Янтарное взморье (СИ) - Вран Карина. Страница 27

«О себе волнуйтесь», — Вероника поморщилась, а вслух надиктовала работнице службы неотложной помощи адрес и состояние пострадавшей. — «Спаси, угу».

В ушах, как вчера это было, стояли крики — отзвуки прошлой встречи с бабулечкой.

«Погань, шалашовка!»

Легко и приятно помочь тому, кому симпатизируешь. Незнакомцу помогать тоже правильно, если тот попал в беду. Тому, кто недавно крыл тебя в распоследних выражениях, память твоих родителей не постеснялся грязными калошами оттоптать… Тому, точнее, той, помогать чуть-чуть труднее.

«Хорошо, что они до сегодня не дожили. Экой шалавой выросла, родители бы со стыда сгорели», — Ника никогда не жаловалась на память, а отдельные вещи в памяти и вовсе намертво запечатывались.

— Найди… — бабуля, похоже, в нынешнем состоянии не разобрала, кто над нею склонился. — Хорошая моя, отыщи Тосечку.

«Бегу и падаю», — Вероника скривилась. Расстегнула куртку, сняла и аккуратно уложила под голову пенсионерки изнанкой наверх. Туловище в пальто, на ногах рейтузы, а вот голова в платке на холодной земле — промерзнет. Голову приподнимала с максимальной деликатностью, медленно и не высоко, чтобы только ткань подпихнуть.

— Сделаю все возможное, — пообещала болезной.

Та все бормотала что-то среднее между «спаси» и «спасибо». Медработникам Ника обрадовалась, как родным.

— В какую больницу ее отвезете? — девушка пронаблюдала за погрузкой носилок.

— А вам зачем? — хрустнул шеей медбрат. — Вы же сказали, что не родственница?

О том, кем она приходится пострадавшей, и какие предпринимала действия до прибытия неотложки, Веронику расспрашивали параллельно с осмотром больной.

— Навестить хочу, — ответила художница. — У нее собака убежала, она за нее волнуется.

— Яш, куда мы сердечную? — переадресовал запрос водителю мужчина.

Так Ника получила адрес предполагаемой больницы. И головную боль в виде розысков моськи-пустолайки на ночь глядя.

Тосечку она надеялась найти по голосу. Тявкалка же никогда, сколько Вероника ее помнила, не затыкалась. Другое дело, что со страху эта помесь болонки и таксы могла учесать в любом направлении. Лучше не думать, что тут дворами до проезжей части не так и далеко. Хорошо, что у шерстистого недоразумения лапы короткие, может, не донесут до беды…

В итоге вместо необременительной пробежки Ника около часа носилась по дворам, окрикивая «Тосю». Безуспешно. Донимала всех встречных прохожих расспросами, не замечали ли они «вот такого размера» собачку без поводка. С тем же (нулевым, то бишь) эффектом.

Затем пришлось прерваться — Анюта отправила сообщение, что скоро будет с очередным визитом. А так как Потапова проявила себя, как хороший разведчик, отсылать ее назад, развернув буквально у парадной, было бы некрасиво.

Встретить Аню, выдать ценные указания, денежку и направление к супермаркету, с такими целями Ника пошла обратно, к парадной. По дороге вызвонила Вала, уточнила, что тот не сильно занят и готов сделать доброе дело. То бишь, поискать псину в другом направлении, в две пары ног и две пары глаз расширить круг поисков. А еще наличие принтера уточнила: если животное не найдется сегодня, завтра с утра заняться расклейкой объявлений о пропаже.

Ника вышла к парадной, сбросила вызов, подняла взгляд и обомлела: металлическое полотно входной двери царапала, встав на задние лапы, мелкая собачка.

— Тося? — с недоверием в голосе спросила девушка.

Животинка среагировала на звук, обернулась… И вместо привычного брехливого лая зашлась пронзительным душераздирающим воем.

— Тихо, тихо, — Вероника растерялась, но присела на корточки, как до этого перед хозяйкой собачонки. — Все страшное позади.

Мелочь замолкла. А после рывком ухватилась за штанину художницы и потянула от входа.

— Всё, прекрати, она в порядке, — по-своему истолковала требование четырехлапой Ника. — Хозяйку вылечат… наверное. Ох ты ж, горе луковое.

Собака выпустила из зубов ткань и повторно взвыла.

— Казалось бы, никчемный клок шерсти, — Вероника потерла лицо ладонями. — А верный.

Пикнул об открытии с внутренней стороны домофон, из подъезда вышел Вал.

— Стоп! — музыкальный слух соседушки не выдержал испытания воем Тосечки.

И Тося, среагировав на необычную команду, заткнулась.

— У меня есть две хороших новости, — Вероника подхватила обомлевший от такой наглости комок шерсти и нервов на руки и улыбнулась дорогому соседу. — Первая: искать собаку не придется. Вторая: раз ты так здорово ладишь с животными, завтра твоя очередь присматривать за ней.

Вал сделал шаг назад, к подъезду.

— Это не похоже на хорошую новость.

— Хорошая она тем, что дни мы поделим, — Ника помахала своевременно подошедшей сокурснице. — На троих. И не навсегда, а до выздоровления ее хозяйки. Возить к Аньке, пожалуй, дурная затея, но она — ты, ты, и не надо такое лицо делать — может выгуливать собаку по вечерам. Один фиг ко мне шастаешь, как к себе домой, так хоть с пользой.

Ответом ей стали два ошарашенных взгляда. Даже три, если учесть животину, которая вывернулась в захвате и недоуменно уставилась на двуногую карими бусинами глаз.

— А что вы думали? — Вероника пожала плечами. — Спасение предполагает ответственность. И я предлагаю поделить ее — ответственность, не тебя, глупое, но верное животное — на троих. Не желаете? Ладно, устрою Тоську у себя в коридоре. И сама с ней повожусь. А вы — оставайтесь виртуально добренькими. Там, где эта доброта ничего вам не стоит.

Ответное молчание длилось недолго.

— Зоомагазин, скорее всего, уже закрыт, — деловито высказал Вал. — Новый поводок с ошейником надо купить. И кормушку. Лежанку еще.

— В супермаркете есть отдел с товарами для животных, — напутствовала Ника. — Работает он круглосуточно. Сходите с Аней вместе, пока я отмою лапы беглому несчастью. Ань, в левом кармане у меня кошелек, достань, пожалуйста. У меня, как видишь, руки заняты.

— Я с этим разберусь, — с недовольством зыркнул музыкант, набрал код на домофоне и придержал дверь. — Ступай уже, дама с собачкой. Мы все купим.

Потапова закивала, как китайский болванчик. Сокурсница отошла от первоначального шока и уже явно предвкушала шоппинг со своим кумиром (одним из). Вот уж кому счастье привалило, откуда не ждали.

«Каждому по временному питомцу», — Вероника проводила взглядом приятелей, осмотрела шокированную собаку, не нашла на той видимых травм (мало ли, что с ней сталось после побега) и вздохнула с облегчением.

О том, что никакое доброе дело не остается безнаказанным, Тося напомнила Нике в ванной, куда была транспортирована на помывку лап. Принялась гавкать, брыкаться и даже разок ощерила зубы. Хозяйка ванной отчего-то вспомнила период, когда она «гостила» у Бестий, низким и очень спокойным голосом поведала животному:

— У нас не принято орать. Стой молча.

Псина обмерла. Заткнулась. Выдержала стоически процедуру мытья конечностей до конца. И даже при обтирании (Нике пришлось пожертвовать одним из полотенец) держала пасть на замке.

А после того, как ее опустили на пол, попыталась забиться в узкое пространство между ванной и стиральной машиной. На пути встала бамбуковая корзина для белья, к ней Тося и прижамкнулась, всем своим собачьим видом говоря: «Мы с тобой почти одного цвета, скрой меня, ты большая и надежная».

— М-да, — Вероника вытерла руки. — У соседушки с тобой лучше получается. Черт, список продуктов я Аньке не скинула.

Девушка постучала себе по лбу за забывчивость. Сходила в коридор, к оставленному там мобильному.

«Мы придем с пиццей. Свари кофе», — обнаружилось там сообщение от Вала.

А ниже еще одно, от неизвестного абонента.

«Ник, если кто-то обратится к тебе от моего имени, игнорируй. Стас».

— И ноль пояснений, — всплеснула руками художница.

Нажала вызов по номеру, откуда пришло сообщение.

«Абонент выключен или находится вне зоны»… — сообщил механический голос. И звонок по обычному номеру куратора, из списка контактов — точно такой же отклик возымел.