Ты и небо - Егорова Алина. Страница 44

У молоденьких девушек есть шансы: они легки и естественны, трогательны своей неискушенностью, их не поджимает время, в их глазах отсутствует печать отчаяния, им не надо бегать и устраиваться.

Ближе к тридцати девушки начинают дергаться, как бы не остаться не у дел. Тут уже не до капризов – возраст, внешность, для некоторых даже матримониальное положение мужчины теряет значение. Главное – наличие у него денег. Что они только не делают, чтобы привлечь к себе внимание! В ход идет весь арсенал жриц любви на промысле. Не все такие, конечно. Речь идет об отдельной категории бортпроводниц.

В их авиакомпании есть стюардесса, которая цепляется ко всем состоятельным мужчинам. Настей пользуются и выбрасывают ее, как одноразовый стакан. Она не сдается: выслеживает, подлавливает, создает ситуации. Над Настей смеется вся «Северная Пальмира». Инна ни за что не поверила бы, что можно так унижаться, если бы ей самой не довелось наблюдать сцену в аэропорту: Настя выскочила из засады и как бы случайно оказалась перед пилотом. Не первой молодости КВС, на пальце обручальное кольцо. Пилот хотел уйти, Настя преградила ему путь. Ее попытка броситься ему на шею. Его замешательство и резкое: «Я тебе уже все сказал!» Он все же увернулся и ушел. Вслед ему ее мольба: «Давай хотя бы дружить!»

Инне стало ужасно неловко и стыдно за свою коллегу. Насколько надо быть ущербной, чтобы так унижаться! Анастасия явила собой пример смеси чудовищно низкой самооценки с абсолютным отсутствием достоинства, помноженной на жажду чужих денег. Никому не нужная Настя, как о ней говорят, «перетыканная во все щели», так и будет разыгрывать представления, навязываться, уговаривать, валяться в ногах, пока кто-нибудь ее не подберет, чтобы в очередной раз попользоваться и вышвырнуть. Глядя на Анастасию, Инна явственно увидела, насколько жалко выглядит женщина, бегающая за мужчинами.

Работа в небе изобилует знакомствами и повышает шансы устроить свою личную жизнь. Заработать можно больше, чем на земле, занимаясь таким же низкоквалифицированным трудом. Для некоторых до сих пор «стюардесса» – звучит романтично, а для непосвященных даже изысканно. Еще бы: путешествия, самолеты, виды из иллюминатора! Увы, времена «Мимино» давно канули в Лету, унеся с собой престиж работы в салоне.

Как бы ни сияли ее глаза, как бы ей сейчас ни нравилась ее работа, Ясновской было совершенно очевидно, что надолго в бортпроводниках она не задержится. Она еще не готова расстаться с летной формой, с пьянящим состоянием пребывания в пути, со сборами в дорогу, со стремительной сменой городов и стран. Но уходить надо вовремя, чтобы не стать дорабатывающей до ранней пенсии «старой, больной касалеткой». Потому что на пенсии, лет в тридцать пять – сорок податься будет решительно некуда, если не считать скучные, низкооплачиваемые работы.

– Если мечтаешь о небе, лучше учись на пилота. В бортпроводники всегда успеешь. Это не та работа, куда надо стремиться, – посоветовала Ингрида юной пассажирке.

Солнце слепило через выцветшие желтые занавески, расширяя пространство узкой комнатушки с ее старой, видавшей еще девяностые обстановкой. Дмитрий приготовил себе завтрак из купленных накануне продуктов, радуясь, что не поленился после рейса зайти в магазин. Побренчал на гитаре, загрузил вещи в стирку, сделал уборку, подготовил летную форму. Наконец-то руки дошли до смесителя, появилось время его заменить. Собрался в бассейн, заодно и за новым смесителем.

После бассейна, когда Огарев обедал в кафе, пришло сообщение от Сереги, командира «Северной Пальмиры». Не задавая лишних вопросов, Сергей прислал ему наряд Инны на ближайшую неделю. В авиакомпании он работает давно и обзавелся знакомыми в отделе планирования бортпроводников.

Из расписания следовало, что бортпроводник И. А. Ясновская в понедельник вечером прилетает из Оренбурга, в среду у нее командировка в Красноярск до воскресенья. У Дмитрия в ночь на вторник стоял Мурманск, назад лететь в четверг через Москву. Суббота, воскресенье Кельн и Белгород. Полное несовпадение.

День выдался погожим. Когда Дима покончил с хозяйственными делами, его потянуло на улицу. Прогулявшись по Авиагородку, Огарев сел в машину, не имея плана, куда ехать. Покатавшись по округе, он, не зная зачем, приехал к высотному дому Ясновской. Дмитрий лукавил: он втайне надеялся встретить здесь Инну. Прошелся по парку Героев-Пожарных, постоял на дощатой набережной пруда, наблюдая как над островком, по-базарному громко галдя, летают чайки. Устроился у воды на ступенях ресторана, где так отчаянно обидно не состоялась их с Инной встреча. Открыл расписание: у Инны завтра днем Варшава, у него ночной Минск. До рейса еще семь часов. Сегодня у нее выходной. Знать бы заранее! На свидание принято приглашать загодя, а не мимоходом.

К черту условности! Дима решительно направился к оставленному около дома Ясновской автомобилю и, пока не растерял запал, набрал ее номер.

– Добрый вечер, – сказал Огарев, прослушав продолжительные гудки. – Это Дмитрий.

– Добрый, – ответила она неуверенно. Явно не ждала его звонка и, возможно, даже не узнала. – Что вы хотели, Дмитрий?

– За вами ужин. То есть я хотел сказать, за мной… – сбивчиво зачастил он. – В прошлый раз не получилось, может, сегодня?

– Сегодня?

– Я стою у вашего дома и готов отвезти в любой выбранный тобой ресторан. Если вы не против.

Она медлила с ответом. В трубке послышалось приглушенное хихиканье, как будто бы Инна прикрыла телефон ладонью и с кем-то совещалась.

– Ну пойдемте. Только я не одна.

Не одна. Такого поворота Огарев не ожидал. Болван! С чего он взял, что Инна кукует в одиночестве?

– Простите, что потревожил, – пробормотал он.

– Ничего страшного! Если предложение в силе, мы сейчас спустимся.

Дима представил, как Инна выйдет с кавалером, каким-нибудь накачанным красавчиком под два метра роста. Они пройдут мимо его машины, бросая в его сторону насмешливые взгляды. Уехать, не дожидаясь позора! Он крутанул ключ, включая двигатель. Стоп! Так не пойдет! Никто его за язык не тянул. Сказал – выполняй! Лучше быть осмеянным, чем прослыть треплом.

Когда Инна вышла в комнату на настойчивый зов телефона, подруги переглянулись.

– Сто пудов Ясновскую на работу вызывают! – предсказала Света.

– Не каркай! В кои-то веки собрались, – возразила Вика, понимая, что подруга права и их едва начавшиеся посиделки под угрозой.

Вскоре Инна появилась на пороге кухни, зажимая пальцами микрофон.

– Знакомый пилот зовет в ресторан. Прямо сейчас, – объявила она, ища формулировку для отказа.

– Иди! – хором посоветовали подруги.

– Как это? А вы? И вообще…

– В ресторан и мы можем сходить! – засмеялась Светка.

– А это мысль! – просияла Инна.

С террасы пафосного ресторана открывался шикарный вид на крыши Петербурга. Этот ресторан без всяких колебаний выбрала Васильева. В чем в чем, а в дорогих местах Светка знала толк.

Дмитрий беспечно согласился, на его удивленном лице расцвела улыбка.

– А вы правда летчик? – с непосредственностью первоклассницы спросила Вика, когда они всей гурьбой уселись к ошарашенному Дмитрию в его «Вольво».

По дороге в центр Вика взяла на себя поддержание светской беседы. Светлана устроилась на переднем сиденье, нескромно демонстрируя оголенные колени. Инна молча разглядывала городской пейзаж.

В ресторане Вика и Света разместились на одном диванчике, не оставив выбора «влюбленным». Инна, для порядка выказав подругам свое неодобрение суровым взглядом, уселась с противоположной стороны стола, Дмитрий приземлился рядом.

Сначала беседа шла скомканно: Дмитрий больше молчал, девчонки, не найдя подходящей темы, переговаривались о своем. За трапезой разговорились: запеченная на углях рыба с нежным золотистым картофелем и грибами действовала умиротворяюще. Скованность растворилась в сладком, с игривыми пузырьками шампанском; они чокались, смеялись и как бы само собой, без пошлого брудершафта перешли на «ты». В компании Огарев уже не выглядел чужим.