Человек из Кемерово (СИ) - Борисов Олег Николаевич. Страница 47

— Не подходи! Порешу!

Терентий смог отползти к стене, привалился на нее боком и теперь раскладухой перед собой воздух кромсает. Извини, парень, но у меня оружие длиннее. Поэтому сначала я тростью тебе руку сломаю, потом глупую железку в сторону отброшу и еще разок по горлу, но без фанатизма. Ты мне пока живой нужен. Расспрошу, что за ухари в гости пожаловали. И есть подозрение, что расскажешь ты это все быстро и без препирательств.

* * *

Зря грешил — зачатки здравого мышления у меня все же присутствуют. Правильно я угадал. Дюфайе мордоворотов себе набрал из бывших милиционеров. Кто взятки брал, кто задержанных прессовал. Вся шваль, которую при очередной проверке вышибли с «волчьими билетами» на улицу. Пригрел, для разного рода мутных дел использовал. Сам брезговал руки пачкать, вот и бегали на посылках. Где участок «убедить» продать дешево. Где жалобщику ребра пересчитать. Где друзьям-знакомым поспособствовать населению по хребтине настучать. Очень уж бывший «пустоцвет» деньги любит. Старается в меру грести, но мимо любой возможности не пройдет. Если пованивает неподалеку, обязательно нос сунет и постарается навариться на чужом горе.

И Терентий у дуболомов на подхвате. Подай-принеси, да тело потом в яме закопай. Сколько за ним крови — не знаю, все пытался выгораживать себя, любимого. Но про пару убиенных проговорился. Поэтому как закончил допрос, так ему шею и свернул. Потом пиджак снял, кепочку с пола подобрал и стал переодеваться. Мой костюм после валяния в пыли и грязи в чистку отдавать. Или вообще на выброс. Спасибо любимому цилиндру, смягчил удар, спружинил. Но шишка на затылке знатная и даже кровит чуть-чуть из рассечения. Воротник весь уляпало. Скорее всего рубашку тоже придется вместо половой тряпки использовать. Пока — мимикрирую под молодого идиота, чтобы с первого взгляда не опознали.

Место слева занял покойник, даже кусок веревки на него намотал. Сам хотел уже было что-то потяжелее прихватить из бани. Колун, например. Но услышал снаружи шум мотора и побежал открывать. Надо гостей встретить, а то начнут зря суетиться, лови их потом по округе.

«Волга» вкатилась в гараж и почти уткнулась носом в дальнюю стену. Бракоделы, даже водить толком не умеют. Здесь места под грузовик и еще рядом хороводы можно водить.

Я прикрыл ворота и сделал вид, что ковыряюсь рядом с ними. Дождался, когда старший распахнет дверь и начнет выбираться наружу. Водитель в это время выключил свет и потягивался, вытянув руки над рулем. Ничего, окна у вас в машине открыты, так что я тебя в любом случае достану. Пока же с хорошим таким замахом сзади между ног Игнату — на-а-а! Отлично попал, он воздухом поперхнулся и тихонечко сполз на пол, вцепившись в промежность. Я же не мешкая боком на капот сунулся, на другую сторону перекатился и еще раз влупил, уже по раскрытой двери. А вот не надо пытаться из машины вылезать. Хорошо тяжелым железом по коленям и башке прилетело — три в одном. Ну и я еще разок по водителю добавил. Он в руках дубинку держал, вот и поквитался. С гарантией, чтобы подняться не мог.

Фух, упарился с непривычки. Все же сидячая работа не способствует поддержанию хорошей боевой формы. Особенно, если этой самой формы и раньше-то не было.

Через десять минут я потыкал острием ножа в бедро главному:

— Игнат, хватит стонать. Не особо я тебя приложил, так, чуть-чуть по заветному прошелся. Но или ты сейчас будешь петь мне, как на исповеди. Или тебе яйца скормлю. Все равно ты ими больше пользоваться не сможешь.

— Тебя на куски порежут, урод! Слыш…

Тросточка рядом лежала. Вот ей легонько и добавил. По бочине. Руки у клиента за спиной стянуты, ноги я к запаске привязал, которую из багажника машины достал. Не попрыгаешь, не подерешься. И удрать сложно. Хотя пациент не очень разговорчивый. Придется ему объяснить правила игры.

— Ты уложение о защите частного хозяйства хорошо помнишь? Или на службе даже не листал методичку? Зря, она тоненькая. И там интересно написано. Не уверен, что дословно процитирую, но смысл передам верно… Если кто-то сунется без разрешения, без судейской «сказки» на арест или обыск, то мещанин Государства Российского имеет полное право на защиту живота и чести как себя лично, так и семьи. Поэтому я тебя могу тут измордовать до смерти, мне только спасибо скажут. Особенно если я кое-что из ваших дел участковому поведаю. Как вы, например, в Дедюево дачников в Камышной топили, заставляя отказ от участков подписать. Ну и еще там по мелочи… Боюсь, до каторги вы не доедете. Прямо на центральной площади на кол посадят.

Это хорошо, что с младшеньким я успел парой слов переброситься. Вон как глазки погрустнели разом.

— А смысл мне с тобой разговаривать? Все равно кончишь.

— Это я подумаю, смотря что расскажешь. Может, магу вашему сдам. Может, властям. Как карта ляжет. А теперь давай в темпе, зачем вернулись и что за приказ вам отдали.

* * *

Я аккуратно рулил по Правой Гавани, высматривая указатель на Речную. Двух чуть-чуть мертвых хлопчиков пристроил на заднем сиденье. Игнат удостоился чести быть привязанным на пассажирском сиденье и работал вместо навигатора. У мерзавца не хватало несколько зубов, на пианино играть сломанными пальцами вряд ли сможет, да и в целом он чувствовал себя не очень. Но был пока жив. Запирался, сволочь, поначалу. Но я заставил говорить.

Троица в самом деле похитила Лайкоссу с сыном и привезла в лодочной сарай. Мало того, вернула собаку хозяину и про меня рассказала. Что я весь такой с бантиком упакованный, готов к транспортировке. И должны были меня под светлы очи Осипа свет Григорьевича доставить. Он как раз дома заканчивал с друзьями коньяк дегустировать и собирался приехать для последней беседы. Для меня — последней.

Что за артефакт искал одаренный — Игнат без понятия. Вроде бы и хозяин толком не знает. Поэтому я и бегаю все еще живой. Чтобы допросить можно было. И барахло из дома и гаража на складах лично Дюфайе проверял. Мало того, подручные точно знали, что неизвестная штука цены немалой, поэтому и попробовали подсуетиться и раньше руководства лапу наложить. Вдруг бы выгорело? Поэтому меня и дергали в разные стороны — то одна сила, то другая. В итоге еду на машине и наливаюсь черной злобой. Черт с вами, придурками. Я жизнью битый, в лагерях почти перемолотый. Но непричастных зачем в это тащить?

Когда обратно колесо в багажник кидал, саквояжик там увидел. Открыл, посмотрел на монеты и оставил в гараже. Игнат сказал — это для оплаты услуг разных полезных людей по пригородам. Не всегда можно стряпчему какому или писарю в рыло дать. Иногда приходится пять-десять денег выложить за справочку. Или кому из бывших сослуживцев сотню передать, чтобы информацией поделились. Поэтому я решил взять наличные в качестве компенсации за разбитую голову и был готов продолжить беседу без немедленного мордобоя.

— Вон, с белой косой полосой на воротах.

Вижу. Одноэтажное строение, чуть меньше ангаров, которые фермеры любят рядом с полем втыкать. Двускатная крыша, жестяные стены, подслеповатое оконце на самом верху. Бибикать не пришлось, ворота поехали вбок, открывая проход. Ждут головорезов здесь. И это хорошо. Все крысы вместе, кто для хозяина кровь чужую проливает. Самые приближенные, в наиболее паскудные дела по маковку закопавшиеся.

Здравствуйте. К вам приехал Человек из Кемерово. Как и просили. Живой и почти здоровый. Вам хватит за глаза и уши.

Прежде чем выбраться из машины, я раскладуху Терентия в грудь Игнату вогнал. Чтобы обезопасить себя от возможной атаки сзади. Бывает такое — вроде человек одной ногой в могиле, но старается тебя за ботинок хотя бы укусить. Или слюной ядовитой забрызгать. Так что пусть сидит с напарниками. Отдыхает.

Пиджак застегивать не стал. Свой пиджак. Хоть и грязный, но мне в нем удобнее. Медленно захромал вперед, где в ярко освещенном пятне на стуле сидел знакомый мне мужчина с тонкими завитыми усиками.