Удержать мою девушку (ЛП) - Снайдер Анжелика. Страница 4

Она собирается уйти, все еще опустив голову, отказывая мне в том, что я хочу увидеть — нет, в том, что мне нужно увидеть, — но я протягиваю руку, чтобы остановить ее. Очень нежно беру рукой за ее подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. Внезапно весь воздух из моих легких стремительно выходит.

Я несколько раз моргаю, чтобы прояснить зрение, думая, что она мне мерещится, все это мне снится. Но когда она все еще здесь, все еще смотрит на меня с тоской, я знаю, что она реальна. Длинные светлые волосы каскадом ниспадают на ее обнаженные плечи, и она так чертовски красива, что на нее почти больно смотреть.

Но не ее красота заставляет мою руку сжиматься в кулак. Нет, все дело в ее глазах.

Один синий.

Один зеленый.

Они оба налиты кровью, и ее зрачки почти расширены, как будто она накачана каким-то наркотиком, который находится в ее организме, но я отчетливо вижу, что они разного цвета.

Наша связь длится всего несколько секунд, хотя кажется, что это минуты, прежде чем она бормочет очередные извинения и, спотыкаясь, проходит мимо меня, натягивая маску обратно на лицо. Я слушаю, как звук ее высоких каблуков, эхом отдающийся по деревянному полу, затихает вдали.

Сделав глубокий, прерывистый вдох, я спешу в туалет. Занимаюсь делами, а потом мою руки. Глядя на свое отражение, я наблюдаю, как быстро поднимается и опускается моя грудь. Я едва сдерживаюсь. Я натянут, как резиновая лента, готовая лопнуть в любой момент.

— Черт возьми, — бормочу я.

— Что? Что случилось? — спрашивает Альдо в моем наушнике.

— Мне кажется, я только что видел ее.

— Ее? Кого ее?

— Лина, — шиплю я шепотом.

— Твою мать, — говорит Альдо, в точности повторяя мои мысли. Альдо знает всю историю. Черт возьми, он был там, когда Селина жила в особняке. Он, вероятно, любил ее так же сильно, как и все мы. Ее было так чертовски легко любить. Она была полна света и жизни несмотря на то, что ей пришлось пройти через ужасное испытание.

И теперь она здесь. Но почему? С кем она здесь? Я должен знать.

— Есть много людей с полной гетерохромией, — напоминает мне Альдо.

Да, и я убедился в этом на собственном горьком опыте. Я объехал весь мир в поисках девушки с одним голубым и одним зеленым глазом. Это редкость, но определенно не исключительная.

— Есть еще одна вещь, которую я могу проверить, — говорю ему. У Селины было родимое пятно в форме сердца на шее. Она всегда ненавидела его, но мне оно нравилось. — Мне просто нужно снова приблизиться к ней.

— Мне это не нравится, Нико. Что, если ты наткнешься на Карбоне, когда потеряешь бдительность?

— Я буду осторожен, — говорю, но даже я слышу ложь в своем голосе.

Моя предыдущая миссия полностью забыта. Я просто хочу найти женщину и посмотреть, есть ли у нее родимое пятно.

Мне нужно знать, жива ли Селина. После всех этих лет, всех поисков, мне нужно знать наверняка.

Глава 2

Селина Макколл

Спотыкаясь, я возвращаюсь в бальный зал. Мои руки все еще дрожат после встречи с мужчиной в коридоре. Он был воплощением высокого, темноволосого и красивого мужчины, одетого в дорогой черный костюм, сшитый на заказ. Но то, как он смотрел на меня своими серо-стальными глазами за золотой маской, нервировало меня. Это было почти так, как если бы он пытался каким-то образом разгадать меня; как загадку. И я ненавижу то, как его глаза, казалось, смотрели сквозь меня, в самую душу, будто он мог видеть все мои страхи и недостатки, которые я так отчаянно пытаюсь скрыть и запереть глубоко внутри себя.

Я беру бокал шампанского с ближайшего столика и рассеянно потираю подбородок, вспоминая, как он прикасался ко мне, так нежно, словно я сделана из стекла. Никогда раньше мужчина так не прикасался ко мне. Сильная дрожь пробегает по мне, когда я оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть, что он следует за мной. Но его там нет.

Чувство облегчения разливается по моим венам, когда я одним большим глотком допиваю дорогое шампанское, прежде чем поставить пустой бокал обратно. Мне нужно избегать любых других встреч с этим мужчиной… и со всеми остальными на этой вечеринке, если уж на то пошло. Не дай Бог, если я сделаю что-то не так или устрою сцену. Я, вероятно, никогда больше не увижу дневной свет. Я содрогаюсь при мысли об этом. Тот факт, что я даже сейчас здесь, на публике, вдали от человека, который держал меня в плену последние десять лет, почти невообразим.

Я даже не хочу быть на этой дурацкой вечеринке, но у меня нет выбора в этом вопросе. Нет, Константин Карбоне делает все, что хочет. И сегодня вечером он решил сдать меня своему сыну в аренду как проститутку.

Мысль о побеге приходила мне в голову раз или два, но я знаю, что далеко бы не ушла. Константин всегда находит меня. И в последний раз, когда я пыталась убежать…скажем так, это оставило на мне шрамы на всю оставшуюся жизнь. Я больше никогда не буду пытаться сбежать. Я останусь его идеальным маленьким питомцем, как он и хочет. И не буду нести ответственности за то, что кто-то еще пострадает из-за меня.

Я выпиваю еще три бокала шампанского, прежде чем собраться с духом и направиться к своему кавалеру на ночь. Мне понадобится вся жидкая храбрость. Джино Карбоне жесток и требователен, совсем как его отец. Точная копия старика — за вычетом приятной внешности и обаяния.

Когда Константин впервые купил меня в нежном тринадцатилетнем возрасте, Джино был всего на несколько лет старше меня. Я совершила ошибку, подумав, что он добрый, что он поможет мне. Свой первый урок я усвоила несколько недель спустя, когда он и его отец по очереди избивали и насиловали меня.

Я больше никогда не доверяла этому ублюдку. И ненавижу тот факт, что мне приходится быть здесь с ним сегодня вечером, пока он выставляет меня напоказ, как настоящую девушку, а не просто женщину, на которую он время от времени нападает и использует в качестве своей личной боксерской груши.

Как только я снова оказываюсь рядом с ним, протягиваю руку к официанту за еще одним бокалом шампанского, но Джино неодобрительно клацает зубами.

— Я хочу, чтобы ты была трезвой, — говорит он, прежде чем притянуть меня ближе и прикусить мочку уха, как будто мы двое любовников, которые не могут оторваться друг от друга. Я с отвращением отстраняюсь от него, и он хватает меня за руку до синяков. Его темные глаза пристально смотрят на меня, когда он сердито бормочет: — Нам снова нужно обучить тебя манерам?

— Нет, — говорю я, яростно качая головой.

— Что нет? — требует он.

— Нет, сэр.

В тот момент мне потребовались все силы, чтобы не закатить глаза. Константин годами пытался сломить меня, и, возможно, ему это удалось, но наркотики, которыми он меня пичкает, заставляют меня чувствовать, что у меня есть сверхспособности, что я могу завоевать мир. Думаю, в глубине души ему нравится во мне дерзкая жилка. Из-за этого меня гораздо труднее сломить, что он любит делать со всеми своими женщинами. И я видела, как он сломал стольких, что они навсегда будут преследовать меня в ночных кошмарах.

— Я люблю, когда мои шлюхи уступчивы. Не заставляй меня снова выбивать из тебя твое неповиновение, — предупреждает Джино себе под нос.

Я вздрагиваю от его слов и воспоминаний о том, как он хлестал меня ремнем всего несколько дней назад. У меня до сих пор синяки по всему телу и порезы от того, что пряжка задела кожу. Он был под кайфом, и его девушка только что изменила ему. Полагаю, достаточная причина, чтобы выместить свой гнев на мне.

Я ерзаю на своих высоких каблуках. Смесь наркотиков, которую приняла несколько часов назад, начинает выветриваться. Константин пообещал мне, что его сын даст еще немного, когда мне понадобится, и это было единственное с чем я согласилась, выйдя на эту небольшую прогулку. Константин знает, что я зависима. Я не могу обойтись без своего драгоценного лекарства. И я совершила несколько грязных, непростительных поступков, чтобы поймать следующий кайф. Таблетки — единственное, что поддерживает меня на ногах большую часть дней. В противном случае, вероятно, я погрузилась бы в темную пустоту, и меня никогда больше не нашли бы.