.

– Зачем пришла?

– Помнишь, ты предположил, что у меня замок заело из-за того, что кто-то хотел его открыть отмычкой? – спросила я.

– Конечно.

– Так вот, всё равно открыли…

– Настойчивые ребята, – пробормотал он и задался вопросом: – У тебя там что, мёдом намазано?

– Я думаю, что так и есть!

– А поподробнее? – потребовал он.

– Я в лесу нашла выброшенную кем-то железяку, которую искали, а теперь за ней пришли ко мне домой, – сказала я на одном дыхании.

– Так, – протянул Мишка и перечислил по порядку интересующие его моменты: – Что за железяка, в каком лесу и кто её искал?

– Меня один таксист подвозил из пансионата, – начала было я, и тут поняла, что придётся рассказать еще, что за пансионат и осеклась. Ещё вдруг стало ясно, что и про смерть Рольгейзер он тоже должен знать. Осознание того, что нужно рассказывать чуть ли не всю свою историю, закончилось вопросом:

«А зачем собственно я к нему припёрлась? Что он может? Дать совет? Так уже дал. Менять замок и заводить собаку. Оба не для меня. Пойдёт ко мне ночевать, на случай появления визитёров? А готова ли ты к тому, что этот тип останется на ночь?»

Я украдкой посмотрела на его впалую грудь, опустила взгляд ниже и остановила его на засаленных коленках. Ведь как не крути, а мужчина ещё в самом репродуктивном возрасте. Войдёт в роль заботливого опекуна и подобно Лёшке-Контексту полезет ко мне под одеяло. Я в принципе не против секса, но не с таким типом. Это ведь самый настоящий обитатель дна, только с собственной квартирой, которую чудом ещё не пропил. Так сказать асоциальный тип. Да мало ли чем он ещё болеет? Может у него гонорея в запущенной форме или ещё того хуже – СПИД! В этом месте я зависла. Возникла долгая пауза.

– До тебя дошло, что не по адресу обратилась? – просчитал он мои мысли.

– С чего взял? – Я растерялась.

– Не трудно догадаться.

– Ты проницательный человек, – похвалила я. – Действительно, а ты здесь причём?

– Начнём с другого конца, – принял он решение. – Покажи мне предмет, который ты считаешь поводом посещению грабителей.

– Не могу показать, – призналась я.

– Почему?

– Я его выбросила.

– Вот те раз! – Мишка ударил себя ладошками по коленям. – А зачем?

– Она мне не нужна…

– Странное дело, – пробормотал Мишка. – Ты сейчас сказала, что вещь представляет для кого-то ценность, и выбросила?

– Когда я её выбрасывала, то не думала об этом, – сказала я очевидное.

– А о чём ты думала? – спросил он с сарказмом.

– Просто решила, что это мусор, – объяснила я.

– Не понимаю тебя, – признался Мишка.

– Послушай, – я стала злиться, – давай не будем рассуждать, что и как. Лучше скажи, что делать?

– Знать бы, на что она похожа, я бы примерно понимал, с кем придётся иметь дело, – пояснил он расстроенным голосом.

– Как это?

– Ну, например, была бы это икона, то понятное дело, она представляет цену в определённых кругах, – стал объяснять Мишка. – Цены на такие вещи в пределах ста тысяч. Естественно за это никто не будет убивать. А вот если…

– Что если? – Я напряглась.

– Если в этой железной штуке бриллианты спрятаны миллионов так на сто…

– Ой! – Я прижала ладошки к щекам. – Я об этом как-то не подумала…

– Или в ней радиоактивный элемент, – продолжал Мишка, с угрозой в голосе.

– Господи! – пропищала я. – У меня волосы выпадут?

– Причём тут твои волосы?! – возмутился он. – У всей мужской половины дома появятся проблемы с этим…

– С чем? – не могла взять я в толк.

– С потенцией, – произнёс он скомкано и смутился.

Я испугалась, зная, что значит в жизни мужчин секс, и вдруг отчётливо представила себе толпу, которая бежит за мной по двору. И не только мужики, с ними разъярённые бабы…

– С чего это ты взял? – спросила я слабеющим голосом.

– Ты что, в школе не училась? – изумился он и вдруг, словно что-то вспомнив, поднял взгляд в потолок. – Эти все излучения сквозь стены и потолки проходят на раз, а остановить их может только свинец…