Сказки братьев Гримм (сборник) - Пулман Филип. Страница 5

Следующим утром, когда солнце разбудило их, ко дворцу прибыла карета, как и обещал принц. Тянули ее восемь лошадей, страусовые перья качались на их головах, а в упряжках сверкали золотые цепочки. На облучке стоял Верный Генрих. Он был слугой принца и, узнав о его превращении, пребывал в таком смятении, что заказал у кузнеца три железных обруча, чтобы не дать своему сердцу разорваться от тоски. Верный Генрих помог им сесть в карету и занял место возницы. Сердце его переполнялось радостью от встречи с принцем.

Спустя некоторое время принц услышал громкий треск позади себя.

– Кажется, карета ломается, – крикнул он, обернувшись к Генриху.

– Не волнуйтесь, господин, это всего лишь мое сердце. Когда вы жили лягушонком в роднике, я испытывал такую душевную боль, что сковал свое сердце железными обручами, чтобы сохранить его, ибо известно, что железо сильнее печали. Но любовь сильнее железа, и обручи лопаются на моем сердце, когда я снова вижу вас человеком.

Еще дважды они слышали треск и дважды думали, что это карета, но каждый раз ошибались: это были обручи, лопающиеся на сердце Верного Генриха, ведь его хозяин был спасен.

Тип сказки: ATU 440, «Муж-лягушка».

Источник: сказка рассказана братьям Гримм семьей Вильд.

Похожие истории: Катарина М. Бриггс, «Лягушка», «Принц-лягушка», «Возлюбленный лягушонок», «Паддо» («Английские народные сказки»).

Одна из самых известных сказок. Сюжет, построенный вокруг отвратительной лягушки, которая превращается в прекрасного принца, привлекателен и наполнен эмоциональными смыслами настолько, что становится метафорой основного человеческого опыта. В сознании читателей укоренилось представление о том, что лягушонок превращается в принца после того, как принцесса его целует. В изложении братьев Гримм дело обстоит ровно наоборот, как и в версиях Бриггс, где лягушонок для смены облика должен быть обезглавлен. Тем не менее версия с поцелуем также имеет право на существование. В конце концов, это существующее отдельно от других фольклорное произведение. К тому же связанное с требованием лягушонка разделить с ним ложе.

Не подлежит сомнению тот факт, что лягушонок превращается в принца (ein Froschkunig). Возможно, побывав однажды лягушонком, он продолжал ассоциироваться с этим образом и после своего вступления на престол. Такую историю сложно забыть или утаить.

Верный Генрих появляется в финале, словно из ниоткуда, и настолько сюжетно оторван от остальной сказки, что чаще всего о нем забывают, несмотря на то что он удостоен упоминания в названии. Распадающиеся железные обручи на его сердце являются таким ярким образом, что заслуживают отдельной истории.

Сказка вторая

Дружба кошки и мышки

Однажды кошка подружилась с мышкой. И все уши прожужжала серенькой о том, какую любовь к ней испытывает. Какая она милая, какая умная, как изящно крутит хвостиком и все такое. В конце концов мышка согласилась поселиться с ней в одном доме и завести общее хозяйство.

– Надо бы нам наготовить припасов на зиму, – сказала кошка, – а не то в лютые морозы придется голодать. Ты такая маленькая, что не можешь выходить на улицу в холода. Того гляди, кончишь тем, что замерзнешь или в мышеловку попадешь.

Мышке добрый совет пришелся по душе, они сложились, купили горшочек с жиром и долго спорили, куда бы его поставить. Наконец кошка предложила:

– Знаешь, мне кажется, самое безопасное место должно быть в церкви. Оттуда никто не осмелится ничего украсть. Спрячем его под алтарем и не будем трогать до тех пор, пока жир нам действительно не понадобится.

И они спрятали горшочек в церкви. Но прошло совсем немного времени, и кошке страсть как захотелось отведать вкусного жирку. Тогда сказала она мышке:

– Вот что я собиралась тебе рассказать: моя двоюродная сестрица недавно родила сыночка, беленького с коричневыми пятнышками.

– Какая радость! – ответила мышка.

– Да, и они попросили меня стать ему крестной. Займись-ка сегодня домашним хозяйством сама, а мне придется держать малыша над купелью.

– Конечно, иди, я не против, – сказала мышка. – Наверняка после крестин будет богатое угощение. Будешь лакомиться – не забудь и обо мне. Я и сама не прочь выпить сладкого крестильного винца.

Все это кошка придумала. У нее и в помине не было двоюродной сестры, и каждый, кто ее знал, вряд ли позвал бы в крестные к своему малышу. Она отправилась прямиком в церковь, пробралась к горшочку и слизала сверху всю жирную пеночку.

Выйдя как ни в чем не бывало из церкви, она забралась на свое любимое место на крыше и, облизываясь, стала вспоминать, каким вкусным был жир. Домой вернулась лишь к вечеру.

– Вот ты и вернулась! – сказала мышка. – Ну что, хорошо повеселилась? Как назвали ребеночка?

– Вершочком, – невозмутимо ответила кошка, разглядывая свои коготки.

– Вершочком? Что за странное имя для младенца? – удивилась мышка. – Или оно принято в вашем семействе?

– Ничего странного в этом имени нет, – сказала кошка. – Оно не хуже, чем Крошка-воришка, как зовут всех твоих крестников.

Немного времени спустя кошку опять одолело желание полакомиться жирком, и она сказала мышке:

– Дорогая подруга, не могла бы ты сделать мне одолжение? Меня позвали на крестины еще к одному котенку. Как им отказать, ведь у него белый воротничок вокруг шеи! А к вечеру я вернусь.

Покладистая мышка ответила: «Да», она не имела ничего против и желала кошке только добра. Кошка тут же выбежала за дверь, прокралась за городской стеной к церкви, забралась под алтарь и съела полгоршочка жиру.

«Ничто так не вкусно, как то, что ешь в свое удовольствие», – подумала она.

Когда она вернулась домой, мышка снова ее спросила:

– Ну а как этого малыша нарекли?

– Середочкой, – ответила кошка.

– Середочкой? Что за имя? Никогда не слыхала! Такого и в святцах-то нет!

Жир был таким вкусным, что у кошки очень скоро опять слюнки потекли – так полакомиться захотелось.

– Бог любит троицу! – сказала она мышке. – Представляешь, меня опять пригласили на крестины. Малыш черный, как уголь, и только лапки у него беленькие. Знаешь, ведь такое нечасто случается – всего раз в несколько лет. Ты не будешь возражать, если я пойду?

– Вершочек, Середочка, – проговорила мышка. – Такими странными именами называют детишек в твоей семье, что меня сомненье берет!

– Что за вздор! – ответила ей кошка. – Сидишь дома с утра до ночи, хвостом крутишь, вот и приходит в голову разная чушь. Тебе надо почаще на свежий воздух выходить.

Мышка не знала, что и подумать, и, пока кошки не было, навела в доме чистоту и красоту.

А кошка в церкви в это время вылизала весь жир из горшочка. И соскребла с донышка лапкой последние остатки. После загляделась в свое отражение на дне горшка и подумала: «Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь».

Домой она вернулась лишь поздней ночью.

Мышка тотчас же спросила, какое имя дали третьему малышу.

– Оно наверняка тебе тоже не понравится, – сказала кошка. – Они назвали его Последышек.

– Последышек! – воскликнула мышка. – Боже милостивый! Честно скажу – это очень подозрительное имя. Никогда раньше такого не слыхала. Что оно означает?

Потом она обернула хвостик вокруг себя и пошла спать.

С той поры больше никто не приглашал кошку на крестины. Когда наступила зима и стало совсем нечего есть, мышка подумала о горшочке с вкусным жиром, спрятанном под алтарем в церкви.

Она сказала:

– Пошли-ка, кошка, за горшочком с жиром. То-то вкусно нам будет!

– Да, – согласилась кошка. – Так же вкусно, как если бы ты высунула свой тонкий язычок из окна на улицу.

Они отправились в церковь. Горшочек стоял на прежнем месте, но, конечно же, пустой.

– Ой-ой-ой, теперь-то я начала понимать, что случилось! Вот какой ты мне истинный друг! Ни на какие крестины ты не ходила, а сама все сожрала. Сначала вершочек…