Американец. Капитаны судьбы - Злотников Роман. Страница 5
Ха! Случайно! Да после этого вся деятельность Натальи Дмитриевны свелась к одной цели – встретить ненаглядного Учителя, лично провезти его по всем объектам, и обо всём, обо всём рассказать!
Подразумевалось, что я и нужные специалисты тоже будут рядом и расскажут то, чего не сумеет она. Вы когда-нибудь пробовали отказать любимой женщине в том, чего она хочет со всем пылом души? Ну, если это исполнение её просьбы вам действительно под силу, а не Луну с небес достать?
Вот и я почти не сопротивлялся. Только чуть-чуть ускорил приезд Сунь Чжуншаня из газеты «Чжунго жибао» да попросил немного задержаться Менделеева. Решил заодно и им показать стройку.
Нет, не только из уважения, но и с корыстным интересом. В прошлом году на стройку попало восемнадцать тысяч китайцев. В этом году война с ихэтуанями разгорелась по-взрослому. Газеты были полны сообщениями о ней, печатали их фото. Кстати, я повеселился. Вид у них – ну натурально голливудские ниндзя! Так же замотаны в чёрное, мечи за спиной, а огнестрела нет.
Надо сказать, что наступление ихэтуаней на столицу Китая и убийства христиан освещались прессой во всех подробностях, поэтому поведение восставших многим в Европе, да и в России, казалось ничем не обоснованным, зверским и крайне негуманным. Даже начались требования «выгнать китайских монстров из страны», и тут очень кстати пришлось заступничество Православной Церкви. Её лидеры почти единодушно одобрили спасение собратьев по вере.
А тут у нас… И я, и организация «Старших братьев» уделяли огромное внимание тому, чтобы любой межнациональный конфликт разбирался как можно более быстро и объективно. Причём – прилюдно. Любой мог послушать, что да как. В спорных случаях было принято наказывать обоих виновных, чтобы неповадно было.
Но гораздо больше национальному миру способствовал совместный отдых. После того, как вы по нескольку десятков раз постреляли друг в друга из маркеров, потом вместе играли в шашки и шахматы, ставили самодеятельные спектакли или ходили в лыжные походы и на рыбалку, ненавидеть соседа уже сложнее.
Так вот, в этом году мы ждали уже раза в полтора больше беженцев, чем в прошлом. Нет, не все они были христиане, и не все – православные, но многие китайцы не особо вникали в конфессиональные различия христиан. И без особого сопротивления переходили в православие. А другие ехали «соединиться с семьями».
И всё равно, после того, как власти Китая поддержали «боксёров» на официальном уровне, в Инкоу высадились российские войска, а в июле китайцы и вовсе обстреляли Благовещенск из пушек, начались волнения. Пришлось ездить по всей стройке, лично выступать и объяснять, что «это не те китайцы, эти – наши братья по вере, и сами от тех пострадали». Ну и батюшки помогали. Дело, как я думаю, даже не в высоком авторитете Церкви вообще, а в том, что раньше-то в иных деревнях священника месяцами не видывали. А вот эти, наши, сами приплывали, службы вели, исповедовали, причащали. Так что они просто были своими, поэтому их увещеваний, пусть и со скрипом зубовным, но послушались даже самые отъявленные бузотёры.
А в августе войска коалиции подошли к Пекину, а потом и взяли его. Так что в газетах уверяли, что со дня на день императрица Цыси запросит мира и сама начнёт казнить бунтовщиков. Поэтому к моменту приезда Моргана и Сунь Чжуншаня страсти уже утихли. Можно было показывать, как мы с китайцами дружно живём.
И то, что не все китайские беженцы успеют прибыть до окончания навигации, меня тоже не пугало. Уже вовсю шло строительство железнодорожной ветки от Обозёрской. Так что опоздавшие просто поучаствуют в строительстве.
Поэтому мне было необходимо, чтобы этот «важный товарищ» увидел, что он не в рабство продаёт своих соотечественников. Глядишь, поток ещё некоторое время не схлынет. Ну и вообще, желательно, чтобы он одобрил нашу стройку, как идеологически правильную, на которой китайцам есть, чему учиться. Тогда я буду не случайный лох, которого и кинуть не зазорно, а союзник. Пусть и не совсем свой.
Ну, а Дмитрию Ивановичу стройку показать просто сам Бог велел. Он мог и посоветовать что-то. Да и одобрение такого человека услышать – по-человечески приятно. Опять же, он имеет авторитет и в среде учёных, и у инженеров, и даже у самого царя. Не лишнее, если он стройку похвалит.
Но оказалось всё не так! Менделеев ковырялся не в тех местах!
«А что это у вас с участка получения ацетальдегида водород уходит? Вы что, научились дегидрировать этанол? Ах, как интересно!» «А это у вас что? Ацетилен получаете пиролизом этилена? Оригинально!»
А уж как он вцепился в участок получения фенола – вообще не выразить словами! Ну и где моя голова раньше была? Надеялся, что Менделеев фенол-ацетонный синтез не разглядит? Это он-то? Лучший химик этой эпохи? Лично выучивший большинство авторитетов? И лично же поставивший кучу сложных производств? Ну да, ну да!
Я и ему-то этого рассказывать не хотел, а уж то, что оно звучало при американцах и англичанах (а акцент у всей пятёрки «экспертов» из свиты Моргана был именно британский!) – и вовсе произошло поперёк планов! Но не промолчишь же! Ну не принято тут пока скрывать секреты! Патенты брать – да, принято. А скрывать – нет.
Приходилось скупо рассказывать. А «эксперты» на ус мотали. Я же – закипал!
И вот нашёл повод дать выход раздражению. Хотя… Исход встречи ещё под вопросом. Все же, кроме самого Фреда и пятёрки «экспертов»-шпионов, есть ещё «секретарь» и «помощник». По всем повадкам – явно ганфайтеры. А одного из них Генри даже припомнил.
И вот с ними как раз и будем биться. Так что – всё по-честному!..»
Беломорск, 19 августа (1 сентября) 1900 года, суббота
Тёмка просто никак не мог пропустить, как Воронцов и Семецкий с американцами ратиться будут. Потому что, во-первых, Рябоконь был не последним человеком в пейнтбольных схватках. Капитан «Прогрессоров», одной из лучших команд города. «Если егерей не считать!» – честно уточнил он про себя. А на то, как Семецкий или Воронцов стреляют, многие сбегались посмотреть. Кто поучиться, а кто и просто позавидовать. Девки, те больше поохать да повздыхать.
А во-вторых, спор-то начался как раз из-за его электротяга! Мотор один был, его самому лучшему оператору и поставили, всё по справедливости! А Тёмка и не подумал отказываться. И дело даже не в том, что так платили в полтора раза больше. Ему и так уже хватало. На Троицу даже выбрал время, съездил к тётке Матрёне в гости, благо быстро уже. До Сегежи за час доехали. А там – на пароходик и до истока Повенчанки без пересадок. Всего одиннадцать часов, считая очередь перед девятым шлюзом. День летом дли-и-инный, так что вечером по «декавильке» успел спуститься. Не в вагонетке уже, как бывало, а в вагончике, вроде трамвайного.
Пофорсил перед старыми знакомцами в городском костюмчике и ботиночках лаковых, денег тётке от щедрот подкинул, но и сам поудивлялся. В их городе, слышь-ка, электричество появилось! Да не только на улице, а и в домах уже. А у церквушки внешнюю подсветку для праздничных вечеров поставили! И заводы построили. Цементный, кирпичный и сернокислотный. А глинозёмный ещё строили. А шунгита этого так по десять тысяч пудов в день добывали! Вот ей-Богу!
Ну а потом назад вернулся, деньгу зашибать! Лишним-то не будет! И как вернулся, его сразу на электротяг и посадили. А потом и мотор этот новейший к нему на машину поставили. А он, Артём Рябоконь и не удивился вовсе. Не привыкать уже, что самое новое в мире ему первому испытывать доверяют.
А потом Артёма позвали помощником судьи. Так что стоял он совсем рядом с воротами, через которые наши на площадку входить будут. Даже услышал, как Юрий Анатольевич тихо пропел себе под нос: «Их восемь, нас двое! Расклад перед боем не наш!»
Но весело пропел, задорно!
Глава 3
Беломорск, 19 августа (1 сентября) 1900 года, суббота
Свисток, отмашка флагом и мы с Семецким резвыми кабанчиками метнулись на площадку. Треть гектара сухой утоптанной земли и асфальта сегодня были заставлены в стиле «сталкерской зоны» – низкие бревенчатые срубы без крыши и с как бы обгрызенными стенами, в которых виднелись узкие бойницы, скелеты пары сгоревших «бусиков», брошенные поддоны с какими-то коробками на них, деревья да канавы.