Человек из Кемерово (СИ) - Борисов Олег Николаевич. Страница 33

Но ответ на заданный вопрос я так и не получил. Поэтому вынужден был продолжить в более понятной для собеседников манере.

Прислонил трость к столу, поменял руку и левой впечатал Бредня башкой о полукруглый край. Так, что верхний клык вылетел и закувыркался по зеленому сукну. Теперь еще и мордой разок, чтобы кровь каплями рядом.

— Вынужден спросить еще раз. Вы, господин Маркичан, или кто-то из ваших знакомых отдавал приказ этому идиоту?

— Найденыч-нах, ты чо борзеешь? Думаешь-на, ты крутой-ять?

Что за тяжелая публика. Понты для них важнее здоровья мелкой шпаны на подхвате. Поэтому стол вздрогнул еще раз и уже второй клык вылетел прочь. А крови стало много. Не застирать, придется сукно менять.

— Мне почему-то кажется, что меня здесь всерьез не воспринимают. Вы хотите, чтобы я в самом деле рассердился?

Вот теперь проняло. Все же не зря я семь долгих лет работал на репутацию. Теперь она стала работать на меня.

— Эй, эй, нах! Мы не при делах-ять! Если он чо удумал, так все сам, урод-врот! Чего мебель ломать-нах⁈

В самом деле. Можно переходить к финальной точке. Взяв поудобнее, я крутанул руку, выламывая и в локтевом, и в плечевом суставе. Бредень завыл и отрубился, сползая обмякшей аморфной кучей на пол. Подхватив трость обратно, максимально вежливо улыбнулся.

— Господин Маркичан, я рад, что между нами нет проблем. Просто хочу прояснить на будущее. Если чье-то дело поменяло хозяина, то это не мои проблемы. Но если кто-нибудь еще раз сунется к госпоже Лайкосса по любому поводу… Если у нее или ее сына возникнет хотя бы тень проблем… Тогда я приду сюда еще раз. И у местных насекомых будет новый хозяин. А ваши клыки выдерут и подарят участковому, на память. Слышал, он любит собирать выбитые зубы после очередного рейда по злачным местам.

Посмотрев на заляпанный кровью стол, нагнулся, выдрал из уха золотую серьгу и бросил на середину круга.

— Это в качестве оплаты за ремонт. Всего наилучшего.

Домой я вернулся в хорошем настроении. Топтуны за мной в подвал не ходили. Стеснительные они, однако. Может, в карты играть не любят. А, может, им провожавшие меня мордовороты не понравились. Все десять громил, с тяжелыми битами с шипами в мозолистых лапах. Ну и ладно.

Остаток вечера провел в развешивании купленной одежды. На колышки снова зацепил плечики, на которых красовались три рубашки и два новых галстука. Из костюмов распаковал только один, второй пока оставил в коробке. Отличный материал, даже не помялся.

Решено. Завтра в гости, в обновке. И с запонками. Ведь не зря старался, рылся в накопившемся барахле в кладовке. У меня там разного полно, отложено до лучших времен. Это когда сезонные цены поднимутся на те или иные безделушки. Или мода качнется в нужную сторону, изменив ценник в два или даже три раза. Вот присмотрел себе запонки и заколку для галстука. Буду максимально импозантным мужчиной. Как говорит Екатерина Антоновна — поражающим дам в самое сердце.

Главное, остатки гранаты не забыть. Надо уточнить, кто же те недобрые люди на «рыжей» тачке, посмевшие так беспардонно обгадиться на моей делянке.

Глава 10

В опричнину можно добираться или на машине, или на рейсовом автобусе, или на поезде. Последний до станции «ZABOJSHHIK» ходит рано утром, собирая в северных микрорайонах толпу работяг на работу. В принципе — удобно. В десять минут седьмого чух-чух подкатил, в пять минут восьмого уже выгрузился. Там выстроились рядком автобусы от предприятий, уволокли до места. Восемь утра — уже в каске и за рычагами экскаватора. Ну или просто лопатой ковыряешь землю в неудобном для технике месте.

Автобус идет чуть позже и со всеми остановками полтора часа колупается. Зато конечная у него в центре Берёзовского, а с железки полчаса туда топать придется. Но мне в центр не нужно. Мне надо будет частника найти и по Калинина на запад, до выезда из жилой застройки. Там стоят бараки патрульно-постовой службы. Там же обитает куча разных присутствий, отвечающих за хозяйственную деятельность огромных добывающих карьеров. Нет — руководство и прочие господа в галстуках, те как раз рядом с центром. Там пятиэтажки среди двухэтажных блочных бараков, там бьет ключом коммерческая и прочая жизнь. Еще там рядом подстанция, где операторы и разного рода специалисты отслеживают текущую обстановку через разбросанные по округе камеры, сканеры частот и кучу непонятной мне машинерии.

Но вот если вам надо решить какой-то специфический вопрос, о котором не хочется докладывать на самый верх, то лучше делать как я. По Калинина, до проходной и оттуда позвонить по дополнительному номеру через телефонистку. Она запишет вызов в специальный журнал, а для некоторых номеров — наоборот, не запишет. Ей за это денежка капает. Зачастую больше официальной зарплаты.

На частной машине в Берёзовский просто так не пустят. Оборудованные пункты на всех дорогах. А там, где лесная тропа, обязательно воткнут шлагбаум и в будке сидит человек «не велено». С работающей линией для вызова подмоги, если не дай бог что. Поэтому я на электричке. Благо, основная масса народу набивается на следующих двух остановках, поэтому сяду в серединке у окна, тросточку между ног пристрою и буду подремывать всю дорогу. Особо «инвалида» никто пихать не станет, разве что под ноги баул какой сунут. Ну и по прибытию подождать, пока толпа сапогами на выход прогремит, следом неспеша прогуляться. С обоих концов бетонной платформы турникеты, мой «забытый» пропуск для топографа все еще работает. Его выдают на двадцать лет, чтобы потом не метаться с переоформлением в случае неожиданной командировки. Их забирают в центральном городском архиве, куда я с чистой совестью сдал запаянный в ламинат картон «ZEMLEMER RAZIN, ELYKAEVO». А второые корочки оставил.

Могут ли меня срисовать местные архангелы, отвечающие за правопорядок? Да легко. Я ведь уже не первый раз в местных краях мелькаю. Просто я до сих пор человек, который был в системе, условно благонадежен и списан на гражданку по состоянию здоровья. Таких оставников тут — через одного. Поэтому и не трогают. Порядок не нарушаю, с некоторыми офицерами обедал и совместные проблемы обсуждал. То, что с большим руководством за ручку не здороваюсь — так рожей не вышел. Но оно и к лучшему. Там и охрана куда серьезнее, и вопросы могут начать неприятные задавать. Поэтому я через турникет и до опричного «бобика» — с яркой желтой полосой по борту и с мигалкой на крыше.

— День добрый, служивые. Не подскажете, кто из ваших до вахтовой проходной подбросить может?

— На работу устраиваетесь? Так это надо в центральный офис.

— Нет, у меня встреча с Демидом Митрофановичем, — только так. Понимающий человек сообразит, а кто в тонкостях не разбирается, пусть в тот самый центральный офис и топает.

— А… Документик ваш можно взглянуть?

Не проблема. Вот он.

— Фотографию пока не менял. А вот это справка об увольнении по здоровью.

Все. Вопросов нет. И, скорее всего, все патрульные в северном районе уважаемого Челеби знают не только по имени-отчеству, но и в лицо. Это в районе Вакрушева или Красной горки кормятся у пятиэтажек. А на Таежной рядом с Забойщиком уже другие центры силы и власти. Недаром местные даже улицу вдоль железки Центральной назвали. С претензией на формальную независимость.

Ох-хо-хо, царь-батюшка. Хоть и понастучали твои родственники смутьянам после бунта семнадцатого года, а фронду не вывели. Те же медальончики со знаковой монеткой — носят, бравируют. Хотя, что это я в политику полез? Мне бы с частником сначала разобраться.

— Эй, Филлипович! — высунувшись из окна громко крикнул мужик в униформе с лычками хорунжего. — Ты вроде свободен?

Протиравший капот «Ниве» водитель обернулся и помахал кепкой:

— О, привет землякам!.. Через полчаса начальник автоколонны будет, его жду!