Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле - Ларни Мартти. Страница 23
Джерри не отвечал, и Джоан поспешила представить ему второй сюрприз: несколько этюдов пастелью, которые она исполнила в порыве вдохновения час назад. Джерри тотчас убедился, что жене его гораздо больше удавалась живопись на ее лице, чем на холсте. Он, однако, не хотел оскорбить ее деликатные чувства и только тихо вздохнул:
— Действительно… Да, конечно. Хорошо, когда человек чем-нибудь увлекается.
— Увлекается? — переспросила Джоан. — По-твоему, это только увлечение? Смотри: вот еще! Сюжет из Южной Америки. Я это скопировала из журнала «Лук», и Чарли говорит, что копия лучше оригинала.
— Действительно. Да, конечно…
— А это портрет Юджина. Я срисовала его с фотографии. Признайся, Джерри, что я умею рисовать! Теперь я вступлю в союз художников и стану знаменитостью. В больнице я писала масляными красками — но они так пачкаются! И, кроме того, пастель сейчас в моде.
— Да, конечно, — согласился Джерри, поглядывая мимоходом на жениного брата, который медленно потягивал виски, уставившись на своего «родича» твердым и презрительным взглядом и пребывая в состоянии мрачной задумчивости.
Джоан бережно собрала с дивана просмотренные этюды и перенесла их на стол.
— Неужели ты не гордишься своей женой? — спросила она с очаровательной улыбкой.
— Горжусь, почему же не гордиться…
— А в Европе тоже увлекаются живописью?
— Постольку поскольку…
— О, им следовало бы приехать сюда поучиться. Я однажды видела в каком-то журнале европейские картины. О-ох! Это было так ужасно!
— Тебе надо бы посмотреть их побольше.
— Ах, Джерри, милый, я видала столько картин! В одной народной школе в Техасе было огромное собрание прекрасных картин. Но я еще не занималась тогда живописью…
Чарльз многозначительно кашлянул.
— Джоан, нет ли у тебя еще виски? И потом — я здорово проголодался.
Джоан, казалось, была обижена.
— Неужели ты не можешь говорить ни о чем другом?
Она снова наполнила стакан брата, а затем сказала мужу:
— Ты принес что-нибудь поесть?
— Нет…
— Не принес? Тогда ты должен сейчас же сходить в магазин.
Чарльз ехидно улыбнулся, видя неловкость и беспомощность своего противника. В самом деле, не пора ли сбить спесь с этого переселенца? Чарльз начал насвистывать какой-то разнузданный мотив, в котором отлично выразилось его второе, преступное «высшее» «я».
— Джерри, тебе надо немедленно идти за покупками, — повторила Джоан.
— Магазины уже закрыты, — робко отвечал уже сломленный супруг.
— Открыты аптеки. Иди сейчас же. Чарли голоден. В соседнем доме есть аптека.
— У меня нет денег, — отвечал Джерри мрачно.
— Денег? На что они тебе?
— Чтобы купить поесть… твоему брату…
Джоан положила руки на плечи Джерри, устремив на него прекрасный киновзгляд.
— Ах, милый Джерри, как ты очаровательно глуп! Неужели ты до сих пор не знаешь, что мы все покупаем в долг? Только уличные женщины требуют плату наличными…
— Не все, — заметил Чарли, попутно пригубив свой стаканчик.
— Ну конечно, бывают исключения, но я говорю вообще. У меня набрано в кредит по крайней мере в пятидесяти магазинах. А теперь, когда я замужем, я могу набирать еще больше. Джерри, милый!.. Ах, как я люблю тебя! И чем больше я тебя люблю, тем больше я тебя понимаю. Европейцы, наверно, потому и бедны, что за все покупки платят наличными. Они…
— Они нам должны, — перебил ее Чарльз. — Европа до черта задолжала нам.
— Ну да, разумеется! — ответила Джоан. — Но, наверно, они как-нибудь заплатят…
— Как бы не так? — презрительно ухмыльнулся Чарльз. — Дождешься от них!.. А ведь если бы они хоть годик не пили коньяку и прочей своей тухлятины, могли бы свободно уплатить нам долг.
На сердце у Джерри закипело, он не мог сдержаться:
— А если бы американцы посидели годик без еды, они могли бы расплатиться за свои автомобили и холодильники.
Чарльз надвинул шляпу на глаза и встал. Рука Джерри невольно скользнула в задний карман за молоточком, который был всегда наготове. Однако столкновения не произошло, так как Джоан вовремя бросилась их разнимать.
— Ну зачем вы обижаете друг друга? Чарли, сядь же! Джерри! Тебе надо идти. Купи всего побольше и повкуснее.
Джерри пошел, точно приговоренный к смерти. Второй день его супружеской жизни казался более многообещающим, нежели первый. На скуку нельзя было пожаловаться, ибо Джоан умела организовать постоянно меняющуюся программу. В супружеских делах Джоан имела также гораздо больше опыта, чем Джерри, который явился для влюбленной женщины третьим подопытным кроликом. Джерри сравнил свою жену (правда, лишь мысленно) с водкой: сначала согревает, а затем делает человека дураком. Очаровательно глупым дураком…
Чарльз остался со своей сестрой наедине.
— Я не могу терпеть эту рожу, — сказал он. — Этот еще противнее, чем Том и Эрол.
— Нет, право, в нем есть даже что-то милое, — возразила Джоан. — Он много учился и массу всего знает.
— Он доучился до одури. Вот и все.
— Во всяком случае, он культурен.
— На кон черт нам его культура? Только бизнес имеет значение.
— Он знает несколько языков.
— Ну и что? На свете нужен только американский язык. А имея доллары, можно объясниться в любой стране.
— Но, Чарли, деньги не всегда все решают…
Чарльз поднялся, подошел к сестре и посмотрел ей в глаза.
— Джоан, ты что — снова начинаешь сходить с ума? Ты говоришь так, как будто наш бизнес — это что-то второстепенное. Надеюсь, ты не влюбилась по крайней мере? Или ты собралась в монастырь?
— Я не могу это объяснить, но у Джерри есть какие-то хорошие стороны.
— Что мне до его хороших и плохих сторон! Нам нужно делать бизнес, а не переливать из пустого в порожнее. Готов он страховать свою жизнь?
— Нет еще. Я с ним говорила об этом, но…
— Говорила! Ты должна заставить его. И уж назначай сумму побольше, чем Тому и Эролу. Мне надоело работать по мелочам.
— Но если он начнет подозревать?
— Все равно. Как только страховка будет подписана, все станет ясным. Надо сегодня же все уладить. А тогда вы купите машину.
— Зачем?
— Это мое дело. Вы покупаете машину, и Джерри садится за руль. Об остальном позабочусь я.
На лице Джоан появилось тоскливое выражение.
— Я так боюсь…
— Пустая чувствительность. Ты боялась и с Томом, и с Эролом — а все уладилось отлично. Джоан, принеси же немного виски.
— Если меня начнут подозревать…
— Принеси каплю виски!
— Тогда я пропала…
— Ты что, оглохла? Принеси виски и не хнычь!
Джоан молчала. Непонятная сентиментальность вставала на пути ее расчетливости, или, вернее, расчетливости ее брата. И она вдруг почувствовала романтическую потребность плакать.
Джерри, вернувшись из аптеки, прошел с покупками прямо на кухню, где стал готовить ужин. Итак, он уже испытал, какова жизнь человека до и после женитьбы. Пока он поджаривал колбасу, в мозгу его рождались афоризмы, ни в какой мере не связанные с приготовлением пиши. Джерри заметил в современном браке некоторые идеальные черты: например, жена не слишком часто приходит на кухню мешать мужу.
После ужина Джерри все-таки начал серьезно опасаться, что его брак не будет очень продолжительным. Его опасение укрепилось, когда Джоан снова заговорила о страховании жизни, а Чарльз оказался страховым агентом и заявил, что может оформить такое пустяковое дельце в два счета.
Джерри пытался упираться, как только мог, ибо знал, что страховка вынуждает человека жить в бедности ради того, чтобы умереть в богатстве.
— Джерри, милый, ты должен застраховать свою жизнь! — твердила Джоан. — Каждый человек, хоть немножечко любящий жену, страхует свою жизнь.
— У нас нет средств, — пробовал втолковать ей Джерри.
— Будем экономить, — настаивала Джоан. — Подумай: а вдруг ты случайно умрешь, и я…
— Ты снова выйдешь замуж, — докончил Джерри.
Чарльз, который уже успел разложить на столе страховые бумаги, услыхав последние слова, прикрикнул на Джерри: