Начало нас (ЛП) - Джеймс Лайла. Страница 71

— Тогда что ты делаешь?

Это хороший вопрос. Потому что я… не знаю. Ну, черт.

— Почему ты здесь? — устало спрашивает она, ее глаза красные и опухшие.

— Потому что Лила попросила меня быть здесь.

В ее груди сотрясается прерывистое дыхание. 

— Иди к себе.

— Я не могу, — ворчу я. — Потому что, если я уйду, Лила разозлится. А если она разозлится, Мэддокс надерет мне задницу.

Ее бледное лицо искажается в гримасе. 

— Я не хочу, чтобы ты был здесь из жалости, Беннетт, — устало говорит она. — Если ты вообще на это способен.

Внезапно я чувствую раздражение.

Я наклоняюсь вперед, застигая ее врасплох. Ее рот приоткрывается с тихим вздохом, когда мои руки ложатся по обе стороны ее головы. Запереть ее в клетку. Как воробья со сломанными крыльями, которого я однажды поймал.

Стук. В последний раз мы были так близко, это была ночь моей вечеринки. Когда Грейсон ударил меня. Стук. Она сглатывает, ее нежное горло покачивается.

Меня внезапно охватывает желание покусать кожу ее горла, попробовать ее на вкус. Дразнить. Посмотреть, как мои укусы выглядят на ее бледной коже. Черт возьми, Райли Джонсон — это беда.

— Вот как для тебя выглядит жалость? — Моя голова опускается, приближая наши лица. Мое дыхание скользит по ее розовым губам. Губы, которые я помню, имели вкус клементинов. — Мое сердце слишком горько для жалости, Джонсон. Я не собираюсь смягчать тебя только потому, что твой драгоценный парень разбил тебе сердце. Ой, подожди, извини. Я имею в виду бывшего парня.

Ее глаза темнеют. 

— Заткнись, — выплевывает Райли, ее подбородок трясется.

Я не заткнусь. Потому что сейчас я вижу это в ее взгляде. Пылающий огонь и неприкрытая ярость. Вот ты где, Райли. Я тебя вижу.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — Я сухо посмеиваюсь. — Ты была слишком одинока и отчаянно нуждалась в любви, поэтому ты держалась за первого парня, который был к тебе добр. Он был нежным, и ты подумала: вот идеальный мужчина для меня. Теперь ты лечишь свое разбитое сердце, вся подавленная и бедная, Райли. Мне не жаль доверчивых девушек.

Ее руки ложатся мне на грудь, и она толкает меня со всей силы. Недостаточно оттолкнуть меня, но я все равно отступаю.

Она резко принимает сидячее положение. 

— Ты не имеешь права судить меня и мою любовь, — шипит Райли, ее щеки краснеют от гнева.

— О, я не сужу. — Я одариваю ее хрупкой улыбкой. — Я просто рассказываю тебе, как это есть. Ты намеренно слепа. Но это не моя проблема.

Райли показывает на дверь, ее палец трясется. 

— Убирайся.

— Я сделаю это после того, как ты поешь. — Я скрещиваю руки на груди и упрямо жду.

Ее грудь вздымается, и когда она понимает, что я не двигаюсь с места, Райли издает звук негодования в глубине горла. Что-то похожее на рычание хрупкого детеныша. Она тянется к тарелке, которую я ей приготовил, и сердито откусывает большой кусок сэндвича.

Она агрессивно жует, глядя на меня. Красиво, мрачно и разочарованно.

Райли съедает сэндвич всего за несколько укусов, а затем пихает мне тарелку. 

— Готово, теперь уходи! — говорит она с полным ртом.

Я просто указываю на бутылку с водой на ее тумбочке. 

— Вода.

— А-х! — Она хватает бутылку и делает два глотка.

Наконец, удовлетворенный, я поднимаюсь на ноги, выпрямляясь во весь рост. Вот и все, работа сделана.

Подождите…

Я засовываю руку в карман и достаю мятную конфету, которую храню там. Я оставляю его на тумбочке Райли и ухожу.

Видите, я могу быть вежливым.

Лиле не о чем беспокоиться.

ГЛАВА 34

Райли - 19 лет

Предательство Грейсона причинило мне боль.

Но я думаю, что по-настоящему меня потряс тот день, когда я перестала получать его желтые лилии.

Даже когда мы были порознь, Грейсон следил за тем, чтобы я ни дня не проводила без них. Подарок от него. В тот день, когда я сюда переехала, он связался с ближайшим ко мне местным цветочным магазином и платил им дополнительно, чтобы они доставляли мне по одной желтой лилии каждый день. Ни один день не был пропущен.

Его телефонный звонок и жестокие слова заставили меня кровоточить изнутри.

Но на следующий день, когда я ждала этой желтой лилии… а она так и не пришла, тогда началась настоящая тоска. Именно тогда я поняла, что все действительно закончилось. Я ждала у двери знакомого стука. Я ждала целый день, и когда, наконец, наступила ночь, тогда душа моя погрузилась в полное отчаяние. Все казалось таким окончательным. Реальность моего горя поразила меня, и я впала в жестокую агонию.

Любовь к Грейсону Хейлу была для меня предсмертной агонии.

Я просто никогда не думала, что доживу до этого дня. Долгое время я погружалась в фантазии о любви и романтике, думая, что это моя вечность. Мой счастливый конец.

Боже, я была чертовски слепа.

Прошло две недели с той ночи, когда он разбил мне сердце. Я несколько раз пыталась позвонить Грейсону, желая объяснений и выплескивая гнев. Часть меня хочет умолять его снова полюбить меня.

Но он никогда не отвечал ни на один мой звонок.

Он полностью отстранился от меня, как будто меня никогда не существовало в его жизни. Как будто он был для меня всего лишь призраком. Простая иллюзия, которую я создала, чтобы обмануть себя.

Но, ох, это был такой сладкий обман.

Его слова до сих пор эхом звучат в моих ушах, и мне интересно, сколько в них правды. Неужели я действительно поступила так глупо? Так отчаянно нуждалась в любви, что выдумала в своей голове Грейсона, которого люблю? Он сказал, что я видела и верила в то, что хотела увидеть…

Но я просто видела то, что он мне показывал.

— Я не виноват, что ты влюбилась в кого-то ненастоящего. Это было твое собственное проклятое заблуждение, и ты безрассудно втянула в него свое сердце.

Было ли все… фальшивкой, и я была слишком слепа, чтобы это увидеть? Кто тогда настоящий Грейсон?

Я так растеряна, а Грейсон отказался дать мне объяснение. Теперь я держусь за разорванные нити своей любви и не знаю, что делать. Я не знаю, как двигаться дальше.

Я знаю, что Лила очень беспокоится обо мне, и мне не нравится, что я доставляю ей неприятности. Я ненавижу, что Грейсон вошел в мою жизнь только для того, чтобы оставить после себя ураган горя. И теперь я вынуждена собирать осколки.

Грейсон был тем теплом, которого я так жаждала, и безопасностью, в которой я нуждалась…

Но теперь одна мысль о его имени приносит мне страдания.

Кажется, я всегда привлекаю не тех парней. Сначала Джаспер. Потом Грейсон.

И теперь есть он.

Колтон Беннетт преследовал меня повсюду, как моя чертова тень.

— Ты можешь перестать это делать? — рычу я, входя в библиотеку. Моя смена начинается через пять минут. Развернувшись на пятках, я поворачиваюсь к нему лицом и скрещиваю руки на груди.

Колтон одет в темные джинсы и черный свитер. Его каштановые волосы спутаны, как будто он постоянно проводил по ним пальцами. Его бровь взлетает вверх. 

— Что делать? — спрашивает он, изображая невиновность, но я на это не куплюсь.

Колтон далеко не невиновен. Он отродье дьявола.

— Преследовать меня! — Я вскидываю руки вверх. Он слишком очевиден.

— И зачем мне это делать? Я имею в виду, следовать за тобой.

Я не знаю, почему Лила сказала ему «позаботиться» обо мне, как будто мне нужна чертова няня. Я была убита горем, но я не больной ребенок, нуждающийся в постоянном присмотре. Что вообще заставило ее предположить такое?

Я знаю, она волнуется…

Это справедливо.

Потому что две недели назад я чуть не вернулась к вредным привычкам. Думаю, разбитое сердце было еще одним триггером, о котором я даже не подозревала. Я не понимала, что со мной происходило, когда я переедала. И только после того, как я закончила чистку, меня осенило.