Дрянная девчонка - Ивах Светлана. Страница 23

– Розовый халат в ванной для тебя…

В лифте я пыталась представить лицо Наташки, когда признаюсь ей во всем. Наверное, она прогонит меня из квартиры. Кабина замерла, и я стала думать быстрее. Я торопилась узнать, чем закончится разговор с подругой. Створки разъехались, когда Наташка залепила мне пощечину. Пусть это было лишь в моих мыслях, но лицо вдруг загорелось…

Глава 22

Ты у меня первый

Я обреченно поплелась в ванную. Она оказалась размерами с приличную комнату. Здесь была и душевая кабина. Я сразу поняла, что у меня нет желания млеть в горячей воде. Более того, хотелось, чтобы все это кончилось быстрее. Еще я подумала, что если Антон застанет меня в ванной, то не откажется от возможности забраться ко мне. Видеть рядом с собой мужчину единственной подруги было выше всех моих беспринципных правил.

Я медленно разделась, складывая вещи на изящную белую тумбочку с витиеватыми золотистыми узорами, вошла в просторную душевую кабину, включила воду и направила упругие струи на себя. Мышцы, отчего-то казавшиеся минуту назад деревянными, постепенно расслабились.

– Ой! – вскрикнула я, когда дверца поползла вбок.

– Напугал? – спросил Антон.

Вместо ответа я закрыла глаза, чтобы не видеть голого мужчину, однако заметила на его правой руке шрам, а на левой половине груди татуировку в виде какого-то герба и скрещенных мечей. Впрочем, размышлять над тем, что значит этот символ, мне Антон не дал, а бесцеремонно отодвинул к стенке. Я тут же ощутила прикосновение его рук. Он стал медленно размазывать ладонями по плечам какой-то гель. В нос ударил резкий и приятный аромат. Я бы наверняка испытала космическое наслаждение от таких прикосновений сильных рук красивого мужчины, если бы удалось забыть, что эти руки принадлежали Антону, который наверняка точно так же гладил спину моей подруги Наташки.

– Расслабься, – попросил он. – Чего ты так напряжена?

Ох, лучше бы Антон молчал. Я снова сжалась как улитка. Он заметил это, но не прекратил своего действа, напротив, его движения становились все ритмичнее, а дыхание над ухом глубже и громче. Господи, как он меня заводил! Чертова Наташка! Вот его пальцы прошлись вдоль спины, надавили на поясницу, едва коснулись ягодиц и поползли вверх, скользнули под руками и легли на грудь. Лаская ее, Антон нежно и осторожно, словно хрупкие виноградинки, начал растирать мои соски, нажимая и оттягивая их.

– Что с тобой? – прошептал он на ухо.

«Мне кажется, что рядом стоит Наташка» – ответила я ему мысленно и сильнее сомкнула бедра.

Но это не помешало Антону скользнуть вниз по животу и добраться до самого сокровенного. Он легко раздвинул мои колени своими и погрузил палец внутрь. Я попыталась вырваться.

– Не надо, Антон!

– М-мр! – проурчал он на ухо.

Я знала это состояние у мужчин. Он дошел до точки в своих желаниях, и теперь его остановит разве что смерть…

Антон развернул меня к себе лицом и встал передо мной на колени.

– Ох, – вскрикнула я, и вот уже он приподнял меня за бедра и ловко развел ноги. Оказавшись на весу, прижатая спиной к стене, я пыталась поймать ртом воздух и отворачивалась от теплых брызг. Антон осторожно отпустил мои ноги, и я обретя опору, тихо застонала. Теперь его руки блуждали по моему телу. Еще миг, и внутри меня что-то взорвалось жаром, разбрызгиваясь миллиардами искр. Я медленно сползла по стенке, согнув ноги, которые стали ватными, и закрыла лицо руками.

– Тебе хорошо?

Я только крепче прижала ладони к щекам.

– Почему молчишь? Тебе неприятно? – допытывался он.

Вопрос прозвучал глупо. Мне было приятно, но мне было и очень стыдно. Я живо представила лицо Наташки и стиснула от досады зубы. Теперь мне негде жить!

– Бедненькая! – удрученно проговорил Антон и, открыв дверцу кабинки, набросил мне на плечи полотенце. Я шагнула из кабинки и ойкнула, оказавшись у него на руках. Какой он сильный! Действительно, мечта. Везет же Наташке! Почему везет? Может, он бабник и у него таких, как мы, сотня?

Я прятала лицо, уткнувшись в широкую грудь, и беззвучно глотала слезы.

– Что с тобой?

– Наташка! – провыла я.

Антон нежно, словно ребенка, положил меня на кровать лицом вниз и убрал полотенце.

– Ты боишься, что она узнает? – спросил он.

– А ты как думаешь?

– Если ты ничего не скажешь, она не узнает.

– Она почувствует.

– А что я чувствовал сегодня, когда она садилась в машину Зеленского?

– Зеленского? – переспросила я, пытаясь вспомнить, кто это.

Но Антон не дал сосредоточиться. Он нежно провел рукой по моим бедрам, широко раздвигая их. Я почувствовала, как он лег рядом со мной, и вздрогнула от прикосновений его губ к спине. Он целовал каждый сантиметр кожи и рисовал языком замысловатые рисунки. Его палец опять оказался внутри меня, а желание пережить недавно испытанное удовольствие вмиг выдавило из моей головы все, что касалось Наташки. Я застонала и напряглась, ощутив в кулаке прохладный шелк простыней. Антон накрыл мое тело своим и медленно вошел в меня…

Неспешными и ритмичными толчками он пробивал себе дорогу через незримую преграду моей вины перед подругой и своей взрослостью… Я выгибала спину, сипела, рвала простыни и просила:

– Еще, не останавливайся…

Когда все внутри вновь взорвалось, я упала на постель и прохрипела:

– Ты у меня первый!

– Что? – Он завис надо мной и приблизил ухо к губам. Я с закрытыми глазами видела его лицо, насмешливо-удивленный взгляд, приоткрытый рот.

– Повтори, что ты сказала?

– Ты первый, с кем мне так хорошо! – призналась я.

– Вон оно что! – протянул Антон, упав рядом со мной. – А то я подумал, что первый вообще…

Мне стало смешно.

– Скажешь тоже…

…Я проснулась от ощущения одиночества. Не открывая глаз, провела рядом с собой рукой. Шелк подушки уже остыл. Я прислушалась. Было тихо. Открыла глаза и медленно села.

На спинке стула не было брошенной накануне Антоном одежды. Значит, ушел.

Взгляд упал на тумбочку рядом с кроватью. На ней, рядом со стаканом апельсинового сока, лежала банковская карта золотистого цвета и записка. Я взяла вырванный из записной книжки листок. На нем был четырехзначный код и всего одна фраза:

– Ты у меня тоже первая…

«Что это все значит? – ломала я голову, натягивая на себя платье и путаясь в лямках. – Он списал Наташку в утиль? Ну и ладно, в конце концов, кто она мне? Интересно, а в какую сумму он оценил нашу ночь? Может, этих денег хватит, чтобы оплатить учебу в центре элитных знакомств?»

Глава 23

В постели с осьминогом

Вопреки ожиданиям, Наташка ничего не узнала. По крайней мере, пока… Ни на следующий день, ни через неделю Антон словом не обмолвился о нашей интрижке. Хотя кто его знает? Может, Наташка из той обоймы женщин, которые умеют делать вид, будто ничего не произошло? Так или иначе, но я не сказала ей о том, где провела ночь. Да и как? Она уже все уши мне прожужжала, когда Антон ответил ей отказом на очередное свидание. Банковскую карту я спрятала подальше от глаз и после рабочей пары дней двинула на собеседование в Центр элитных знакомств. Надо сказать, что адрес я нашла в Интернете и выбрала наобум из десятка адресов. Отзывы читать не стала. Зачем? И так ясно, кто и для чего их пишет. Все женщины делились на этих страницах тем, как агентство помогло построить жизнь и как они красиво теперь живут. Еще обязательным атрибутом такой оды было то, как они «отбили» сотню раз деньги, которые потратили на обучение. Единственной моей головной болью теперь было то, как объяснить Наташке, куда я исчезаю и откуда, если что, средства на обучение. Хотя насчет этого не парилась. Мало ли кто мог подогнать? Мы не проститутки, и поэтому нам платят намного больше.

Мне повезло, я пришла в центр в тот день, когда там закончили набирать очередную группу. Галина Рольгейзер, как представилась статная женщина в строгом костюме, лишь проверила мою платежеспособность и потребовала сразу же внести деньги. Еще я подписала какой-то лист бумаги, на котором было написано «Контракт». Пробежав по тексту глазами, я поняла, что центр в лице Галины Рольгейзер не гарантирует возврат денежных средств, внесенных на обучение, если по каким-то причинам контракт расторгается. Кроме этого, центр в лице Галины Рольгейзер не дает никаких гарантий, что кандидат в мужья не откажется жениться и что он не скрытый психопат или маньяк. В общем, как всегда в таких случаях, договор был составлен таким образом, что даже дюжина лучших юристов в случае чего не сможет вытрясти у Рольгейзер ни копейки.