Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Санне Келефа. Страница 11

По краю детской кроватки

Одним из определяющих свойств хэйр-метала была массовая ненависть к нему: бесстыжее самолюбование артистов и их зависимость от зрительского обожания делали их объектом насмешек, и они сами это знали. Rolling Stone разгромил второй альбом Mötley Crüe: “Можно подумать, эту музыку писал отдел маркетинга MTV”, – говорилось в рецензии. А издатель журнала Янн Веннер, по слухам, отказывался включать группу Bon Jovi в основанный им Зал Славы Рок-н-ролла – настолько не впечатлен он был ее песнями. “Что означает Bon Jovi для истории музыки? Ничего!” – цитировал его биограф Джо Хэган (Bon Jovi были приняты в Зал Славы в 2018-м, спустя десять лет после того, как они формально получили на это право; Mötley Crüe, получившие его в 2007-м, ждут счастливого события до сих пор).

Сквозная тема книги “Fargo Rock City” – то, как ее автор, Чак Клостерман, любит музыку, презираемую рок-снобами. «“Shout at the Devil” был моим “Сержантом Пеппером”», – пишет он, прекрасно понимая, что для многих читателей само сравнение Mötley Crüe с The Beatles будет сродни красной тряпке. Но снобизм – неотъемлемая часть музыкального фанатства, просто потому что обожать что-то одно неизбежно означает презирать что-то другое. Клостерман тоже не мог его избежать даже подростком. Он вспоминает, что “Hysteria”, хитовый альбом Def Leppard 1987 года, казался ему предательством именно потому, что он был слишком популярным – особенно среди “душных чирлидеров” и “девчонок по имени Даниэль в топиках Esprit”. Еще более сложным было его отношение к группе Poison из Пенсильвании, проповедовавшей нехарактерно женственную версию глэм-рока – в ее бодрых песнях было больше “хэйр”, чем метала (“Раздражающая галерея хромых трехаккордных штампов и хриплого многоголосия” – Rolling Stone). Клостерману нравились записи Poison, но он держал свои симпатии в секрете, потому что знал: местные почитатели тяжелой музыки – по-своему не менее снобистские – не считали группу “настоящим металом”. Для него (и для многих других старшеклассников) Poison были стыдным удовольствием.

Так вышло, что именно Poison оказались первой группой, которую я увидел живьем в апреле 1988 года в зале Centrum города Вустер, штат Массачусетс. Они играли на разогреве перед Дэвидом Ли Ротом, несколькими годами ранее покинувшим Van Halen. На этот концерт я попал лишь потому, что у друга случился день рождения, и его родители великодушно раскошелились на билеты для нескольких семиклассников. Я был весьма поверхностно знаком с музыкой обоих исполнителей – фактически помнил лишь обложки их кассет, в том числе обложку дебютного альбома Poison “Look What the Cat Dragged In”, на которой четверо музыкантов были изображены с обильно подведенными глазами и накрашенными красной помадой губами; этот образ меня несколько озадачивал, но не отталкивал. Помню, как я поглядывал на сцену во время выступления ансамбля – живьем его участники выглядели не так фотогенично (и не так вызывающе), как на той картинке. Если напрячься, я, наверное, вспомню и некоторые трюки Дэвида Ли Рота – архивные видеозаписи свидетельствуют, что в том туре в сет входили интерлюдия с боксерским рингом, шоу стальных барабанов, а также множество гитарных запилов Стива Вая, обладавшего особенным магнетизмом. Но большинство моих воспоминаний носят сугубо бытовой характер: гитары звучали очень громко, все вокруг были в джинсах, там курили сигареты, которые пахли не сигаретами, а очередь в мужской туалет была такой длинной, что кто-то предпочитал облегчиться в раковину. Все это выглядело достаточно рок-н-ролльно.

На следующий год, в 1989-м, моя семья переехала из Белмонта, штат Массачусетс, в Хамден, штат Коннектикут, пригород Нью-Хейвена. Там мы наконец-то подписались на кабельное ТВ – потому что местные телевизоры ловили меньше обыкновенных каналов. Впервые в жизни у меня появился постоянный доступ к MTV, который именно тогда стал подразделять эфир на несколько тематических блоков: “Yo! MTV Raps” для хип-хопа, “Club MTV” для танцевальной и поп-музыки, “Headbangers Ball” для хэви-метала, “120 Minutes” для музыки, которую как раз тогда стали называть “альтернативной”, “Dial MTV” для самых популярных видеоклипов во всей сетке – их показывали там в обратном порядке: от менее к более хитовым. Девиз “Леди и джентльмены, рок-н-ролл!” больше не работал: канал теперь ценил преимущества музыкальной фрагментации. Тем не менее на MTV по-прежнему звучало много хэйр-метала – одним из самых популярных клипов того лета, когда специально вызванный техник провел нам телевизионный кабель, стал “Heaven”, прорывной хит гламурного вида ансамбля под названием Warrant. Видео начинается с перебора акустической гитары и крупного плана светловолосого фронтмена Джейни Лэйна, который с серьезным видом смотрит в камеру и произносит какую-то глубокомысленную чепуху про потускневшую фотографию и ускользающие воспоминания. Он тянет время почти целую минуту, после чего наконец вступают остальные музыканты – звучит сокрушительный трехаккордный припев и идеально бессмысленный рефрен: “Рай не так уж и далеко, мы становимся ближе к нему каждый день”.

Между образом и саундом хэйр-метала всегда было легкое несоответствие. Многие слушатели обращали внимание на то, что, хотя тексты хэйр-металлических групп пестрели упоминаниями “полного отрыва за гранью приличий”, как однажды спел Винс Нил, звучали они намного более пресно. Большинство альбомов той эпохи состояли из крепких среднетемповых композиций, базирующихся на простых, ровно пыхтящих гитарных риффах. Иногда, раз или два на протяжении пластинки, это пыхтение прекращалось для того, чтобы фронтмен мог приблизиться к микрофону и спеть нечто более тихое и серьезное: пауэр-балладу. Эта музыкальная форма появилась в 1970-е годы, когда многие рок-н-ролльщики независимо друг от друга поняли, что даже их поклонники не могут устоять перед обаянием сентиментальной песни о любви. “Тяжелым” группам пауэр-баллады предоставляли особо ценный шанс ненадолго снизить темп и децибелы. Яркий ранний образец – песня Led Zeppelin “Stairway to Heaven”, хотя она, возможно, была слишком длинна и непредсказуема, чтобы квалифицировать ее исключительно как пауэр-балладу (когда я учился в старших классах, “Stariway to Heaven” слыла популярной песней для медленных танцев, несмотря на резкое ускорение в финале; я по сей день помню жгучую неловкость, которую испытывал, неторопливо раскачиваясь с партнершей – когда вступали барабаны Джона Бонэма, было трудно понять, закончен наш танец или нет). Другой пример из тех же времен – напряженная “Without You” группы Badfinger (1970), более известная в воздушной кавер-версии хулиганствующего певца Харри Нильссона, которая стала хитом в 1972-м. Пауэр-баллады тогда не считались неотъемлемой частью рок-н-ролльной традиции – на самом деле даже в 1981-м, когда Journey выпустили свой меланхоличный хард-роковый шедевр “Don’t Stop Believin’”, одну из самых популярных пауэр-баллад в истории, термин еще не вошел в обиход.

А вот в 1980-е пауэр-баллады превратились из рок-н-ролльного гарнира в основное блюдо. У Mötley Crüe была песня “Home Sweet Home”, у Poison – “Every Rose Has Its Thorn”, у Def Leppard – “Love Bites”, у Whitesnake – “Is This Love” (само собой разумеется, у White Lion была “When the Children Cry”, а у Great White – “The Angel Song”).

Популярность формы доказывала, что сентиментальные песни никогда не выходят из моды. Но одновременно бум пауэр-баллад иллюстрировал парадоксальные пути эволюции музыкальных жанров, в которых звучание и визуальный стиль порой радикально расходятся друг с другом. С точки зрения облика и высказываний хэйр-металлические группы вроде бы стремились прослыть рок-н-ролл-экстремистами, рекламируя гиперболизированную версию рок-звездности 1970-х. Но с годами движение стало намного менее однородным, как это свойственно всем музыкальным направлениям, – по меткому наблюдению Клостермана, артисты теперь апеллировали не только к юным металлистам: к их целевой аудитории примкнули и те, кто не был юн и не был металлистом. Возможно, именно приверженность внешнему блеску рок-музыки позволила группам записывать слащавые песни о любви с акустическими гитарами и фортепиано – и при этом в глазах аудитории оставаться рок-н-ролльщиками. Одним из последних по-настоящему мощных хитов Aerosmith стала написанная поп-композитором Дайан Уоррен композиция “I Don’t Want to Miss a Thing”, которая вообще-то совсем не звучала по-рок-н-ролльному. Однако это была пауэр-баллада группы Aerosmith, и, следовательно, она являлась рок-н-роллом по определению. В популярной музыке так бывает часто: чем более аутентично ты выглядишь и ведешь себя, тем больше у тебя появляется свободы, чтобы переписать сценарий.