Пропаданка (СИ) - Кицунэ Миято. Страница 42

— Может, пора снять повязку с ноги? — спросила успокоившаяся Варя. — А то на этом стульчике весело, конечно, но я уже хотела бы сама пойти.

— Если не нравится стул, я могу и на руках носить, — то ли пошутил, то ли нет Морнэмир. Но всё же склонился, чтобы проверить ногу, и наплел на неё своих заклинаний, похожих на побеги плюща, а ещё аккуратно потрогал. — Так больно?

— Нет, у меня уже всё прошло, — сказала Варя, нетерпеливо дёрнув ступнёй. — Пора избавиться от этого лубка или как оно называется.

— Хорошо, — Морнэмир достал с пояса нож и аккуратно поддел бинты, освобождая ногу, которая уже некоторое время нестерпимо чесалась. Оказалось, что Тарион сделал повязку прямо поверх её чудо обуви, а то Варя уже начала переживать, что её «чудо-чешка с гольфиком» потерялась. — Что… что ты делаешь? — спросила Варя, когда обувь с неё стянули.

— Просто хочу убедиться, что всё в порядке, — ответил склонившийся над её ногой Морнэмир, аккуратно трогая пальцы ног. Но Варе всё равно стало щекотно, и она постаралась избежать прикосновений, тихо взвизгнув. Морнэмир с серьёзным лицом удерживал её за пятку и нагло щекотал.

— Прекрати! — пищала Варя.

— Я просто убеждаюсь, что всё работает, — но тёмные глаза светились хитрой улыбкой. — Ладно-ладно, больше не щекочу. Но нога ещё выглядит слегка опухшей. Сделаю тебе массаж.

— А? — замерла Варя, не успев возразить, а потом язык не повернулся это сделать. Руки у Морнэмира оказались волшебными: большими, горячими, умело жамкающими и поглаживающими. Варя расплылась на своём стуле. Оказалось, что да, ей был нужен массаж многострадальной ноги. Впрочем, чтобы это не выглядело как-то… слишком интимно, пусть почти рядом стоял загруженный Тарион, Варя решила, что непринуждённый разговор будет лучше, чем многозначительное молчание.

— А я вот подумала, почему прошло так быстро? Ну… Из-за магии это понятно, но разве из-за временного этого вашего вируса или искажения я не должна и болеть годами? Точней, если меня не лечить магически, я буду болеть годами? Если простужусь, например? Это что, я вместо трёх дней буду три месяца с температурой валяться? — спросила она действительно взволновавшие её вопросы.

— На самом деле твой иммунитет здесь гораздо агрессивней работает и получается, что реагирует с той же скоростью, как и обычно, но в рамках искажения, наоборот, даже ускоряется, — отмер Тарион. — Это свойство я и взял за основу изменения других процессов, таких как деторождение. Но, отвечая на твой вопрос, нет, если бы заболела простудой, то выздоровела бы за пару дней, как обычно. Хотя, скорее всего, ты бы не заболела. Плюс ещё на входе сюда вы получили прививки от всех местных штаммов. В том числе и смертельных, что порой выкашивали по половине населения городов.

— Кстати, хотел ещё добавить, что даже поранить эльфа не такая простая задача, — вклинился Морнэмир, который продолжал массаж. — Здесь временное искажение работает на нас: кровь довольно неохотно покидает наше тело. А это способствует тому, что раны успевают затромбироваться. Так что какие-то скользящие раны для эльфов не так страшны. Даже при ранении в артерию есть несколько мгновений, чтобы успеть оказать себе или товарищу помощь. Нам это весьма пригодилось в самом начале экспедиции…

— Ещё один пунктик в длинный список суперспособностей, — хмыкнула Варя. — А что произошло в начале экспедиции?

Морнэмир задумчиво посмотрел на неё и всё же ответил.

— Много весьма агрессивных дикарей, которые пытались нас уничтожить, не считаясь с потерями… Пока не увидели Илл… Анатара и Марику и не приняли их за посланцев Ша, а нас — за их охрану. Это позволило произвести первый контакт, изучение языка, обмен артефактами… в том числе и схематичными изображениями Ша и его свиты. Впоследствии приняли определённые меры для снижения агрессивности. Всё же мы исследовательская миссия, а не завоевательная. Да и сложно изучать мир, уничтожая всех его жителей…

— О… Понятно, — выдавила Варя. — Ну… так что там с ногой? Могу я уже ходить?

— Да, — Морнэмир отпустил её ступню, которую чуть сжал, пока рассказывал про экспедицию, даже вернул её обувь, и Варе осторожно встала.

— Не болит? — с тревогой спросил Тарион.

— Нет. Совсем нет, — Варе хотелось танцевать. И не знаешь, какое это счастье — ходить на двоих, пока не лишишься такой возможности. — Морнэмир, я готова к экскурсии!

— Тогда идём! — поднялся тот и старомодно подал локоть, за который Варя уцепилась.

По замку Варя просто порхала, рассматривая комнаты, коридоры, вид на горы и долину из сада с обзорным балконом над настоящей пропастью. При ближайшем рассмотрении на внешних стенах оказался незамеченный ранее совершенно необычайный горельеф в виде знакомых магических лоз с листочками. Кое-где «цвели» каменные цветы, похожие по форме на крупные вьюнки. Из-за этого весь замок казался словно созданным магией Морнэмира, застывшей в веках. Да и везде стелились вьюнки, как живые, так и рельефные. В саду так и вовсе казалось, что живые цветы, поднимаясь выше, окаменели.

— Потрясающий вид! — сказала Варя, когда они остановились на смотровой площадке. Замок стоял на приличной высоте, и к нему вела серпантинная дорога, заканчивающаяся подвесным мостом, который тоже оказался виден как на ладони. В голову пришло, что они стоят в таком типичном замке Тёмного Властелина, что Варе стало немного смешно — наверное, потому, что Чёрный Эльф Кошмар Морнэмир очень подходил на эту роль.

Впрочем, сам замок занимал много места и вокруг него имелись альпийские луга или что-то вроде. То есть только эта площадка располагалась как бы на обрыве, а за их спинами простиралось обширное горное плато. Варе даже показалось, что плато было рукотворным, так как все остальные горы вокруг выглядели иначе, а эта выглядела похоже только из-за массива замка и его башен. Впрочем, когда Варя спросила, то оказалось, что замок реально вырезан из огромной скалы.

— Но как?.. — обалдела она, новым взглядом осматривая башни и вспоминая свои предположения из-за каменных вьюнков. — Значит, это всё магия⁈

— Искусные местные камнерезы, совсем немного магии и чуточка наших технологий по части хороших инструментов, — с лёгким смешком ответил Морнэмир, вглядываясь вдаль. — Магия не настолько всесильна. Она лишь один из инструментов, который может немного облегчить жизнь.

— Сколько же тогда строили всю эту красоту? — выдохнула Варя, осознав, что этот прекрасный старинный замок… что Морнэмир знал время, когда его попросту здесь не было. Она постоянно забывала, насколько эльфы долго живут. Вроде люди как люди, только с длинными ушами.

— Его строили почти тридцать лет по моему проекту, — ответил Морнэмир. — И большая часть времени ушла на вывоз лишнего камня отсюда. Тот городок внизу построен из него же. Я когда-то очень давно получал архитектурное образование в том числе. И решил воплотить такую задумку. Всё-таки каждый мужчина должен вырастить сына, посадить дерево и построить дом…

— Кажется, я придумала название этому дому, Морнэмир, то есть замку, — сказала Варя.

— И какое?

— «Пепельный Вьюнок». Здесь очень красиво.

— На слутском это звучит как «Ингерокс», — сказал Морнэмир, прикрыв глаза. — Забавно, что именно так… Знаешь, что символизирует этот цветок? — он указал на живой вьюнок, который имел бледно-фиолетовый оттенок.

— Нет. Что?

— Это цветок равновесия и порядка. Символ мира и покоя. Белые вьюнки здесь дарят на рождение детей, а вот такие… часто сажают на могилах убийц, самоубийц и просто опасных людей, чтобы те обрели покой, но их души не могли войти в чертоги Ша. Считается, что их оплетает лозой и они продолжают считают себя живыми и не стремятся в божественные чертоги к нормальным людям. И именно их называют ингероксами — то есть вьюнками, цветущими для охраны могильного пепла.

— Я… Я совсем не это имела в виду, — пролепетала Варя, вглядываясь в замершее лицо Морнэмира. Его тёмные глаза на миг показались такими… невероятно старыми, словно отразили всю его тысячелетнюю жизнь.