Отомстить или влюбиться - Алексеева Оксана. Страница 6

Все же очень симпатичный парень – хоть и старается не смеяться, но искрящиеся глаза его выдают:

– Кто бы говорил. Разве такое поведение подходит для наследницы империи Бергманов?

– О! Как кстати ты напомнил! Через пару лет отцу надоест меня стажировать. И если я так и не придумаю, как слинять, то меня назначат на какую-нибудь запредельно высокую должность. И знаешь, что я сделаю в первую очередь? Тебя уволю, конечно! Подумай о своем будущем сегодня, Витебский, не будь балбесом!

– Угрозы? Вот как запросто простые стажеры обращаются в Бергманов. – Он как-то слишком легко вывернул руку из моего захвата и освободился, но сбегать не спешил. – Петр Александрович все равно не разрешит взять тебя в пару.

– А мы ему не скажем! – я, почуяв прорыв, заговорила громче. – Ты просто прихватишь свою подружку! Они узнают, только когда мы с тобой явимся за выигрышем!

Он подумал немного над ответом:

– Ладно. Тогда взнос делаешь за нас обоих, идет?

– Идет, напарник!

– Встречаемся в пятницу в девять вечера возле четырнадцатого склада. Надень что-нибудь… не такое дорогое.

– Уи-и-и! Обожаю тебя, Романыч!

– Безбашенная Бергман – темное пятно на семейном древе.

– Иди сюда, расцелую!

И он, отмахнувшись, все-таки сбежал.

Рома ошибается. Склонность к революциям и приключениям делает из меня самую настоящую Бергман. Сергей Васильевич тоже всегда пытался оказаться в гуще событий, а не отсиживался в спокойном уголке, подальше от волнений. Именно полное сходство наших характеров и объясняет постоянные перепады от раздражения до обожания. Люди, боящиеся опасностей, не возглавляют транснациональные корпорации, не занимаются крупным бизнесом. И уж точно не достигают таких вершин. Мои вершины могут начаться с ночных крыш Москвы. Это по мне. Может, поэтому отец и называет меня искренне «умницей», когда не орет? Ведь я его точная копия.

Глава 3. Совет директоров

Алексей Алексеевич Тавригин мог изобразить хоть что-то. Рухнуть в обморок, вскрикнуть от радости или разочарования. Мог бы выпучить глаза. Но он только прищурился на секунду, когда мы столкнулись на входе в зал совещаний, и запросто констатировал:

– Так ты младшая дочь Сергея Васильевича? Ясно.

Вокруг огромного овального стола рассаживались все, кого сегодня ожидали: мои родители, Тавригин, Выдрин и секретарь. Подключили видеосвязь, и теперь одутловатое лицо Дениса, мужа Илоны, было видно всем.

Ясно ему. А я так рассчитывала на обморок! Отец нигде не афишировал лица своих близких родственников – берег нас от лишнего внимания СМИ. Поэтому мы часто могли разыгрывать чужие роли в надежде лишний раз повеселиться. С этим типом только работа – никаких забав.

Зато со мной случился и обморок, и вскрик, и – особенно – выпученные глаза, потому как, едва представившись, Алексей совершенно холодным тоном начал отчитывать и давать указания буквально всем присутствующим:

– Мария Витальевна, следует срочно написать опровержение и поторопить налоговиков с официальным ответом.

Мама не ответила – это было слишком очевидное распоряжение, чтобы ей самой не пришло в голову. Тавригин и не ждал ее реакции, переходя к следующему:

– Сергей Васильевич, мне следует знать еще что-то? Вы за две недели выслали мне всю документацию по компании, но про налоговый скандал я почему-то узнал только в местном аэропорту.

– Так кто ж предвидел…

– А где находится Клодина? – почти перебил главного босса новичок. – У нее слишком много акций, чтобы сейчас отсиживаться в стороне.

Все присутствующие переглянулись. Ответил отец:

– Вы должны знать, что Тамара Григорьевна никогда не принимает участие в серьезных вопросах. До тех пор, пока выплаты по дивидендам идут стабильно. Если горите желанием ее увидеть, то это запросто организовать – задержать перевод на пару дней. Но толку от ее присутствия ноль.

Алексей Алексеевич вежливо не согласился:

– Вы сейчас очень сильно ошибаетесь, Сергей Васильевич. Я тогда чуть позже объясню почему. Начнем с главного: скандал с налогами.

Отец скрипнул зубами, но не позволил себе отойти от официального тона:

– У «Бергман и Ко» нет проблем с налоговиками! Нас попросту подставили!

Антикризисный менеджер будто превратился в робота – он вообще не выказывал никаких реакций на эмоциональные всплески вокруг. Просто спрашивал и принимал ответы:

– Допустим. Допустим, на данном этапе меня это не касается. Но зачем вы хранили документ пятилетней давности, который так умело сейчас используют против вас?

Отец привстал, но снова сел. Венка на виске раздулась до знакомого размера.

– Ладно, предположим, я дал повод. Тогда был серьезный спад, у меня появилась мысль обойти выплаты. Но как только обстановка стабилизировалась, я сразу все вопросы закрыл. Нам пытаются вменить неуплату налогов, которые мы уплатили! Надо же было кому-то откопать ту самую бумажку – она даже юридической силы не имеет! Разве вы видите в офисе налоговую инспекцию? Ничего подобного! Просто создали в СМИ немного шума. Но ваша задача, дражайший Алексей, не упрекать нас в прошлом, а строить нам будущее. Верно?

Я прекрасно знала отца, чтобы видеть – сейчас он едва сдерживается и уже сто раз пожалел, что решил пригласить этого самодовольного пижона. Послушал совета кого-то из питерских друзей, поверил, что иногда взгляд со стороны является единственным спасением – и нате, его теперь едва ли не отчитывают как малого ребенка. Тавригин уже полетел бы в окно вперед ногами, если бы по договору ему не был выдан огромный аванс. Уж что-что, а деньги папа считать умеет.

Тем не менее менеджер успешно изображал, что вовсе никого здесь не раздражает. Алексей сидел напротив меня, не меняя позы. Все хмурые взгляды были устремлены на него, но он продолжал придерживаться все той же прохладной и монотонной интонации:

– Верно. Но чтобы выстроить будущее правильно, сначала надо понять механизмы предыдущих проколов. Смотрите, что произошло: эта информация всего лишь понизила курс акций на полтора процента, и это колебание вернется на прежний уровень уже завтра или через пару дней, когда налоговики дадут официальный ответ.

– Ну, так и к чему ты ведешь?! – взревел отец. – Звучит как ерунда, не стоящая внимания. Ерундой и является!

Тавригин даже глазом не моргнул от такого крика:

– Я думаю, кто-то собирается скупать акции «Бергман и Ко». Это только подготовка.

– Чушь! – вскрикнул Николай Иванович, и отец согласно кивнул. В кои-то веки они сошлись во мнениях.

– Возможно, – спокойно признал Алексей. – Но я не вижу ни одной другой причины для такой махинации. Она попросту бессмысленна без этого. И если я прав, то следом будет запущен какой-то другой скандал. Для простых акционеров два скандала подряд задолго до отчетов по квартальной прибыли – это уже знак. Тут официальное заявление от налоговиков не поможет.

– Чушь, – менее уверенно повторил отец.

– И если я прав, – с нажимом продолжил Тавригин, – то присутствие тут госпожи Клодиной крайне необходимо. Рейдер, если я его не придумал, рано или поздно выйдет на нее. Ее четыре с половиной процента вполне можно купить, раз участие в управлении Тамару Григорьевну все равно не интересует.

– Что ты… вы мелете?! – Отец хлопнул по столу, но затем постарался вернуть уровень громкости крика в более приемлемый диапазон: – Она семья! За какие деньги, по-вашему, можно продать семью?

– Тогда встретьтесь с ней и притворитесь, что она тоже немного Бергман, – парировал Алексей Алексеевич. – Ну хоть каплей своей крови она же Бергман? В общем, будьте к ней так добры, как никогда до сих пор не были.

Похоже, он успел изучить ситуацию со всех сторон и расспрашивал меня совсем не из праздного любопытства. Неизвестно, какую еще информацию он успел собрать, раз так хорошо представлял наши родственные отношения. Аргумент отца про семью вряд ли до сих пор работал в случае с Тамарой Григорьевной. Их встреча точно не помешает. Она женщина в возрасте, но держится бодрячком. Кто знает, не вознамерится ли троюродная бабуля передать акции сыну? А с тем мы связь вообще особо не поддерживали – ее сын после свадьбы эмигрировал во Францию. Да, теперь отец наверняка пригласит все семейство Клодиных, включая всех дальних родственников и однофамильцев, на свой юбилей и будет атаковать семейными узами, о которых несколько лет ни разу не вспоминал. По всей видимости, ход мыслей отца я угадала – он кивнул, принимая этот аргумент. Даже если биржевые спекуляции пока только домыслы, подстраховка не помешает.